Поздний экспресс (СИ) - Волкова Дарья - Страница 15

   - Надя!.. - потрясенно.

   - Я все знаю, - морщится Надежда. - Я полная дура и так мне и надо.

   - Нет, ну что ты! - горячо не соглашается Люба. - Ты вовсе не...

   - Еще скажи, что я не виновата, - невесело усмехается старшая сестра. - Я, только я. Урок такой... на всю жизнь. Я ведь не знала, что делать... совершенно. Две недели как в тумане. Я была в панике...

   - А я ничего не замечала! - Люба качает головой. - Прости меня, сестричка.

   - Я приложила максимум усилий... чтобы никто ничего не заметил. Я... я аборт собиралась делать.

   - Аборт?! - ахает Люба, не сдержавшись, громко. На них оглядываются соседки Нади по палате. Сестры старались говорить негромко, на них и так косились с явным любопытством.

   - Ну не рожать же... по пьяни... непонятно от кого... - вздыхает. - А сегодня на занятиях сначала живот заболел. Потом чувствую - мокро. Я в туалет. А там... такое...

   - Надюша... - сестра гладит ее по голове. - Почему ты домой не поехала? Почему к Витьке?!

   - Я не знаю! Снова дура, не иначе! Я не знаю, почему к Витьке поехала! Мне... мне... страшно стало. Я ничего не соображала. И почему-то... - Надя вдруг отворачивается к стене. Глаза закрывает, зажмуривается. Зачем, действительно, зачем она втянула в это Вика?! Но в тот момент, момент паники и страха, ни о ком другом она даже не вспомнила. Будто не было у нее никого, кроме него. Но ведь это не так. Снова поворачивается к сестре. - Люб, я не знаю. Вика подставила, конечно. Ты его видела? Он... он злится на меня?

   - Ну... вид у него не радостный, в целом. Да еще я, - Люба смущенно хмыкает: - добавила...

   - Чего добавила?!

   - Ну... я подумала, что это он тебя... довел до такого состояния... ну, что это от него ты. Психанула и...

   - Что "и"?!?

   - Да не ори ты так! - оправдывается сестра. - Я немножко стукнула его... чуть-чуть... и потом извинилась!

   - Черт! - Надя приподнимает голову и снова с размаху на подушку. - Только этого Вику не хватало!

   - Да переживет, не в первой ему, - отмахивается Люба. - Кстати, всякие лекарства и прокладки он тебе покупал. Это же Вектор. Он от тебя ко всему привычный.

   А Наде тошно. И стыдно, и гадко. Но самое ужасное заключается в том, что понимает: не могла она ни к кому другому обратиться. Только он ей был нужен в этот момент. И когда он за руку держал, паника и боль будто отступали. И это было самое страшное. Когда он стал ей так нужен? И четкое осознание - он был бы счастлив, если бы она с этой бедой не приходила к нему, не падала на руки через порог, с красными от крови ногами. Ему это точно не нужно. Разгребать последствия того, что сделал с ней другой парень. Что она натворила? С собой, с Виком? И что теперь будет с ними, с их дружбой? Один неосмотрительный поступок - а какой ужасающий калейдоскоп последствий...

   - Он ушел?

   - Нет, я просила подождать.

   - Люб... попроси его зайти ко мне.

   - Конечно, - легко соглашается сестра. - Тебе еще что-нибудь привезти?

   - Пока нет. И дома не говори!

   - Как "не говори"?! Тебя дома не будет два дня, как минимум! Что ты скажешь родителям?!

   - Совру что-нибудь, - морщится Надя. - Не в первый раз. Родители не должны знать! Не хочу позориться. Все равно все уже... прошло. Само собой.

   Люба недовольно качает головой. Все-таки у Надьки в голове временами тот еще бардак.

   ____________________

   Появление Вика в палате вызвало повышенный интерес у находившихся там еще двух женщин. Ну, еще бы, в больнице дел-то не много у пациенток, а тут у соседки по палате посетители один интереснее другого - то сестра-близнец, то симпатичный парень.

   - Как ты? - присел рядом на стул. - Болит... что-нибудь?

   - Нет. Все... уже прошло, - Надя замолчала. С мыслями собиралась, пока его ждала. Но сейчас даже в лицо смотреть трудно. Стыдно. Но надо. Выдохнула. - Вик, ты извини меня. За то, что втянула тебя в это. Ты тут не при чем, конечно, ты Любку тоже извини, она курица глупая...

   - Не надо, - перебивает он. - Ничего страшного. Главное, что с тобой все в порядке.

   - Правда? Ты... не сердишься на меня? - жалкий голос и жалкий вопрос. Но не может с собой ничего поделать - ей необходимо его задать. И за руку тоже... просто необходимо взять. Сжала его пальцы, некстати удивляясь, уже привычно, сколько же она в нем не замечала. Большие ладони, длинные пальцы. Жесткие подушечки, это от гитары. И, наконец-то, решилась в глаза посмотреть, боясь там увидеть... что-то. - Не сердишься, Вик?

   - Нет. Все нормально.

   Она ему почему-то не верит. Его пальцы под ее рукой неподвижны, тон ровный, лицо... лицо ничего не выражает. Чувство, будто что-то изменилось между ними. Изменилось невозвратно. И, словно подтверждая...

   - Надь, я пойду, - освобождает свою руку. - Ты отдыхай. Тебе же нужно отдыхать... после этого.

   Он уходит, а она отворачивается к стене. У Нади чувство, что она потеряла что-то важное. И это не то непонятное в ее теле, что могло бы вырасти в ребенка, что она не успела даже осознать. Это что-то другое. И это связано с Виком.

   Поплакать бы, но слез нет. Да и нет у нее привычки плакать. После этого всегда так ужасно выглядишь.

   ___________________

   А он думал, что вляпался в дерьмо по самое горлышко. Нееет, по горлышко - вот сейчас, а до того было - по пояс. Теперь же он достиг самого дня унижения. Об него вытерли ноги. Ну, а как это иначе назвать? Есть девушка, которой ты бредишь не один год, дохнешь и сгораешь от безответной любви, мечешься из крайности в крайность - от попыток избавиться от этой зависимости до каких-то невесть откуда берущихся неясных надежд из серии: " Ну а вдруг?!..". А потом действительно - вдруг она оказывается на пороге твоего дома. Беременная. И, разумеется, не от тебя.

   Сначала все затмевал страх за нее. Вик понятия не имел, что это за хрень такая - выкидыш, но, судя по тому, что рассказывал ему отец - какая-то довольно опасная для женского здоровья штука. Да и текущая по ногам кровь говорила сама за себя. Он в жизни столько крови не видел.

   Но потом, потом... Когда страх отступил, когда стало понятно, что все в целом обошлось, угрозы для здоровья нет, да и беременности, собственно, уже тоже... нет. Вот тогда он позволил себе осознать.

   А он, наивный дурачок, на что-то надеялся после того раза у него дома. Всю голову сломал, пытаясь понять - правильно ли он поступил? И чего ради Наде в голову пришла идея его целовать? Но какие-то нелепые сладостные надежды постоянно лезли в голову, он их усердно давил. Но все равно в мозгу свербило: "А что, если она сделала первый шаг? И теперь ждет ответного шага от него?". А он тут сидит, ждет непонятно чего. Мечтать об этом было обморочно сладко, ошибиться же - страшно так, что он предпочитал ничего не делать вовсе. Так у него была хоть какая-то призрачная мечта. Теперь не стало и ее.

   Она просто в тот день соизволила обратить свое внимание на него. Звезды так совпали или фаза луны. Или это как-то с Лилей связано. Но она решила, что день подходящий, чтобы попробовать, что собой представляет Вектор. Попробовала. Видимо, не впечатлило. И кроме поцелуев рабу ничего не позволили. То, что именно он первый ее оттолкнул, сейчас казалось неважным, несущественным. А вот что было важным - так это то, что кому-то было позволено много большее. И то, что с ней произошло сегодня - наглядное, болезненное и крайне унизительное тому подтверждение.

   Нет, он понимал, конечно, не полный же болван, что при ее красоте парней у нее - хоть каждый день меняй. Но старался не думать об этом, старательно игнорировал. А теперь вот получил весьма наглядное подтверждение. Что кто-то пошел дальше поцелуев, гораздо дальше. Кто-то другой получил все. Прикасался к ней везде, где только хотел. Раздевал ее. Видел обнаженной. Прижимался к ней. Брал ее. Кончал в нее.