Остров неопытных физиков (илл. Г. Валька) - Домбровский Кирилл - Страница 11

— Первая.

— Значит, я ее и нажал, когда исчезло трение! Дальше что?

Витька прочел следующую надпись:

— «Время необратимо. Всегда причина предшествует следствию». Так. Эту кнопку я нажал, когда надо было остановить поезд. Тогда все стало происходить наоборот: от конца к началу.

Яшка Букин сплюнул в сторону.

— Ну и чепуха получается с этой физикой! Ни черта не поймешь! Давай, Витька, смотри, что там еще есть.

Витька стал читать надписи подряд, одну за другой:

— «Скорость звука в воздухе равна 330 м/сек». «Вода имеет плотность 1,000 при +4 °C».

— Подумаешь, ничего особенного, — сказал Серега.

Витька продолжал:

— «Скорость света в вакууме есть предельная скорость распространения сигналов: с = 2,99792 ґ 1010 см/сек».

— Так, эта кнопка сейчас нажата. Дальше.

— «Период суточного вращения Земли 23 часа 56 минут 4 секунды».

— Почему это физики всегда самые простые вещи затуманивают? — Яшка не любил физику и относился к ней с предубеждением. — Ведь можно было сказать просто, по-человечески: сутки равны 24 часам, а они разводят канитель — «период суточного вращения…». Скукота одна!

— Вот сейчас тебе будет «просто» и ясно: «Если на тело не действуют силы, то оно сохраняет состояние покоя или равномерного прямолинейного движения».

— Так ведь это закон Ньютона! Это мы проходили. Это просто.

— Все просто, когда знаешь.

— «Полная энергия всех тел, участвующих в процессе, остается неизменной». Закон сохранения энергии.

— Подумать только! От каждого из этих законов может выйти такая же чепуха, какая была с трением, когда его отменили.

— Чепуха была потому, что ты без толку нажал кнопку, ничего не разобрав. А если действовать обдуманно, то может получиться очень здорово. Теперь мне все ясно: каждая кнопка соответствует одному закону физики. Когда кнопка нажата — этот закон отменяется. Далее: мы хотим узнать, где он отменяется…

— Мы и так знаем, — сказал Букин.

— Яшка, не перебивай! Дай послушать умного человека, а то мы люди темные, физики не знаем, — съязвил Алек.

— Если мы хотим узнать, — невозмутимо продолжал Витька, — где сейчас действует отмена физического закона, то мы смотрим на карту и видим это место на пересечении визирных линий. Если, наконец, мы сами хотим перенестись вместе с этим прибором в какое-либо другое место, то мы нажимаем белую клавишу, производим установку соответствующего места по карте, нажимаем кнопку, и…

— …и прибор переносится в новое место, а мы остаемся здесь! — Яшка Букин сделал выразительный жест.

Алек хихикнул.

— Почему — остаемся здесь?! — возмутился Витька.

— А откуда же твой прибор знает, кого надо взять с собой? Или мы должны держаться за него ручками?

— Зачем — держаться?! Наверное, он имеет определенный радиус действия. Тогда все, что находится в этом радиусе, перенесется в новое место.

— Ну, это еще неизвестно.

— Давай попробуем!

— Яшка, не спорь! Витька правильно говорит. Конечно так и должно быть! — Серега все это время молчал, внимательно разглядывая прибор, и только сейчас вступил в спор

— А ты откуда знаешь?

— Я? Да так… На основании общих соображений.

— Если бы да кабы?..

— Ну да, вроде этого. Я рассуждаю так: если прибор сделан, то он сделан с определенной целью. То, что он действует, мы уже убедились. Если тут есть глобус, карта и кнопка с надписью «Переключение места», значит, это сделано для того, чтобы можно было перенестись в то место, которое установлено на карте. Это же очень просто. Теперь вопрос: что перенесется? Только сам прибор, как говорит Яшка, или все то, что попадает в зону его действия? Конечно, же то, что находится вокруг прибора. Иначе, какой же смысл вдруг отправлять куда-то один прибор? Как его потом получишь обратно?

Тут вмешался Алек:

— Почему ты не думаешь, что если нажать эту красную кнопку, то и мы и прибор останемся на месте, а только его действие распространится на ту область, которая установлена на карте?

Алек выглядел победителем.

Витька сосредоточенно уставился на прибор и что-то соображал.

— Нет, Алек, ты неправ. Так не должно быть.

— Почему?

— Я тебе не могу определенно сказать почему, но мне кажется, что это не так.

— Нет, а ты все-таки скажи: почему ты так думаешь?

— Хорошо, я тебе скажу. Если бы этот прибор был рассчитан на такое действие в другом месте, на очень большой дистанции, то было бы какое-нибудь приспособление для того, чтобы контролировать его действие на месте. Иначе, как же им пользоваться? Просто включить и ничего не знать о том, что из этого получилось? В радиотехнике такие устройства называются обратной связью. Без этого не бывает дистанционного управления. А здесь, в этом приборе, ничего такого нет. Значит, он рассчитан на непосредственное наблюдение за своим действием. Следовательно, если прибор переключить на другой пункт, то там окажется и сам прибор и тот, кто следит за его работой.

— Видал? Вот это логика! Я и сам так же думал, только я не умею так ловко говорить, как Витька! — Серега от радостного возбуждения даже вскочил на ноги.

— Как же нет обратной связи? А карта? — возразил Алек.

— Так ведь она мелкая!

— Ну и что? Все равно видно!

— Ничего там не видно! Ты сам посмотри — карта, и все. Никаких деталей.

— А ты, что же, хотел бы муравья видеть?

— Не муравья, а все-таки достаточно крупно, чтобы судить о действии прибора. А кроме того, самое главное, в инструкции было написано: «Для того чтобы самому перенестись в любую точку земного шара, надо нажать красную клавишу…»

Здесь Витька не соврал. Вранье он считал принципиально несовместимым с достоинством пионера и вообще советского человека и потому никогда не врал. Если он сослался на инструкцию, то он не соврал, а только допустил некоторую неточность — пропустил всего лишь одно-два слова: «вероятно» или «я предполагаю». На самом деле он не успел прочесть это в инструкции, но был уверен, что там должно быть записано что-то в этом роде. А главное, ему просто очень хотелось, чтобы все было именно так. Это бывает со всеми, кто склонен желаемое принимать за действительное.

— Ну ладно, философы, — вмешался в спор Яшка, — вы лучше скажите: что мы дальше будем делать с этой штукой.

Яшка пренебрежительно постучал по крышке трансформатора сухой травинкой, которую вертел в руках.

— Как — что? Сейчас будем испытывать трансформатор. Перенесемся куда-нибудь.

— Я считаю, для начала надо перенестись в Москву! — сказал Алек.

— Ну да, в Москву и так, поездом можно. Нет, Алек, уж если переноситься, так подальше — на Ангару… Или, еще лучше, в Крым, к морю!

Яшка среди ребят считался лучшим пловцом, и он уже предвкушал возможность совершенно бесконтрольного купания в Черном море.

— В Москву нельзя, — подумав, сказал Витька. — Разве там можно испытывать такой прибор? Сразу авария случится или в милицию попадем.

— Витька, а ты уверен, что этот трансформатор на весь земной шар действует? — спросил Серега.

— А кто его знает… Должен бы действовать, раз глобус установлен.

— Тогда у меня есть предложение… — Серега даже захлебнулся от волнения. — Есть предложение. Поехали на… «Кон-Тики»!

— Что-о?

— Я говорю: поехали на «Кон-Тики»!

— Ты что, с ума сошел, что ли?.. Алек, пощупай у него пульс!

— Ничего я с ума не сходил, а я вам вполне серьезно говорю. Если привалила такая удача, что нам достался этот прибор, то мы будем последние дураки и ничтожества, если не сумеем как следует им воспользоваться. Я знаю, Алек сейчас начнет ныть: «Надо в Москву вернуться, надо спросить у бабушки, у тети, у дяди, надо с кем-нибудь посоветоваться»… Это все, я вам скажу, чепуха! Наша задача сейчас вполне определенная: нам надо его и-зу-чать! Нужно как следует изучить этот прибор и проверить все его возможности. Такое, как с нами, бывает раз в жизни. Я вот уже почти четырнадцать лет живу на свете, а о таком не слыхал. А на «Кон-Тики» иначе, как с таким прибором, и вообще никогда не попадешь.