Вкус страсти - Блейк Дженнифер - Страница 64

— Ничего, сэр Дэвид.

— Она не принимала благородных посетителей? — Он сдвинул брови, внезапно встревожившись. — Сын лорда Галливела не появлялся?

— Никак нет, сэр.

Дэвид вполголоса выругался и бросился было к выходу, но, сделав пару шагов, остановился и резко развернулся.

— Что происходило в мое отсутствие?

— Простите, сэр?

— Чем моя леди… то есть, леди Маргарита занималась до того, как уехала? Она была больна? Она вышивала, гуляла на свежем воздухе, каталась верхом? Что она делала?

— Главным образом она писала письма, сэр, и отправляла их с гонцами.

От недоброго предчувствия волосы у него на затылке встали дыбом.

— Она получила ответы на свои послания?

— Да, сэр, один или два.

Наконец капитан понял, чего от него хотят, и вывалил на Дэвида все, что знал: кто был гонцом, что этот человек рассказал в большом зале о том, где он был и кого видел. Сердце Дэвида перестало отчаянно колотиться, когда он начал понимать, чем занималась Маргарита, но его гнев только разгорелся.

Он слишком долго отсутствовал. Подозревая, что это может случиться, он принял, какие мог, меры, чтобы не произошло чего-то подобного. Но меры оказались недостаточными.

Распоряжения насчет леди Маргариты, которые он дал Оливеру, заключались в том, что ей следует оставаться в крепости или, по крайней мере, не удаляться от нее. Маргарита проигнорировала его приказ. Сознательно нарушив его требования, выдвинутые ради ее же безопасности, она пошла на риск.

Святые небеса, какой демон вселился в нее и убедил ехать? Когда он уезжал, она все еще была слишком слаба для верховой езды. Зажила ли ее рана, пока он отсутствовал? Если нет, она могла воспалиться в дороге из-за грязи. Что, если она потеряла руку? Что, если она умерла?

Господь всемогущий!

В пути с ней могло случиться все что угодно, особенно сейчас, когда по дорогам передвигаются группы вооруженных мужчин: одни спешат присоединиться к Йорку, другие — к Ланкастеру, а третьих и вовсе не заботит никто и ничто, кроме их личной выгоды и удовольствия. Это уже могло случиться, и он не в состоянии что-либо предпринять. Возможно, она лежит где-то, избитая и изнасилованная. Или она уже мертва, и вороны выклевывают ее прекрасные карие глаза.

У Дэвида запекло под ложечкой. Он помотал головой, пытаясь выбросить оттуда страшные образы. Желание увидеть ее, прикоснуться к ней, обнять ее было таким болезненным, отчаянным, нестерпимым, что ему впору было обеспокоиться своим душевным здоровьем.

— Передай всем мой приказ: седлать коней! — хрипло и решительно произнес он.

— Простите, сэр?

В голосе капитана звучало сомнение. Люди Дэвида много дней не слезали с седел, не одну неделю собирая последователей новоявленного Эдуарда V, а вернее, Генриха. Они устали и проголодались, на зубах у них скрипела дорожная пыль, они пропахли лошадиным потом, дымом походных костров, запахом кислого эля, плохой пищи, а обувь и нижнее белье уже давным-давно нуждались в проветривании. Все до одного они мечтали о бадье с горячей водой, горячем обеде и возможности поспать от заката до рассвета.

Дэвиду хотелось того же, но также — чтобы рядом с ним была Маргарита.

Ничьи другие желания не имели значения.

— Ты меня слышал. — Он подхватил рукавицы и стал снова их натягивать. — Мы едем!

Не прошло и двух часов, как они отъехали от крепости, когда впереди показалось облако пыли.

Забравшись на вершину холма, с которого открывался вид на болота и долины, они увидели, что облако движется над извилистым трактом. Под ним виднелись фигуры всадников, скачущих во весь опор, а позади них — преследующий их отряд, в два раза превышающий их численностью. Вторая группа всадников сверкала доспехами и щетинилась копьями.

Дэвид остановился, за ним замерли и его воины. Он прищурился, вглядываясь во всадников, которые пытались оторваться от преследователей. Они слишком низко пригнулись к шеям лошадей, чтобы можно было что-то сказать наверняка, но Дэвиду показалось, что по крайней мере один сидит в дамском седле.

Стоявший рядом с ним человек коснулся его руки, не отрывая взгляда от головы кавалькады.

— Ваш вымпел, сэр.

Его вымпел?

Дэвид, разумеется, ездил под своим вымпелом — на синем фоне круг из листьев, символизирующий корону. Под этим вымпелом ездили он сам и его люди, и больше никто.

Никто, кроме разве что…

Дэвид громко отдал приказ, хотя что именно выкрикнул, сказать не смог бы. Он послал коня в галоп, с грохотом спускаясь с холма, умоляя коня вложить в рывок все свои силы. Его люди, лязгая доспехами и извергая проклятия, бросились за ним.

Его сердце отчаянно колотилось о ребра. Кожа под кольчугой пылала огнем. Он слышал резкий свист, вырывавшийся у него из груди при каждом выдохе, чувствовал невыносимую сухость в горле. От пыли и ветра, бьющего в лицо, у него слезились глаза, и он в конце концов почти ослеп. И хотя он знал, что расстояние между той маленькой группой и его отрядом быстро сокращается, ему казалось, что все вокруг замедлилось, что деревья, и обломки скал, и покрытые папоротником склоны уходят назад со скоростью хромого старика.

Каждый лист, каждый камень и каждый цветок он видел поразительно четко. Он замечал все препятствия и избегал их походя, почти бессознательно. Все его внимание сосредоточилось на леди, его леди, леди Маргарите, которая мчалась к нему с мрачной решимостью на лице и развевающимся покрывалом за спиной. Его леди, которая ехала под его вымпелом.

Еще один четкий приказ — и его отряд разделился надвое. Всадники скакали в два ряда — по левому краю тракта и по правому. Приближающаяся группа из девяти наездников, включая двух женщин, не замедлила темпа. Они мчались вперед: лица раскраснелись, губы сжаты в тонкую линию. Их лошади скакали из последних сил: белки глаз обнажились, с узды слетают хлопья пены. Они покрывали разделяющее их расстояние, все приближаясь, приближаясь, приближаясь.

И вот они уже скачут между двумя рядами воинов Дэвида: тела вытянуты в струну, из-под копыт лошадей летит грязь. Дэвид мельком увидел бледное лицо Маргариты, ее хлопающее на ветру покрывало, запыленное усатое лицо Оливера, лицо Астрид, искаженное страхом и гневом. Всадники помчались дальше.

Его люди сомкнули ряды. Маргарита и ее эскорт скакали вперед не замедляя хода, направляясь к крепости с такой скоростью, словно их преследовал сам дьявол.

Так и будет, и очень скоро. Дэвид выругался. Он лично станет наступать им на пятки.

— Стоять! — прокричал он, вскидывая руку.

Его люди заворчали, натягивая поводья, и загремели доспехами, резко останавливаясь позади него. Дэвид развернул своего боевого коня поперек дороги и достал меч. Поерзал в седле и, помрачнев, замер в ожидании. Хорошая стычка как нельзя лучше подходила под его настроение. Он нуждался в ней, хотел ее, умолял ниспослать ее.

Но не сложилось.

Приближавшиеся всадники придержали лошадей. Прозвучал приглушенный расстоянием приказ. Отряд резко развернулся и поскакал назад, туда, откуда явился.

Желание преследовать их полыхало в груди Дэвида. Ему так хотелось узнать, кто послал их в погоню, чего они хотели от леди Маргариты. Вместе с тем ему нужно было избавиться от гнева, который пульсировал в его голове, нужно было выплеснуть гнев на врага, способного сражаться, способного отвечать ударом на удар.

Он не мог преследовать их, поскольку его людей было не больше, чем противника. Если он потерпит поражение, если его убьют или возьмут в плен, преследователи могут отправиться дальше по тракту и захватить Маргариту Риск был слишком велик.

Дэвид поджал губы. Он резко развернул своего коня и поскакал к крепости, а его люди, сломав ряды, двинулись за ним.

Маргарита ждала его в большом зале. Он восхищался ее мужеством, но проклинал отсутствие здравого смысла. Было бы намного лучше, если бы она удалилась в хозяйские покои, сбросила одежду и ждала его, обнаженная, в постели. По крайней мере, это могло бы преобразовать его гнев в другую энергию. Когда же он увидел ее, утомленную скачкой, покрытую дорожной пылью, с шестью воинами за спиной, выполнявшими функции охранников, его гнев только сильнее разгорелся.