Лазурная глубина (СИ) - Зелиева Рина - Страница 12

Наконец, они добрались до дороги. Рамиль погрузил Тимура в свой автомобиль, изрядно прошитый пулями, но еще способный к передвижению. Помог девушке втащить в него Ринара. Мари склонилась над мужем, изнемогая от невозможности хоть как-то помочь ему.

- Не умирай. Ты только не умирай, родной мой. Не оставляй меня, пожалуйста, - услышал Рам ее тихий шепот.

Он и Марисса, следуя указателям, подъехали к старому облупившемуся зданию больницы ближайшего населенного пункта. Это был маленький серый городишка, название которого Мари даже не запомнила.

- Тяжелый случай, - вздыхал пожилой врач, осматривая ранения Ринара. - Скорее всего, умрет прямо на операционном столе.

- Умрет он. Умрешь ты, айболит, - зловеще процедила Марисса, слезы на лице которой уже высохли. Ей думалось, их больше не осталось. Она достала из кармана куртки глок.

Посмотрев в глаза девушки, хирург как-то сразу поверил, что это не пустая угроза. Было в этих глазах такое дикое необузданное отчаянье, такая боль...

Мари металась у дверей операционной, как зверь по клетке. Утробное рыдание вырвалось из ее груди.

- Да не маячь ты, - не выдержал Рамиль. - Сейчас должны скоро Алан с Русланом приехать. Они уладят.

Марисса присела рядом с мужчиной, уронила лицо в ладони, измазанные грязью и запекшейся кровью, и стала тихонько поскуливать, как издыхающее животное.

Рамиль схватился за голову. Этого он вынести уже не мог. Никогда еще он не видел такого обнаженного, душераздирающего горя, как будто сердце и душа девушки истекали кровью вместе с телом Ринара, находящимся под скальпелем хирурга, причиняя невыносимые страданья и муки.

В дверях операционной показался седовласый врач, держа согнутыми в локтях руки в окровавленных перчатках.

- Я не могу продолжать операцию. Он потерял слишком много крови. Сердце встанет.

- Так сделайте переливание. В чем проблема? - удивился Рамиль.

- В этом-то и проблема. У нас просто нет крови его группы.

- Как нет? - Марисса вскочила.

- А что вы хотите? У нас районная государственная больница. Лекарств не хватает. А про донорскую кровь и речи не идет.

- Какую группу надо? - быстро сообразил Рам.

- Четвертую. Отрицательную. Очень редкая.

- У меня четвертая отрицательная, - обрадовалась Мари: ей просто не верилось, что все так просто.

Мужчины с одинаковым сомнением посмотрели на нее.

- А ты уверена, что в тебе есть положенные всем нормальным людям пять литров крови? - озвучил их колебания Рамиль.

Марисса злобно на него зарычала.

- На СПИД, гепатит, вирусные инфекции давно проверялись? - сразу деловито осведомился врач, памятуя об угрозе для своей жизни.

- Да вы не переживайте, - успокоила его девушка. - Я его жена. Так что этим добром я с ним уже успела поделиться.

Пищали приборы. Люди в белых халатах толпились вокруг неподвижного тела человека, в котором, как оказалось, сосредоточился весь ее мир. Кровь из ее вены капля за каплей перетекала к нему.

- Только живи. Ты только живи, - шептала девушка.

На нее навалилась смертельная усталость. Веки стали такими тяжелыми, что глаза стало уже трудно держать открытыми. Звуки доносились так глухо, как будто, уши заткнули ватой. Все плыло, и она сама куда-то плыла, мерно покачиваясь на волнах, устремляясь в покой и забвение.

Глава 7

Марисса открыла глаза и обвела взглядом палату. "Да, тут тебе не Русланова клиника", - подумалось ей. Убогая обстановка одноместной палаты состояла из собственно железной совдеповской койки, тумбочки, небольшого столика у окна с двумя стульями, которые, похоже, перекочевали сюда из школы. Остро пахло хлоркой. Да еще стойка с капельницей дополняла нехитрый дизайн ее пристанища. Она остановила свой взгляд на Алане, который задремал в небольшом дерматиновом кресле у двери. Это самое кресло для посетителей, по всей вероятности, и присваивало палате статус VIP.

- Лан, - тихо позвала она.

Мари чувствовала такую слабость, что, кажется, даже голосовые связки отказывались ей служить. Но Никольский ее услышал. Он тут же проснулся и посмотрел на девушку.

- Как Рен? - первый вопрос, который пришел на ум.

- Жив. Пока жив. Состояние критическое. Следующие сутки все решат.

Алан выглядел измученным и не выспавшимся. На лбу обозначились морщинки. Глаза покраснели. Вид у него, обычно такого элегантного и подтянутого, сейчас был помятый и растрепанный. Он рассматривал девушку обеспокоенным внимательным взглядом.

- Я хочу к нему, - тут же безаппеляционным тоном объявила Марисса, не дожидаясь заключения сего осмотра.

Она догадывалась, что и сама выглядела ни лучшим образом, если довериться собственным ощущениям. К немощности присовокуплялась еще противная ноющая боль во всем теле. Болело все: перегруженные мышцы, голова, синяки и ссадины после падений и ползаний в лесу.

- С ума сошла. Сама чуть ласты не склеила. Ты почему доброму доктору не сказала, что у тебя порок сердца?

- Потому что Рен тогда уж точно бы умер. Это просто пролапс. Ничего страшного. Он никогда меня не беспокоил, и тогда я совершенно про это не думала.

- А должна была. Если бы ты там загнулась, то Рен сам из нас бы всю кровь выкачал. За то, что тебе позволили геройствовать, - с упреком в голосе отчитывал ее мужчина.

Марисса прикрыла глаза. Говорить было трудно. Каждое слово отбирало те небольшие крохи сил, которые еще оставались в ее истерзанном теле.

- Не гони волну, Лан. Я жива. А тебя и Руслана рядом не было. Рамиль и этот старый врач тоже ничего не знали. К тому же, чтобы начать всех строить, Рену самому сначала выкарабкаться предстоит.

Глаза слипались. Руки и ноги казались настолько тяжелыми, что было невозможно ими пошевелить. А тело было настолько слабо и безвольно, что девушка ощущала себя разбитой куклой, не подлежащей починке. "Но это не важно. Главное Тиграшик жив. Он выберется. Он - боец по жизни. У него обязательно получиться", - Мари позволила захватить себя чарам Морфея. Но тут из сладкой неги сна ее выдернул Руслан, заскочивший в палату и с ходу принявшийся на нее орать.

- Ты чем думала, когда на донорство соглашалась? У тебя чуть сердце не встало. Хорошо, я вовремя подоспел. Тебя бы выпороть, да жаль, и так еле дышишь.

- Уйди, противный. Развелось вас тут, садюг, - прошептала Марисса, зевнув.

  Мужчины теперь уже вдвоем сверлили ее пристальными грозными взглядами.

- Ребятки, свалите, а? Вы меня утомили, - жалобно попросила она.

- Ладно, отдыхай. Потом поговорим, - проворчал сердитый Руслан.

- Укольчики свои прихватить не забудь в качестве аргументов, доктор Менгеле, - пробормотала ему вслед засыпающая девушка.

Руслан воспользовался ее предложением. Вечером того же дня в палату зашла медсестра с очередной капельницей, которую он тут же закрепил в стойке с ехидным выражением физиономии и смешинками в глазах. У Мариссы не то, чтобы увернуться от болезненных уколов, возмущаться сил не было. Тело дружить с мозгом все еще не хотело. К ее конечностям, словно, привязали по стопудовой гире, а на шее болтался якорь Титаника.

Однако, капельницы и те несколько уколов, которые не без удовольствия вкатил ей доктор Рус, оказали благоприятное воздействие на ее ослабленный организм. Спустя два дня, проснувшись в полдень, Мари смогла подняться на кровати. Нужно было срочно доковылять до туалета, который, по всей видимости, находился где-то в конце коридора. А для этого предстояло выбраться из уже порядком опостылевшей палаты.

Сделав несколько неуверенных шагов, Мари упала на колени и застонала от боли. Давали о себе знать еще не зажившие ушибы и ссадины. Сделав над собой коллосальное усилие, она смогла снова подняться и выпала в коридор прямо на мордоворота, стоявшего у дверей. По другую сторону дверного проема обитал еще один здоровенный мужик, похожий на первого, как брат близнец. "Охрану Лан мне подсуропил", - догадалась девушка.