Скромница в ловушке - Крейвен Сара - Страница 14

Он смотрел, как она сидит склонив голову, глядя в пол. Наконец Элли вздохнула и произнесла:

— Да, если я должна… Но ты должен пообещать, что сдержишь свое слово. Что ты не попытаешься…

— Мир полон жаждущих женщин, моя дорогая, — медленно произнес Анджело с легкой насмешкой. — Я никогда не принуждал женщин. И ты не будешь первой в их числе. — Он помолчал и продолжил: — Тем не менее, когда мы выпьем из чаши, я должен буду поцеловать тебя. Может, в ответ ты хотя бы улыбнешься мне? Договорились?

Она неохотно кивнула и услышала стук в дверь.

— А, Доната, — мило обратился Анджело к пухлой девушке, неловко стоящей в дверях. — Графиня уже ждет тебя, не так ли, дорогая? — Он взял руку Элли и поднес ее к губам, хрипло добавив: — До встречи, моя любовь. С нетерпением жду, когда мы наконец останемся вдвоем.

Элли смотрела, как он уходит, в гневе понимая, что покраснела до кончиков волос.

Доната была вежлива и ненавязчива.

Позже в столовой Элли скрыла отсутствие аппетита, заставив себя съесть хотя бы по кусочку тех вкусных блюд, которые стояли перед ней на освещенном свечами столе, украшенном розовыми и белыми розами и сверкающем серебром и хрусталем.

Когда в зал торжественно внесли позолоченную чашу с выгравированным гербом Манзини, она, смеясь, поднялась и стояла в объятиях Анджело, пока они пили вино. А когда он наклонился поцеловать ее, выдержала теплое прикосновение его губ. После чего, как он и предупреждал, Элли следовало вернуться в свою комнату, чтобы там дожидаться мужа.

— Есть ли еще какие-то средневековые обычаи, о которых я должна знать? — с каменным лицом спросила Элли, чувствуя, как краснеет. — Надеюсь, они не ждут подтверждения моей девственности в виде выноса простыни из спальни?

— Надеюсь, Елена, настанет время, когда ты оценишь их радость, с которой они встречают тебя, и будешь отвечать им более вежливо, — заметил Анджело.

Когда Элли вернулась к себе, в комнате ее уже ждала Доната, отвернувшая покрывало с обеих сторон постели и положившая сверху едва ли строгую ночную рубашку из белого атласа и подходящий к ней пеньюар, который завязывался на талии лентами. В этом одеянии Элли должна была встречать своего мужа. И когда ее долг будет выполнен, тот, к счастью, уйдет к себе.

Она разделась и скользнула в атласную ночную рубашку. Повернувшись, чтобы взять пеньюар, Элли поймала свое отражение в зеркале и замерла, поняв: сейчас она действительно выглядит как невеста.

Закусив губу, она накинула пеньюар, завязала ленты, села перед туалетным столиком и принялась расчесывать волосы медленными ритмичными движениями, чтобы хоть как-то успокоиться и встретить Анджело с необходимым спокойствием и безразличием.

«Если он придет, конечно», — думала она, когда прошел целый час.

Взяв книгу, Элли забралась в постель.

Где-то в доме часы пробили еще один час, и Элли посмотрела на дверь.

«Может, он передумал? — в надежде предположила она. — Решил, что представления с любовной чашей было достаточно, чтобы обнадежить всех присутствующих?»

Она закрыла книгу и уже повернулась, чтобы выключить свет на ночном столике, как поняла — дверь в спальню открылась, чтобы впустить Анджело. Он тихо зашел и остановился, глядя на нее с некоторым удивлением.

— Я думал, ты уже спишь.

— Я… я читала, — ответила она, чувствуя, как во рту все пересохло.

— Наверное, это очень интересная книга, раз ты до сих пор не смогла от нее оторваться, — ответил он, приближаясь к кровати. — Может, одолжишь ее мне, чтобы обеспечить пару недель приятного времяпрепровождения? Лишь как предосторожность, понимаешь?

Он дошел до кровати и начал развязывать пояс, стягивавший халат.

— Что ты делаешь? — хрипло спросила Элли.

— Готовлюсь ко сну.

— Но ты не можешь! — возразила она. — По крайней мере, не здесь.

— Если ты думаешь, моя дорогая, что я собирался спать на той кушетке, ты ошибаешься.

— Но она очень удобная!

Анджело пожал плечами:

— Для тебя на пару часов сиесты — может быть, но не для мужчины моего веса независимо от времени.

— Тогда я буду спать там сама! — ответила она, откидывая одеяло и спуская ноги с кровати.

— Я бы предпочел, если бы ты осталась здесь, — тихо, но твердо ответил он. — Советую послушаться меня, Елена. Сделай так, и мы оба проведем спокойную ночь. Сопротивление может привести к последствиям, которых ты не хотела бы. Теперь я предлагаю повернуться, выключить свет и расслабиться. Скоро ты забудешь, что я здесь.

Она вновь легла и выключила свет. Комната погрузилась во тьму. Как только это произошло, Элли почувствовала, как прогнулся матрас, значит, он тоже лег рядом.

Через несколько минут ровное дыхание Анджело сообщило о том, что он уснул, оставив ее лежать без сна и покоя. Она считала минуты, которые превратились в часы, думая о том, как пройдут все подобные ночи, прежде чем этот странный, невообразимый брак будет расторгнут…

Элли закрыла ноутбук и потянулась. Она закончила перевод большого научного справочника, наполненного техническими терминами, известными лишь избранным.

Сложность задания требовала от нее полного сосредоточения, не давая времени думать о других, более личных проблемах. Таких, как, например, сложности, связанные с ролью молодой графини Манзини…

Это беспокоило Элли все больше и больше, а вместе с тем недели брака превращались в месяцы.

Следовало признать, Анджело четко выполнял свое обещание, и их совместное проживание было на самом деле раздельным. С первой брачной ночи он трижды приходил к ней, после чего всю ночь они спали на разных концах огромной кровати.

И он ни разу не пытался коснуться ее.

Не то чтобы ей этого хотелось, конечно… Не было и повтора того дикого, страстного поцелуя. Приветствуя ее и прощаясь, Анджело или касался губами ее щеки, или целовал пальцы, и то только на публике.

Элли поднялась со стула и беспокойно подошла к окну, глядя на залитый солнцем сад…

Через полтора месяца после свадьбы крестная пригласила ее на обед в Ларгоссу.

— Маленькая компания, моя дорогая, и все женщины.

Элли удивилась, встретив там бабушку Козиму, но еще меньше обрадовалась присутствию синьоры Лучино, которую она должна была называть тетей Доротеей. По каким-то причинам та вообразила, что брак Элли — полностью ее задумка, а потому она заслуживает доверия.

К счастью, синьора привезла с собой Тулию, что могло немного развеять Элли.

Уже за аперитивом прозвенели первые звоночки.

— Ты хорошо выглядишь, дорогая Елена, — величественно заявила тетя Доротея. — Почти цветуще. Может, у тебя есть для нас хорошие новости?

Элли аккуратно поставила бокал белого вина, чувствуя, как внутри ее зарождается крик. Она видела, как тоскливо переглянулись крестная и бабушка Козима, а Тулия открыто взглянула на свою мать. Но это не имело значения. Слова были произнесены. Вопрос «Ты беременна?» витал в воздухе, ожидая ответа.

Элли заставила себя улыбнуться:

— На выходных я была в Порто-Веккио. Если я и раскраснелась, то это из-за солнца и морского ветра.

— Надеюсь, Анджело тоже хорошо провел выходные, — сказала синьора Лучино. — Последний раз, когда я его видела, он был немного напряжен.

— Он не смог сопровождать меня. У него была деловая встреча.

«И пожалуйста, не спрашивайте, где и с кем, потому что я не спрашивала у него и не хочу этого знать», — мучительно проговаривала она про себя.

— Кроме того, — добавила Элли, — он там не был никогда.

— То есть как это? — Синьора Лучино была возмущена. — Ты ездила туда одна, когда вы женаты всего лишь пару месяцев?!

— О, мама! — нетерпеливо перебила ее Тулия. — Муж и жена не должны быть неразлучны!

— А следовало бы! — строго ответила мать. — Особенно когда на кону будущее древнего рода. Анджело нужен наследник, и, кажется, ему стоит об этом напомнить.