Скромница в ловушке - Крейвен Сара - Страница 10

— Их здесь нет, — спокойно ответила ее крестная. — У Сильвии началась мигрень, такая сильная, что Эрнесто отвез ее обратно в Рим. Какой хороший, заботливый муж! И не волнуйся о своем возвращении! Чезаре уже сказал, ты поедешь с нами. Можно также сразу распорядиться о том, чтобы вещи из твоей квартиры перевезли во дворец. Так удобнее, ты согласна?

Нет, Элли не была согласна, но понимала — нет смысла отвечать «нет». И с каких пор Сильвию мучает мигрень?

«Словно я пытаюсь выбраться из лабиринта, — горько думала она, идя в столовую. — Куда бы ни повернула, всюду натыкаюсь на стену».

Позже, когда она подняла глаза и наткнулась на изучающий взгляд Анджело, Элли поняла: эти тупики — меньшая из ее проблем.

Попав во дворец Дамиано, Элли поняла — здесь все идеально.

Она переходила по мраморному полу из одной огромной с высокими потолками комнаты в другую. Она спала на лучших льняных простынях, изысканные блюда подавались на фарфоровых блюдах.

Маленькая квартирка Элли целиком бы поместилась в ее нынешней спальне, не говоря уже о примыкающих к ней маленькой уютной гостиной и роскошной ванной комнате. Ее подержанный «фиат» казался ничтожным придатком к лимузину князя и элегантной «альфа-ромео» крестной, припаркованным на гравийной площадке перед дворцом.

Элли возмущало физическое присутствие графа во дворце, куда он регулярно приезжал, ужиная здесь несколько раз в неделю. Но даже мысль о том, что все это лишь часть игры и он приезжает повидать князя Дамиано, не облегчала ее мучений.

Анджело присылал Элли цветы. Ее гостиная была заставлена цветами.

И он целовал ее. В основном руку или чмокал в щеку, но иногда и в губы — всегда, когда она не могла уклониться.

Конечно, девять из десяти женщин спросят ее: почему ей не хочется поцелуев самого привлекательного мужчины в Италии? Но Элли так и не смогла придумать ответа. Краткие минуты в постели в его объятиях, когда она превратилась в незнакомку для самой себя, научили ее этому. И от подобных воспоминаний у Элли все еще пересыхало во рту, а тело дрожало от неизвестных ей ощущений.

И Элли твердо решила: все так и должно оставаться.

«Я прирожденная старая дева», — сказала она себе, но от этого сравнения ей не стало легче.

Она с трудом переносила знакомство с его родственниками. Тетя Доротея, одна из их первых гостей, внушительная матрона, изучающе оглядев Элли с ног до головы, коротко кивнула, будто выражая свое одобрение. Это совершенно ее сокрушило.

Более приятной встречей был второй визит синьоры Лучино, которая привезла с собой дочку Тулию — девушку с приятным счастливым личиком, которая в прошлом году вышла замуж за юриста. Элли с сожалением подумала, что при других обстоятельствах они могли бы подружиться.

Графиня Козима тоже часто навещала их, тревожа Элли милыми разговорами о церквях и свадебных платьях.

Одежда вообще стала большой проблемой. Гардероб Элли, пусть и простой, отлично ей подходил. Но крестная не разделяла ее взглядов. Огромный шкаф в комнате Элли начал постепенно наполняться юбками, брюками и топами из льна и шелка, количество вечерних туалетов тоже росло. К каждому платью полагалась подходящая сумочка и туфли из мягчайшей кожи.

«Как будто графу Манзини не хотелось видеть меня в одном и том же дважды», — хмуро думала Элли.

А вот Сильвия не приезжала. Сначала Элли думала, кузина откровенно ее избегает. Но княгиня сказала ей: Эрнесто, будучи добрым и заботливым мужем, увез Сильвию на Корфу, где у них небольшой домик, немного отдохнуть.

Когда прошел месяц, Элли задумалась, как долго могут проходить переговоры между «Галантаной» и «Европейским кредитным банком» и когда же согласие будет достигнуто?

Жара в городе становилась невыносимой, и Элли скучала по своему домику, по морскому бризу, но ее предложения провести там несколько выходных встречали вежливый, но твердый отпор. Пока ее помолвка продолжалась, она не могла никуда выехать.

«Но не может это длиться вечность», — говорила она себе по ночам в нарастающем отчаянии, лежа в постели и глядя на расписанный потолок, где боги и богини резвились на пикнике.

Хуже всего, она заметила — один из богов, видимо Марс, черноволосый и темноглазый, с едва прикрытым львиной шкурой стройным телом, сильно напоминал ей Анджело Манзини. Или это ее разбушевавшееся воображение?

«Чем быстрее я выберусь отсюда, тем будет лучше», — думала Элли.

Анджело вышел в жаркое римское утро, и автоматические стеклянные двери «Европейского кредитного банка» тихо закрылись за ним. Его лицо ничего не выражало, пока он шел к своей машине и садился на заднее сиденье, пробормотав приветствие водителю, который открыл перед ним дверцу.

— Желаете вернуться в офис? — со слабым удивлением спросил Марио, когда тишина в салоне затянулась.

Анджело отбросил мысли о прошедшем совещании и посмотрел на ждущего шофера.

— Отвези меня в мою квартиру, — отрезал он.

В квартире было тихо и прохладно. В это время дня Сальваторе всегда совершал покупки. И хорошо, потому что Анджело хотелось побыть одному.

Он прошел в гостиную, нетерпеливо расстегивая на ходу пиджак и развязывая галстук, и бросил их на стул; расстегнул жилет и ворот рубашки, налил себе скотча, залпом выпил и налил еще, на этот раз больше.

Новости, а скорее ультиматум, который он получил в банке, заслуживали того, чтобы напиться.

Он едва мог в это поверить. Анджело думал, что справился с ловушкой, которую устроили ему в Ларгоссе. Он верил: привычных ему ухаживаний за девушкой, использованной в этой западне, будет достаточно, чтобы получить желаемое, — и вот она, свобода!

Анджело уже начал жалеть Елену, узнав: несчастную так же, как и его, заманили в ловушку. Но не теперь…

Он вспомнил: в деловых кругах Чезаре Дамиано часто называли Крокодилом. Сегодня князь полностью оправдал свое прозвище.

— Моя жена очень беспокоится за свою крестницу, граф, и это напрямую связано с ударом, который будет нанесен ее репутации, если у вашего романа… будут некоторые последствия. — Он сидел на другом конце своего полированного стола, с серьезным видом изучая Анджело. — Думаю, вы понимаете меня.

«А я, — с горечью думал Анджело, — такой глупец, даже не подозревал, к чему все приведет. Не понимал — меня ждет уже другая ловушка. И если бы я использовал хоть каплю здравого смысла, то сумел бы избежать первой, но сейчас я уже ничего не могу сделать. Если мне нужны его деньги, нужно смириться и принять чертовы условия, которые князь так заботливо мне предложил. Придется каким-то образом убедить синьорину Никчемность стать моей женой. И тогда все финансовые проблемы тут же решатся. — Он ударил кулаком по подлокотнику. — Боже мой, какая перспектива — жениться на девушке, которая смотрит на меня так, будто наткнулась на змею, греющуюся на солнце! Которая шарахается от меня, едва я коснусь ее, и односложно отвечает на любой вопрос, наверное, самыми холодными губами во всем Риме. Но я знаю, что дергает за веревочки отнюдь не князь. За этот кошмар я должен благодарить его чудную жену, мою бабушку и конечно же тетю Доротею. Я был достаточно глуп, чтобы дать им такую возможность, и теперь моя судьба предрешена. Должно быть, я безумец, решив, что помолвки будет достаточно. И может, стоит еще раз спросить, действительно ли эта девушка ни при чем, как она говорит?»

На какой-то миг Анджело окунулся в воспоминания о теплом стройном теле, прижавшемся к нему, и мягких губах, быстро коснувшихся его губ.

«Все произошло очень быстро, — подумал он, — она тут же расцарапала меня, словно тигрица».

Он беспокойно допил виски и отставил стакан в сторону. Если у него нет другого пути подтвердить свое обещание и все хотят, чтобы Елена Блейк стала графиней Манзини, то он пойдет на это.

«Однако, — твердо решил Анджело, — она получит статус и титул, но ничего больше. Я бы не выбрал ее сам, и никакого желания делать ее женой во всех смыслах у меня нет».