Сент Ив - Стивенсон Роберт Льюис - Страница 72

— Вот это да, мистер Энн, вот это наряд так наряд, всем щеголям на зависть!

Миссис Макрэнкин захлопнула книгу и окинула меня сурово-одобрительным взглядом.

— А вы еще недурно выглядите, прямо скажу.

— Да, кажется, сидит неплохо.

Я самодовольно повернулся, чтобы они могли как следует меня разглядеть.

— Я, говорю, по вас незаметно, что вы вчера перехватили. Не то, что, бывало, мой. Макрэнкин.

— Поговорим о деле, сударыня. Прежде всего рассчитаемся за наше жилье и пансион.

— Этим я занимаюсь по субботам.

— Пусть так. Возьмите сколько следует из этих денег. — Я протянул ей двадцать пять гиней; теперь у меня оставалось всего пять гиней и крона.

— Остального хватит на содержание Роули и его расходы. Надеюсь, он вскоре сможет взять из банка деньги, которые лежат там на его имя, он об этом знает.

— Но ведь вы вернетесь, мистер Энн? — вскричал мой слуга.

— Кто знает, дружок. Нет, нет, спокойствие! — поспешно прибавил я, видя, что он готов тут же вскочить с постели и кинуться за мной. — В Эдинбурге ты мне всего нужнее. От тебя требуется только выждать и в подходящую минуту незаметно отыскать мистера Робби с Касл-стрит или мисс Флору Гилкрист из «Лебяжьего гнезда». От одного из них или от обоих ты узнаешь, что тебе делать дальше. Вот их адреса.

— Если мальчик нужен вам только для этого, — сказала миссис Макрэнкин, — он тут проест, а тем паче пропьет больше того, что сам стоит. — Роули поморщился. — Уж лучше я возьму его к себе.

— Но, дорогая миссис Макрэнкин…

— Он мне пригодится: будет топить печи и чистить ножи.

Никаких возражений она и слушать не пожелала. Пришлось оставить Роули нести у нее эту двойную службу, сам же я, согласившись надеть галоши покойного мистера Макрэнкина, вышел из дому на залитую дождем улицу.

Адрес на пригласительном билете привел меня к Баклей-плейс, чуть в стороне от Джордж-сквер; здесь, под полосатым тентом под двумя фонарями собралась насквозь промокшая толпа. Из-под тента на покрытый лужами тротуар падал сноп света. Гости уже съезжались. Я проскользнул внутрь, показал свое приглашение и поднялся по лестнице, украшенной флагами, зеленью и государственными гербами. На верхней площадке лестницы меня встретил лакей весьма внушительного вида.

— В гардероб пожалуйте налево, сэр.

Я повиновался; у меня взяли плащ и галоши и дали взамен круглый металлический жетон.

— Как прикажете о вас доложить, сэр? — промурлыкал лакей, склонясь над моим пригласительным билетом, пока я медлил в вестибюле, оглядывая залу — поле предстоящего сражения, и вдруг, откашлявшись, гаркнул во всю мочь: — Мистер Дьюси!

Совершенно как на сцене: «Звучат фанфары. Входит переодетый виконт». По правде говоря, переступить порог залы было страшновато. Только что окончился очередной танец, и музыканты на галерее принялись настраивать скрипки. Половина стульев, расставленных вдоль стен, еще пустовала, и в зале чувствовалась некоторая натянутость, как всегда бывает, покуда веселье еще не разгорелось. Съехались пока только второстепенные гости, и теперь они толпились в дальнем конце залы и с нетерпением поглядывали на входную дверь, ожидая появления гостей более именитых. Поэтому я тотчас попал под перекрестный огонь взглядов и замечаний, и это меня очень встревожило. Казалось, на меня глядели даже зеркала, экраны и канделябры, а когда я шел по сверкающему паркету, он тоже как бы подмигивал мне, словно говоря: «А я тебя узнал!» От группы гостей отделился распорядитель бала, маленький и круглый, как бутоньерка у него в петлице, и с вкрадчивой улыбкой подлетел ко мне, точно скользя по льду.

— Мистер… э-э-э… Дьюси, если я правильно расслышал? Полагаю, вы приезжий, новичок в нашей северной столице и, надеюсь, танцор?

Я поклонился.

— Доставьте мне удовольствие, мистер Дьюси, позвольте найти вам даму.

— Быть может, вы будете столь любезны и представите меня вон той молодой особе, что стоит под галереей оркестра.

Я сразу узнал в ней предмет страсти молодого Рональда, барышню в розовом, которую я видел на вечере у мистера Робби; только сейчас она была в яблочнозеленом туалете.

— Мисс Макбин? Мисс Камилле Макбин? Охотно.

Однако вы проявляете отменный вкус, сэр. Благоволите следовать за мною.

Он подвел меня к мисс Камилле и представил. Она отвечала на мой поклон игривым движением плеч и, в свою очередь, представила меня своей матушке, чопорной усатой даме в черном платье и черном чепце, украшенном маками.

— Разумеется, всякий, кто друг мистеру Робби… — проворковала миссис Макбин, любезно склонив голову. — Камилла, посмотри, дорогая, приехали сэр Уильям и леди Фрейзер… Да, она в сиреневой тафте! Как ей к лицу эта брильянтовая диадема! Нынче они что-то рано. Так вот, я и говорю, мистер…

— Дьюси.

— Ах да, конечно. Так вот, я и говорю, всякий, кто друг мистеру Робби… Мы с ним знакомы с незапамятных времен… Ах, если бы вам удалось отучить его от холостяцких привычек! Вы надолго в Эдинбург?

— Боюсь, что мне завтра же придется уехать, сударыня.

— Надеюсь, вы видели всех наших львов? И замок тоже? Ах, достопримечательности Лондона! Нет, нет, не качайте головой, мистер Дьюси, уж я-то никогда не ошибусь, всегда отличу истинного лондонца. Впрочем, и мы тут в Эдинбурге не такие уж провинциалы, поверите ли, мы ничуть не отстаем от века. Камилла, посмотри, дорогая, эта мисс Скраймгур отделала свое платье из китайского крепа теми самыми лентами, которые мы видели вчера в новой лавке, — черный шелк с перламутровой кромкой; на подоле широкие, по шесть пенсов ярд, а вокруг лифа — по три пенса три фартинга. Скажите, мистер Дьюси, правда ли, что в Лондоне и в Бате отделка лентами — последний крик моды в этом году?

Но тут загремел оркестр, и я увлек Камиллу на середину залы — впрочем, она ничуть не сопротивлялась. Когда танец окончился, дамы любезно похвалили мое умение танцевать и покорно дали увести себя к чайному столу. Теперь поминутно прибывали новые гости, и у дверей залы лакей выкрикивал одно имя за другим, но то, которое я жаждал услышать, еще не было названо. Флора, конечно, приедет, и, конечно, никто из ее провожатых, будь то родня или добровольный страж, не ожидает увидеть здесь меня. Время шло, и я вынужден был препроводить мать и дочь Макбин на их места под галереей.

— Миссис Гилкрист, мисс Флора Гилкрист, мистер Рональд Гилкрист! Мистер Робби! Майор Артур Шевеникс!

Первое имя ошеломило меня, как выстрел, я вскочил и замер. Но едва лишь было выкрикнуто последнее имя, я покинул мать и дочь там, где они бросили якорь, и ринулся в атаку. Надо было видеть в ту минуту лица вновь прибывших! Флора вспыхнула, и с уст ее сорвался премилый возглас удивления. Мистер Робби взял понюшку табаку. Рональд покраснел, а майор Шевеникс побледнел. Только неустрашимая миссис Гилкрист и бровью не повела.

— Как прикажете это понимать? — грозно вопросила она, останавливаясь и разглядывая меня через лорнет в золотой оправе.

— Можете считать это попыткой оттеснить противника, сударыня, — отвечал я, бросив взгляд на майора.

— Миссис Гилкрист, — начал тот, — надеюсь, вы не станете…

Но я не дал ему договорить.

— С каких — это пор, сударыня, доблестный майор стал поверенным вашего семейства вместо мистера Робби?

Миссис Гилкрист только хмыкнула. Само по себе это прозвучало не столь успокоительно. Но при этом она оборотилась к мистеру Робби.

— Дражайшая миссис Гилкрист, — сказал тот в ответ на ее вопросительный взгляд. — Сей весьма неразумный молодой человек, по-видимому, сжег все свои корабли, и его, кажется, ничуть не тревожит, что это героическое пламя обжигает и наши пальцы. Впрочем, как ваш семейный поверенный, — он произнес эти слова с ударением, и я сразу понял, что они с Шевениксом, этим непрошеным советчиком, друг друга терпеть не могут, — я не советовал бы вам затягивать сию сцену в присутствии такого множества свидетелей. Не угодно ли вам сыграть в карты, сударыня?