Неопытная искусительница - Кендалл Беверли - Страница 48

С этим трудно было не согласиться, но Мисси чувствовала себя обязанной хотя бы предупредить Джеймса.

— Что, по-твоему, он намерен делать?

Вздохнув, виконтесса вернулась на свое место на краешке постели.

— Что-нибудь, о чем, уверена, ему придется пожалеть. У твоего брата ужасно вспыльчивый характер. — Взяв руку Мисси, она ласково погладила тыльную сторону ее ладони. — Почему бы тебе не рассказать мне правду, пока твой брат гоняется по Лондону за каждым мужчиной, который имел несчастье заговорить с тобой после нашего прибытия в город?

Прежде чем она успела в очередной раз отказать матери, в комнату снова ворвался Томас с выражением холодной ярости на лице.

— Это Кроули или Радерфорд? — Он практически выплюнул эти имена.

Ладонь матери, поглаживавшая ее руку, замерла. Мисси затаила дыхание, вне себя от тревоги.

— Джеймс? — воскликнула виконтесса.

Не дождавшись ответа, Томас подошел ближе и остановился в изножье, вцепившись в спинку кровати.

— Можешь не отвечать. Я и так понял. Если я в чем-то и уверен, так это в том, что мой друг никогда не воспользуется твоей слабостью. Значит, остается только этот хлыщ, Кроули. — Последнее слово он почти прорычал.

— Кто… как? — Мисси обнаружила, что обретения голоса недостаточно, чтобы выразить мысли.

Но ее брат в точности понял, что она пытается сказать.

— Я заставил твоих сестер выложить все, что они знают, пригрозив исполосовать их нежные шкурки. Они рассказали мне о том, что ты целовалась с Кроули, и о сцене, разыгравшейся между тобой и Радерфордом в кабинете на зимнем балу, который давала мама.

Боже милостивый, они обещали, что не скажут никому ни слова, особенно Томасу. Вот что получаешь, доверяя подобные тайны девчонкам, не достигшим семнадцати лет.

— Кроули может считать себя покойником. — Основательно тряхнув кровать, чтобы дать выход своим чувствам, Томас повернулся к выходу.

— Постой! — крикнула Мисси, приняв сидячее положение.

Томас помедлил на пороге, но не обернулся.

— Что еще?

— Это не Кроули, — еле слышно произнесла она.

Виконтесса вздохнула. Томас замер в молчании. Наконец, после пугающе долгой паузы, его плечи приподнялись и опустились, словно он заставил себя сделать вздох.

— Ты хочешь сказать, что человек, который был мне другом в течение десяти лет, который был мне как брат, предал не только мою дружбу и доверие нашей матери, но и лишил тебя невинности? — Он говорил со спокойствием, не соответствовавшим напряженной позе, продолжая стоять в дверях, спиной к ней, разведя руки и упираясь в дверную раму.

— Если тебе нужно кого-то обвинить, обвиняй меня. Все это дело моих рук. — Мисси опустила взгляд. — Он всего лишь взял то, что было предложено. — Ей потребовалась вся ее храбрость, чтобы признаться в этом не только им, но и себе. Весь этот кошмар был ее творением.

Краем глаза она видела, как брат медленно повернулся к ней, и еще глубже вжалась в подушки.

— Послушай, Томас, — проговорила виконтесса своим самым успокаивающим тоном, встав с постели и поспешив к нему. — Тебе не следует встречаться с ним в нынешнем состоянии.

— Один из моих ближайших друзей погубил мою сестру, мама. Когда, по-твоему, я буду в подходящем состоянии, чтобы встретиться с ним? — осведомился он. После этих слов он бросил холодный взгляд на Мисси и вышел из комнаты.

— Я велю Стивенсу разыскать Алекса и передать ему, чтобы он немедленно ехал домой к Джеймсу, — сказала виконтесса.

— Все это моя вина, — уныло произнесла Мисси.

Мать не стала спорить, печально улыбнувшись.

— Я не забыла, каково это быть молодой и влюбленной. Просто я предпочла бы… чтобы ты подождала. Не ради меня, а ради твоего собственного блага. А так, насколько мне известно, Джеймс практически помолвлен с леди Викторией.

При упоминании об их предстоящей свадьбе Мисси ощутила привычную боль, но что толку думать об этом? Вряд ли Джеймс сможет помочь ей, учитывая обстоятельства.

— Если я в положении, то останусь в Америке и рожу там. Обещаю тебе, мама, что не допущу, чтобы мой проступок помешал Эмили и Саре сделать удачные партии.

— Сейчас моя главная забота о тебе. У меня нет ни малейшего желания отправлять тебя в Америку, чтобы ребенок родился вдали от семьи, вдали от меня, — возразила виконтесса. Боль углубила морщины вокруг ее глаз и рта.

— Давай пока не будем думать об этом. В конце концов, мы еще не знаем, жду я ребенка или нет.

Подойдя к постели, виконтесса притянула ее в объятия и прошептала:

— Мы справимся со всем этим, как бы ни было трудно. Я никогда не брошу тебя.

Мисси крепко обняла мать, черпая силы в ее, казалось, бесконечной мудрости и любви.

Просто поразительно, как может измениться окружающий мир, если снять с плеч человека гигантскую тяжесть. Утреннее солнце сияло ярче, чем все предыдущие дни, и серая пелена, державшая город в неумолимой хватке, наконец поднялась, позволив жителям получать настоящее удовольствие от лета.

Джеймс наслаждался завтраком, который не смог бы переварить до разговора с леди Викторией. Тосты со свежим клубничным джемом, яйца, ветчина, обжигающий кофе, черный, как он предпочитал, — все это Джеймс поглощал с аппетитом, которого не испытывал несколько недель. Уладив дело с леди Викторией, он принял решение относительно Мисси.

Он женится на ней, как и собирался изначально. Вот так. Проще некуда.

Но Джеймс не изменил отношения к собственному браку. Это будет брак без обещаний верности и любви. Он заведет себе любовницу, если у него возникнет такое желание, поскольку Мисси не будет иметь решающего голоса в вопросах постели. Нет, он будет управлять этой сферой супружеской жизни как сочтет нужным. В отличие от своего отца он не станет вымаливать плотские утехи у единственной особы, которая должна предоставлять их бесплатно. Тот факт, что он желает Мисси, как не желал ни одну женщину, — отдельная история, не имеющая отношения к их браку. Но ему придется усмирить свою ненасытную страсть, иначе Мисси заметит его уязвимость. Страсть и желание — слабости, на которых легко играть.

Насытившись плотным завтраком и вполне удовлетворенный своим решением, Джеймс расположился в библиотеке, но не прошло и пяти минут, как в дверях появился Смит.

— Лорд Армстронг, милорд.

— Впусти его, — велел Джеймс, отложив утренний выпуск «Таймс».

Он поднялся на ноги и приветливо улыбнулся другу, когда тот вошел в комнату и решительно направился к нему. Чего Джеймс не ожидал, так это кулака, который вылетел со скоростью ураганного ветра и врезался в его правый глаз, заставив отшатнуться назад.

В его голове взорвался калейдоскоп красок.

— В чем…

— В моей чертовой сестрице! Ублюдок!

Боже, он узнал о нем и Мисси. Следующий удар пришелся в челюсть, разбив нижнюю губу, и Джеймс почувствовал во рту медный привкус крови.

Краем глаза он заметил, как его шокированный дворецкий кинулся в коридор, вне всякого сомнения, за подмогой, чтобы разнять драку.

Выпрямившись как раз в тот момент, когда Армстронг занес кулак для очередного удара, Джеймс сумел уклониться, и его друг на мгновение потерял равновесие. Джеймс воспользовался этим, чтобы спрятаться за письменный стол, оказавшись вне досягаемости Армстронга. Учитывая обстоятельства, он не мог драться по-настоящему. Он знал, что заслужил каждый удар, но это не означало, что он не должен делать все от него зависящее, чтобы минимизировать ущерб.

— Я не женюсь на леди Виктории. — Он тяжело дышал, вцепившись в мягкую спинку кожаного кресла.

— Мне плевать, — отозвался Армстронг, оттолкнув ногой оттоманку, чтобы добраться до него. — Похоже, ты намерен уводить каждую женщину, которая мне дорога, — прорычал он, кинувшись на Джеймса.

Проворно отскочив в сторону, тот обогнул стол, стараясь соблюдать дистанцию, чтобы уберечь себя от увесистых кулаков Армстронга.

Должно быть, тот имел в виду леди Луизу, в которую Армстронг, как ему казалось, был влюблен шесть лет назад. Проклятие, она сама поцеловала его, Джеймса, а не наоборот. Неужели Армстронг все еще злится на него за это?