Неопытная искусительница - Кендалл Беверли - Страница 43

— Что ж, буду терпеливо ждать.

Он приподнял бровь.

— Чего?

— Возмездия. Надеюсь, что я буду здесь, когда оно тебя настигнет.

Томас улыбнулся и вышел из комнаты, напевая мелодию, которую она безуспешно пыталась сыграть на фортепиано.

Викторию терзало беспокойство. Прошло пять дней, с тех пор как она получила последнюю весточку от Джорджа. Он пропустил их последнее свидание и не отвечал на ее записки. К этому моменту до него наверняка дошли слухи о ней и… лорде Радерфорде. Она так хотела поговорить с ним, прежде чем ее отношения с Джеймсом станут достоянием гласности, но мать практически не оставила ей времени для каких-либо действий. Пожалуй, только известие о поражении Наполеона распространилось по улицам Лондона быстрее, чем новость об ухаживании наследника герцога Уиндмира, и главным образом благодаря хвастовству матери.

Сердце подскочило у нее в груди и застряло в горле, когда она постучала в дверь его квартиры. Единственное, о чем она молилась сейчас, так это о возможности объясниться, прежде чем Джордж… Впрочем, она не представляла, как он поступит.

Дверь открыл Далтон, его камердинер. Судя по его удивленному выражению, Виктория была последней, кого он ожидал увидеть, хотя она бывала здесь и раньше.

— Э-э… леди Виктория… не уверен, что сэр Джордж ожидает вас. — Несмотря на свои слова, он отступил в сторону, позволив ей войти в небольшой холл, выдержанный в коричневых, золотых и зеленых тонах.

Войдя внутрь, Виктория неуверенно улыбнулась.

— Он дома? Мне нужно поговорить с ним.

Далтон помедлил в нерешительности, бросив взгляд в сторону библиотеки, затем коротко кивнул.

— Я узнаю, принимает ли сэр Клифтон посетителей, — сказал он, направившись к закрытой двери в конце короткого коридора. Быстро постучав, открыл дверь и скрылся внутри.

Что-то явно случилось. Виктория чувствовала это. То, что ее отнесли к числу посетителей, означало, что дела обстоят хуже, чем она могла себе представить. Но она и так не ожидала ничего хорошего, особенно когда ее третья записка к Джорджу осталась без ответа.

Дверь библиотеки снова открылась, и Виктория сделала несколько шагов навстречу Далтону, когда тот появился в коридоре. Его лицо выражало неодобрение, направленное, как ей показалось, не на нее.

— Он примет вас. — Камердинер махнул рукой в сторону открытой двери.

Вручив ему шляпку, шаль и перчатки, Виктория глубоко вздохнула, собираясь с духом, чтобы предстать перед возлюбленным.

Как только она вошла в небольшую, но элегантно обставленную комнату, ей сразу стало ясно, почему камердинер вел себя так необычно.

Джордж выглядел ужасно.

Его волосы свалялись и торчали в разные стороны, усы и бородка, обычно тщательно подстриженные, свидетельствовали о длительном небрежении. Щеки обросли щетиной. Он был босиком, одетый в измятую рубашку с пятнами пота под мышками и брюки, выглядевшие не лучше. Картину завершали налитые кровью глаза, покрасневшие и припухшие. Это были глаза глубоко страдающего человека. В комнате стоял запах сигарного дыма и спиртного, а сам Джордж благоухал так, словно искупался в роме.

Виктория растерянно моргнула. Она никогда не видела Джорджа в подобном состоянии. Было очевидно, что он пил, и, судя по его виду, не первый день.

— Как я понимаю, ты явилась, чтобы порадовать меня известием о твоей помолвке? — Его губы презрительно кривились, роняя слова. Не приходилось сомневаться, что он тяжело воспринял новость об ухаживании Джеймса. Намного тяжелее, чем она полагала.

Сделав осторожный шаг в обитель его страданий, Виктория закрыла за собой дверь.

— Позволь мне объяснить, — взмолилась она.

Джордж издал хриплый смешок и, развернувшись на пятках, направился к письменному столу. По пути туда он чуть не потерял равновесие, споткнувшись о край ковра, и с трудом избежал столкновения с оттоманкой. Достигнув цели, он извлек из кучи разбросанных бумаг и книг графин и дрожащими руками налил себе выпить.

— Здесь нечего объяснять. Он знатный лорд, а я нет. Наследник чертова герцогства, у которого больше денег, чем я заработаю за всю свою жизнь. — Он снова повернулся к ней лицом и слегка отпрянул, обнаружив, что она стоит совсем рядом.

Протянув руку, Виктория осторожно коснулась его локтя. Джордж отдернул свою руку и выругался, пролив часть выпивки на ковер.

Он никогда не ругался в ее присутствии.

Опустив руку, она отступила назад. В его глазах застыло выражение, которого Виктория никогда не видела. Она испугалась, но не за себя, а за него.

— Возвращайся к своему драгоценному лорду, — презрительно бросил Джордж, прежде чем двинуться на нетвердых ногах к окну, выходившему в сквер.

— Я не люблю его. Ты не можешь этого не знать, — мягко сказала она.

— Я знаю, что он ухаживает за тобой, — отозвался он, уставившись в окно.

— У меня нет выбора. Ты же знаешь, что мои родители никогда не позволят нам пожениться. Они отошлют меня прочь, что не принесет нам обоим ничего хорошего. — «И они заставят меня отказаться от нашего ребенка», — добавила она про себя. Невозможно предсказать, как поступит Джордж, если обнаружит, что она ждет ребенка.

Он резко обернулся, раздув ноздри и оскалив зубы.

— У тебя есть выбор, черт побери! У тебя всегда был выбор, просто ты не желаешь отказываться от всего, — он сделал широкий жест рукой, сжимавшей стакан, в котором плескался алкоголь, — к чему ты привыкла, и разделить жизнь с мужчиной, у которого нет аристократических привилегий и столь ценимого тобой титула.

Виктория закрыла глаза, пронзенная болью. Он не понимает, какую жертву ей придется принести, что ей придется выдержать. Для него все представляется в черно-белом свете, но в их ситуации есть множество оттенков серого. Слишком много.

— Все не так просто, Джордж. Мне очень жаль, но это так. — Она уронила голову, так что подбородок коснулся бледно-голубого кружева у выреза ее платья, и крепко вцепилась в серебряную ручку сумки.

— Я хочу, чтобы ты ушла… и больше не возвращалась. — Его голос внезапно лишился всяких эмоций. Удивленная, Виктория подняла голову и посмотрела на него. Он ответил ей пустым холодным взглядом. Словно внутри его что-то умерло.

— Я не люблю его, — снова сказала она, словно повторение этих слов могло что-то исправить в их отношениях. Ее душили слезы, и она не могла ничего сделать, чтобы сдержать их поток.

— Пусть берет тебя, — обронил Джордж, олицетворяя собой ледяную бесстрастность. — Мне ты больше не нужна. Надеюсь, ты найдешь дорогу к выходу.

Никогда прежде Виктория не слышала, чтобы он говорил с такой категоричностью. Она потеряла его, навсегда и бесповоротно. Потрясенная, она молча взирала на него, и если тоска, боль и отчаяние отразились в ее глазах, это никак не тронуло Джорджа, потому что он отвернулся.

Когда Виктория выходила из квартиры, по ее лицу, прикрытому полями шляпки, которую она поспешно забрала у камердинера Джорджа, струились слезы. Поглощенная своим горем, она сбежала с каменных ступенек крыльца, ничего не видя перед собой, и только столкновение с твердым мужским телом привело ее в чувство. Крепкие руки схватили ее за локти, удержав от падения.

— Прошу прощения, мисс…

Вскинув глаза, Виктория ощутила странное удушье. Еще секунду назад она думала, что хуже быть не может. А теперь перед ней стоял лорд Армстронг.

— Леди Виктория? — Его брови удивленно приподнялись.

— Лорд Армстронг, прошу прощения. Боюсь, я была несколько рассеянна. — Она не смогла придумать ничего лучше, чем сказать это.

— Что-нибудь случилось?

— Прошу извинить меня. Я опаздываю на встречу с мамой. Право, я должна спешить. — Она буквально запрыгнула в ожидавшую карету, обойдясь без помощи лакея и оставив лорда Армстронга озадаченно смотреть ей вслед. Если минуту назад ее терзало горе, то теперь все затмил страх, скользнув по ее позвоночнику ледяным пальцем как предчувствие того, что ее привычный мир пошел вразнос.