Неопытная искусительница - Кендалл Беверли - Страница 40

Десять лет назад ее тетка познакомилась с молодым американцем, Джоном Рокфордом. Он приехал в Лондон по делам и за два коротких месяца успел влюбиться, жениться и вернуться в Нью-Йорк.

Весной ее тетка прислала письмо, пригласив всю семью в гости, но виконтесса отказалась. Эмили и Сара завершали обучение, что делало этот год неподходящим для такого путешествия. Но что мешает поехать ей? Надо только убедить маму позволить ей отправиться в путешествие одной.

Единственный способ уговорить виконтессу отпустить ее к тетке, который Мисси могла себе представить, заключался в том, чтобы заручиться безоговорочной поддержкой Томаса и обзавестись подходящей компаньонкой. Под подходящей она подразумевала безупречную, надежную и ответственную особу. Если бы она могла найти кого-нибудь, кто пользовался бы полным доверием матери, это сработало бы в ее пользу. Что ж, она подумает об этом. А пока ей нужно поговорить с Томасом. Если кто-нибудь может убедить их мать, то это он.

Томас жил недалеко от Джеймса. Мисси проехала мимо его дома, направляясь к брату на следующее утро. С ней был Стивенс, к этому моменту, наверное, решивший, что его основная обязанность — сопровождать ее во время визитов к джентльменам.

Как и Джеймс, Томас жил в высоком узком таунхаусе с кирпичным фасадом, отделанным камнем. Поднявшись по ступенькам, она постучала, воспользовавшись дверным молотком.

Дверь распахнулась на удивление быстро: Мисси предположила, что дворецкий видел, как она подъехала.

— Доброе утро, Артур, мой брат дома? — Она не стала ждать приглашения и просто проследовала мимо него в холл, оклеенный золотисто-зелеными обоями.

Артур отвесил короткий, хотя и несколько запоздалый поклон и закрыл дверь за ее спиной.

— Доброе утро, мисс Армстронг. К сожалению, лорда Армстронга нет дома. — У него была такая безупречная дикция, что порой Мисси сомневалась в том, что он просто слуга. В нем чувствовалось высокомерие, свойственное представителям высшего света. Впрочем, она пришла сюда не для того, чтобы думать о подобных пустяках. У нее есть куда более важные дела.

— А вы не знаете, когда он собирался вернуться? — поинтересовалась она, повернувшись к дворецкому.

Тот помедлил, глядя на нее, затем отозвался своим обычным напыщенным тоном:

— Полагаю, он приедет домой довольно скоро, поскольку у него на десять часов назначена встреча.

Мисси бросила взгляд на резные напольные часы, стоявшие в углу. До десяти оставалось пятнадцать минут. Она начала стягивать перчатки.

— Тогда я подожду в гостиной. — Вручив перчатки и шляпку Артуру, она двинулась по узкому коридору в уютную гостиную.

Здесь мало что изменилось с ее последнего посещения, хотя она отметила, что брат повесил на стены еще несколько картин и заменил темно-красный восточный ковер на обюссонский, выдержанный в рыжевато-коричневых тонах. Пройдясь по комнате, Мисси опустилась на диван, украшенный темно-зелеными вышитыми подушками.

Интересно, куда это он отправился в такую рань, задалась она вопросом. Для визитов еще слишком рано.

Спустя минуту появился Артур и осведомился, не желает ли она перекусить. Мисси, только что позавтракавшая, вежливо отказалась.

Этим утром она почувствовала себя сильной и храброй, пообещав себе, что выбросит Джеймса из мыслей. Двумя часами позже она нарушила это обещание по меньшей мере дюжину раз. Воспоминания о вечере, который безвозвратно изменил ее жизнь, не давали покоя. Она сгорала от стыда, поражаясь собственной дерзости и понимая, что кто-то скажет, что она все подстроила. Скорее всего Джеймс именно так это воспринял: она соблазнительница, а он всего лишь жертва своих физиологических потребностей.

И теперь он собирается жениться и ожидает рождения ребенка. Эта мысль, как всегда, отозвалась болью в ее сердце, словно его сжали тисками. Наступит ли когда-нибудь день, когда будет иначе?

Мисси встала, чтобы рассмотреть вырезанную из дерева лошадь, стоявшую на полке в дальнем конце комнаты, когда раздался стук в дверь.

В первый момент она решила, что наконец вернулся Томас, но, услышав приглушенные голоса, засомневалась. Поставив изящную статуэтку обратно на полку, она подошла к двери и выглянула наружу. И тут же отпрянула, кинувшись к дивану. По коридору шел Джеймс.

Спустя пару секунд появилась его высокая фигура. Они настороженно уставились друг на друга. Мисси старалась ровно дышать, молясь, чтобы выражение ее лица не выдало волнения.

— Доброе утро, Мисси.

Какое холодное и сдержанное приветствие! Что ж, она вполне способна ответить тем же.

— Джеймс, — отозвалась она, вздернув подбородок. — Полагаю, Артур предупредил тебя, что Томаса нет дома.

Его губы растянулись в странной усмешке.

— Конечно. Но уверен, что он скоро появится, поскольку мы договорились встретиться в десять.

Наверное, вот так будут выглядеть их встречи: натянутые и вежливые до предела. Если бы только она слушала своего брата и Клер! Джеймс оказался именно таким, как о нем говорили: бессердечным повесой. Кем надо быть, чтобы не проявить даже проблеска эмоций по отношению к женщине, с которой переспал несколько недель назад? Все эти годы она вела себя как последняя дурочка, вздыхая о нем и мечтая о мужчине, которого, очевидно, никогда не существовало на свете. Едва ли можно любить человека, которого не знаешь по-настоящему. А она, получается, совсем не знала Джеймса Радерфорда.

Спина Мисси напряглась.

— Я не знала, что у Томаса назначена встреча. — Она встала и направилась к двери. — Хорошо, что он заезжает домой, когда у него есть время. — Она попыталась выйти, но Джеймс не шелохнулся, закрывая проход. Протискиваться мимо него, подвергая себя испытаниям, которых она пыталась избежать, было бы неразумно. Поэтому ей ничего не оставалось, кроме как стоять, ожидая, что он посторонится, как подобает джентльмену, и даст пройти.

Но Джеймс, черт бы его побрал, не двигался, испепеляя ее взглядом.

Откинув назад голову, Мисси посмотрела на него с высокомерием. Но, увидев его горящие глаза, поспешно опустила взор, раздосадованная легкостью, с которой ему удавалось лишать ее самообладания. Ее щеки загорелись, но вместе с волной жара захлестнул гнев. Она вспомнила про леди Викторию… а затем про будущего ребенка и возненавидела Джеймса всеми фибрами души.

— Ты не мог бы позволить мне пройти? — резко спросила она.

— Ты пришла, чтобы рассказать все брату?

Мисси вскинула голову и уставилась на него с разинутым ртом. Ее щеки, только что горевшие, похолодели. Руки затряслись от ярости.

— Так вот что тебя тревожит? Неужели ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы рассказать брату, какой дурой была? — Она получила некоторое удовлетворение, заметив, как его челюсти сжались, а глаза сузились. — Или ты думаешь, что я расскажу все Томасу в надежде заполучить тебя? Позволь заверить тебя, Джеймс: я не приняла бы тебя теперь, даже если бы ты умолял, и ни Томас, ни мама не заставили бы меня выйти замуж. — Мисси замолкла, с неудовольствием улавливая в своем голосе слезливые нотки. Она должна показать ему, что между ними все кончено. Сжав губы, она снова попыталась пройти мимо него.

Она не ожидала, что рука Джеймса схватит ее за локоть со скоростью атакующей змеи. Его хватка была недостаточно крепкой, чтобы причинить боль, но достаточно цепкой, чтобы удержать на месте.

Мисси сердито рванулась, не в силах сдержать слезы, закипевшие в глазах.

— Сейчас же отпусти! — Она еще пару раз попыталась высвободиться, но Джеймс не ослабил хватку, продолжая удерживать в опасной близости от себя.

— Успокойся. Нет причин устраивать сцену. За какие-то две недели вся моя жизнь перевернулась вверх тормашками. Так что не стоит удивляться тому, что я уже во всем сомневаюсь, — произнес он натянутым тоном, пристально глядя на нее из-под полуопущенных век.

— Неужели ты и вправду думаешь, что я хочу, чтобы кто-нибудь еще узнал, какой я была дурой? Я скорее выйду замуж за лорда Кроули и вручу ему свое приданое, позволив распоряжаться им так, как пожелает, чем допущу, чтобы кто-нибудь узнал о моем позоре.