Отзвуки серебряного ветра. Мы – верим! Переход - Эльтеррус Иар - Страница 31

Белое Перо с трудом открыл глаза и глухо выматерился. Вокруг стояло десятка два эспедешников, направивших плазмеры на него, капитана Томилина и лейтенанта Раенга. Значит, «призрак» погиб, а он в плену. Как ни странно, этот факт помог индейцу успокоиться. Итак, какие выводы можно сделать? Видимо, аварийная система безопасности успела перед гибелью корабля выбросить их троих в энергокапсулах в космос, а мета-корабль подобрал эти капсулы. К сожалению, оказавшись в кислородной атмосфере, капсулы самоуничтожаются, считая свою задачу выполненной, и они оказались в руках врага. Эспедешники, похоже, хотят допросить пленных, чтобы узнать, с кем имеют дело, а этого нельзя допускать ни в коем случае. Индеец пожалел, что у фарсенцев, в отличие от аарн, не встроены в тело системы самоуничтожения. Психотропные способы допроса врагам не помогут – биоблокада, которой не преодолеть даже суперпентоталом. Значит, остаются пытки. За себя Белое Перо был спокоен, он выдержит все и не скажет не слова, за капитана Томилина, в общем-то, тоже. А вот лейтенант Раенг… Мальчишке всего восемнадцать, может и сломаться.

Случившегося следом не ждал ни Белое Перо, ни эспедешники. На лице осознавшего, где он, лейтенанта, внезапно появилась какая-то странная, злая, кривая ухмылка. Он текучим движением поднялся на ноги, одновременно что-то доставая из своих ботинок, затем взмахнул рукой, и один из эспедешников с хрипом рухнул с кинжалом в глазу.

– Твари! – выдохнул Раенг по-трирроунски. – Убийцы! Звери! Вы ничего от меня не узнаете!

С этими словами он воткнул второй кинжал себе в горло и медленно опустился на пол.

– Честь и слава… – едва слышно сказал Томилин. – Эти, – он кивнул на эспедешников, – убили всю его семью во время той войны.

– Придется держаться, – Белое Перо пристально посмотрел на него. – Выдержите?

– Нашим в гражданскую еще и не так приходилось. Русского офицера им не сломать.

Они выпрямились и замолчали, с презрением глядя на эспедешников.

– Кто вы такие? – вышел вперед офицер, он тоже говорил по-трирроунски. – Почему вы нападаете на нас?

Фарсенцы не удостоили его ни словом – с врагом говорить нельзя. Эспедешник задавал вопрос за вопросом, но никто не собирался ему отвечать. Белое Перо и Томилин смотрели в пространство перед собой, делая вид, что не замечают начавшего приходить в ярость офицера.

– Пришлите медтехников! – бросил тот через плечо. – И пусть захватят с собой суперпентотал!

После чего снова повернул голову к фарсенцам и прошипел:

– Зря упрямитесь, мы все равно узнаем, кто вы!

Томилин насмешливо ухмыльнулся в ответ, а Белое Перо остался невозмутим.

Эспедешники с недоумением переглянулись, не понимая, чем вызвано такое поведение пленных. Вскоре появились еще два человека с нашивками медиков, один из них держал в руках небольшой чемоданчик. По команде офицера он достал оттуда пневмошприц и сделал фарсенцам инъекции.

– Вот теперь поговорим по-другому, – довольно сказал офицер. – Кто вы? Откуда?

Ответом было молчание.

– В чем дело? – Офицер резко повернулся к медику.

– Не знаю… – растеряно пролепетал тот.

– Так проверьте! За что вам только деньги платят?!

Медик суетливым движением выхватил из своего чемоданчика анализатор и направил его на фарсенцев. Чем больше данных анализатор выдавал на экран, тем сильнее вытягивалось лицо медика.

– У них биоблокада, господин капитан! – выдохнул он наконец. – Похлеще орденской! Я такой никогда не встречал! На них не подействует ни один известный в галактике психотропный препарат.

– Все хвосты Проклятого им в глотки! – в сердцах выругался тот. – И что делать?

– Никаких иных способов, кроме пыток, я не вижу, – брезгливо бросил медик. – Но я никого пытать не стану. Можете меня расстрелять, господин капитан. Я врач, и мой долг спасать, а не пытать. Я не палач!

– Чистоплюи! – зло прошипел офицер. – Можете идти! Без вас найдется, кому!

После чего повернулся к пленным и с угрозой сказал:

– Вы сами все слышали. Скажите лучше добром то, что нам нужно знать, и останетесь живы.

В глазах пленников появилось презрение, которое они не сочли нужным скрывать. Ни один из фарсенцев не разделял «демократических ценностей», требующих легко предавать все и вся ради собственной шкуры. Эспедешников явно удивило такое поведение, они растерянно переглядывались, не понимая, что происходит, поскольку большинство из них были родом именно из демократических стран, и почти каждый пошел бы на что угодно, лишь бы избежать пыток. Они не имели понятия, что такое честь и долг. Только офицер взглянул на пленных с уважением, даже легким сожалением – он родился в Парге, в обнищавшей дворянской семье, и прекрасно понимал, что ради родины можно пойти на смерть. И не только на смерть. Он внутренне даже пожалел, что эти люди – враги. Они, в отличие от большинства людей СПД, достойны уважения. Однако долг есть долг. Ему приказали любой ценой выяснить хоть что-то об этих непонятных врагах, и он выполнит приказ.

Капитан окинул взглядом држащих пленных на прицеле охранников, и едва заметная гадливая гримаска пробежала по его лицу. Эти звери без угрызений совести станут пытать кого угодно, но вот только делать этого они не умеют, а профессионального палача на борту нет, никому в голову не пришло, что он может понадобиться. Яйцеголовые умники почему-то не подумали о том, что не только у аарн может быть биоблокада. Из-за этого шансов на успех почти нет. Почему-то капитан был почти уверен, что пленные не заговорят, что бы с ними не делали, тем не менее, сделать хоть что-то был обязан.

Откуда-то из глубины души поднялось понимание, что сейчас пленные бросятся на плазмеры в надежде, что их убьют. Не хочется этого делать, но иначе он поступить права не имеет. Капитан выхватил парализатор, который на всякий случай захватил с собой, и выстрелил по очереди в качнувшихся было вперед пленных. Они мягко опустились на пол.

– Берите их и несите в шестой трюм, – скомандовал капитан охранникам. – И пришлите туда же сержантов Тойреса и Дейра.

Белое Перо открыл глаза и с трудом удержался от того, чтобы поморщиться – голова нестерпимо болела, как всегда бывало после попадания под парализатор. Эспедешник, к сожалению, попался догадливый, понял, что они с Томилиным сейчас бросятся на охрану, и успел парализовать их. Что ж, придется вынести пытки, и вынести, ничем не показав, что ему больно. Хотелось надеяться, что Игорь тоже справится.

Окинув взглядом пространство вокруг, Белое Перо едва не расмеялся. Похоже, на этом корабле нет специализированной допросной и нужных инструментов тоже нет. Двое громил с тупыми лицами, пытающиеся раскалить на электрической жаровне стальные стержни, тоже никак не походили на опытных палачей. Они не знают, как нужно ломать человека, любой воин его племени на их месте справился бы лучше. Впрочем, вряд ли от их неумелых пыток будет менее больно. Белое Перо пошевелился – спина уже болела. Их в крайне неудобных позах привязали к отстоящим недалеко от стены изогнутым металлическим столбам. Для чего нужны такие столбы? Зачем они на корабле? Трудно сказать, Предтечи мыслили совсем иначе, чем люди, и архитектура их кораблей походила на бред буйнопомешанного.

– Возможно, вы все-таки скажете, кто вы? – подошел к ним офицер.

Никто ему не ответил.

– Что ж, вы не оставляете мне другого выхода, – тяжело вздохнул он. – Сержант Тойрес, приступайте.

– Есть, сэр!

Один из громил надел перчатки и взял с жаровни раскаленный прут. А затем пришла боль. Белое Перо выносил ее молча, только лицо все больше и больше бледнело. Томилин, в отличие от командира, во весь голос матерился по-русски, высказывая свое мнение об эспедешниках, их семьях и их сексуальных привычках. Он загибал такие обороты, что индеец даже заслушался, и это помогло отвлечься от боли. Знал, что русские горазды ругаться, но подобного еще никогда не слышал.