Всем бедам вопреки - Бэнкс Майя - Страница 47

Но Кэлен, собравшись с силами, ударил Камерона в солнечное сплетение, отбросив его назад. Кэлен стал наступать, воспользовавшись мгновенным преимуществом и нанеся Камерону ряд ударов.

В ушах Кэлена раздавался назойливый звон металла. Его окружал густой приторный запах смерти. Рев воинов почти затих, пока Маккабе и Макдоналды вместе старались избавиться от людей, поклявшихся в верности бесчестному человеку.

Все, что мог видеть Кэлен, — Рионну, упавшую на колени, прежде чем медленно повалиться лицом в снег. Из горла Кэлена вырвался рев раненого животного.

Несмотря на трусость, Камерон был искусным воином и дрался не на жизнь, а на смерть. Он опрокинул Кэлена на спину и взмахнул мечом. Кэлен встал на колени и отдернул голову, так что лезвие просвистело в воздухе в дюйме от его горла.

Плечо Кэлена было мокро от крови. Кожу щипал пот. Его силы быстро истощались, так что нужно было заканчивать поединок как можно быстрее. Братья вели собственные битвы на другом конце двора. Помочь Кэлену было некому. И он едва держался на ногах.

Он покачнулся, отразив очередной удар и приготовился наброситься на врага. Камерон поднял меч над головой и с рычанием рванулся вперед, когда меч неожиданно вонзился ему в спину. Вонзился во всю длину. Из груди высовывался окровавленный кончик лезвия. Камерон недоуменно глядел вниз. Глаза уже заволокло смертной дымкой.

Когда он повалился на землю, рядом появилась Рионна. Она обеими руками держала меч. Лицо было бледнее смерти. Когда она оторвала взгляд от безжизненного тела Камерона, Кэлен увидел, что ее глаза заволокла боль. Сейчас они были такими же стеклянными, как у Камерона в его смертный час.

— Он не заслужил того, чтобы умереть с честью, — прошептала она. — Потому что у него самого чести не было.

Она шагнула вперед, но пошатнулась и отступила, чтобы не упасть. Однако тут же обмякла и упала в снег.

Кэлен увидел кровь, пропитавшую ее тунику.

— Рионна! — крикнул он и, уронив меч, метнулся вперед. Прижал ее к груди и осторожно уложил на бок, помня, что кинжал по-прежнему глубоко сидит в ее спине.

— Слава Богу, — прошептала она, глядя на него такими померкшими глазами, что, казалось, из них вытекает вся жизнь. Обычное сочетание золота с янтарем, такое живое и теплое, превратилось в унылый оттенок коричневого, цвета осенних листьев.

— Я так волновался. Не мог найти тебя во время битвы. Боялся, что тебя убьют.

Лицо Рионны исказила судорога боли, и она с тихим вздохом закрыла глаза.

Он лихорадочно трогал ее щеки, губы, глаза, даже уши.

— Не умирай, Рионна. Слышишь меня? Не смей умирать! Ты будешь жить! Я приказываю! Пожалуйста, не умирай, девочка. Ты не можешь меня покинуть!

Он прижал ее к груди и стал укачивать, охваченный такой скорбью, что не мог свободно дышать.

— Я люблю тебя! — свирепо прошептал он. — Неправда, что я закрыл для тебя часть своего сердца. Оно все принадлежит тебе, девочка. Ты всегда им обладала. Я не давал его тебе. Ты завладела им с самого начала.

Он снова коснулся ее щеки, заклиная про себя открыть глаза, и, словно повинуясь его невысказанной просьбе, Рионна подняла веки, хотя было видно, что это дорого ей стоило.

Она слабо улыбнулась:

— Как я рада, муж, потому что уже отчаялась услышать эти слова.

— Останься со мной и будешь слышать их всю жизнь, — хрипло поклялся он вне себя от скорби и страха. — Ах, девочка, я недостоин тебя. Это чистая правда, но я все равно хочу тебя и не проживу без тебя ни единого дня.

— Что мы за парочка, — прошептала она. — Измочаленные, в синяках, окровавленные. Слишком слабые, чтобы помочь друг другу возлечь на смертное ложе. Наверное, нам придется умереть здесь, потому что у меня нет сил тебя нести.

Шутливые нотки в ее голосе доконали Кэлена. Слезы обожгли его глаза, полились по щекам.

— Ты права, девочка, но, возможно, придут мои братья и отнесут нас в постель. И если думаешь, что получишь отдельную кровать, сильно ошибаешься.

— В жизни не видел более жалостного зрелища. Как по-твоему, Аларик?

Кэлен поднял глаза. Над ними стояли братья. В глазах плескалась тревога, но тон Юэна был беспечным и веселым, словно он боялся выказать свой страх.

— Думаю, женитьба лишила брата всякой силы духа, — ответил Аларик. — Позор, что маленькой худенькой девушке пришлось спасать его задницу.

— Идите сюда, и я покажу вам, кто маленький и худенький, — проворчала Рионна.

Кэлен не знал, плакать или смеяться. Поэтому еще крепче прижал к себе Рионну и зарылся лицом в ее волосы. Он содрогался всем телом при мысли о том, как близок был к тому, чтобы потерять ее, и неизвестно еще, выживет ли она.

— Как Рионна? — осведомился подбежавший Гэннон.

— Гэннон? — едва заметно улыбнулась она. — Так рада, что ты добрался вовремя. Я очень тебе благодарна. Мы ничего не смогли бы сделать без тебя.

Гэннон явно испытывал то же самое, что и Кэлен. Благоговение. Страх. Недоумение.

— Нет, миледи, не сомневаюсь, что вы и ваши люди одолели бы все войско Камерона и притащили Кэлена домой.

Он встал на колени рядом с Кэленом и, едва касаясь, провел по лбу Рионны.

— Клянусь Богом, миледи, никогда я не встречал столь храброй и свирепой женщины, как вы. Для меня большая честь служить вам. Я благодарен вам за спасение жизни лэрда. Черт возьми, я привык служить этому угрюмому ублюдку.

Рионна рассмеялась, но тут же застонала, когда ее скрутил очередной приступ боли.

— Да, он угрюмый, но я постараюсь это исправить.

Юэн положил руку на плечо Кэлена, когда по лицу Рионны пробежала еще одна судорога боли.

— Отпусти ее, Кэлен. Пусть Аларик отнесет ее в дом. Битва закончена. Камерон мертв, а немногие оставшиеся в живых рассеяны и бегут. Мы должны обработать раны.

— Кэлен?

Кэлен осторожно отвел пряди волос с ее лба.

— Да, девочка?

Ее блуждающий взгляд нашел мужа. Она облизнула пересохшие губы.

— Похоже, у меня в спине кинжал. Можешь его вытащить?

Глава 33

— Если не позволишь обработать раны, значит, умрешь, и какая польза будет от этого для Рионны? — раздраженно бросил Юэн.

Кэлен зарычал на брата, кипя от возмущения, как вода в котле.

— Тебе следует быть с Рионной. Это ей нужна помощь. Если она умрет, пока мы здесь спорим, клянусь, Мэйрин останется вдовой.

Юэн устало вздохнул:

— Если мне придется сидеть на тебе, пока Аларик очищает твою рану, я это сделаю. Чем скорее ты позволишь мне заняться тобой, тем скорее Рионна получит помощь.

Кэлен грязно выругался.

— Ты позволил бы мне ухаживать за тобой, если бы Мэйрин пострадала так же, как Рионна? Нет, настоял бы, чтобы сначала позаботились о Мэйрин.

— С Рионной сейчас Гэннон. Если я понадоблюсь, он позовет. У Рионны свежая рана, а твоя уже загноилась. Черт возьми, Кэлен, сдавайся, если хочешь отдыхать рядом с Рионной.

Этот аргумент заставил Кэлена замолчать. Пока они спорят, Рионна одна, и никто ее не утешит, и это терзало Кэлена. Он все еще помнил свои резкие слова в тот момент, когда впервые поверил самому худшему о Рионне. Он не хочет, чтобы она посчитала, будто он до сих пор презирает ее!

— Ты весь горишь! — мрачно констатировал Юэн, когда Кэлена уложили на кровать в одной из комнат. — Волнуешься за Рионну, но сам ранен куда серьезнее.

— Она беременна, — тихо признался Кэлен. — Вряд ли ты об этом знал. Подумай, она спасала меня, хотя сама носит ребенка. Ей пришлось скакать без остановки, чтобы поспеть вовремя. Зубы Господни, понимаешь, Юэн, при мысли об этом мне хочется плакать, как ребенку!

— Знаю, — кивнул Юэн. — Но у Рионны сильная воля. Она не сдастся без борьбы. У нее в голове была одна мысль — спасти тебя, и пусть король и страна идут ко всем чертям, согласен я с этим или нет. Гэннон явился в Ним-Аленн и передал ее приказы с таким повелительным видом, что пришлось немедленно их выполнять.

— Она одна такая на свете, — пробормотал Кэлен. — А я не ценил это чудо. Слишком упорно пытался изменить ее и превратить в жену, которой, как мне казалось, должна быть любая женщина.