Творящие любовь - Гулд Джудит - Страница 15

Холмс понурил голову, а Элизабет-Энн держала подбородок поднятым. Взгляд у нее был непреклонный. Ее чувства выдавали только порозовевшие щеки, что было неправильно понято миссис Уинтер. Элизабет-Энн не испытывала ни страха, ни стыда Она сердилась на старуху, выговаривавшую им перед незнакомцем.

— Доктор дал мисс Бори успокоительное, — продолжала экономка, нахмурившись и сложив руки на груди. — Не представляю, как мы сможем объяснить происшедшее. — Она перевела дух и обрушилась на Холмса: — Как ты мог свалять такого дурака? Как ты мог пропустить фотографа наверх? — Потом повернулась к Элизабет-Энн: — А вы! Провести его в комнату мисс Бори! Это скандал. Скандал, — миссис Уинтер с отвращением покачала головой. — За все годы моей службы в отеле не происходило ничего подобного.

— Я же не знал, что он фотограф, — жалко пролепетал Холмс, его лицо посерело. — Он назвал себя Лэрри.

— Мисс Бори сама приказала мне отвести «Лэрри» в ее номер, как только он появится, — спокойно добавила Элизабет-Энн. — Как посторонний мог узнать, что надо назвать это имя?

Миссис Уинтер опустила руки, игнорируя вопрос горничной.

— Главное, что никто из вас не заподозрил подвоха. Мне в это поверить чрезвычайно трудно.

— У нас не было оснований подозревать, будто прессе известно, что мисс Бори ждет гостя, — возразила Элизабет-Энн. — Во всяком случае, мисс Бори известна своей… эксцентричностью. Как мы могли ожидать появления самозванца?

В эту минуту вошли два одетых в униформу охранника, и миссис Уинтер повернулась к ним.

— Мы закончили обыскивать отель, — сказал один из них с видимым смущением. — Этого фотографа нигде не нашли. Некоторые говорят, что видели, как он уходил через выход на Пятьдесят девятую улицу.

— Благодарю вас, — холодно сказала экономка. — Вы оба были в холле, когда он входил, и не смогли перехватить его. Можете войти и присоединиться к нам. То, что я намереваюсь сказать, касается и вас тоже.

Заметно нервничая, охранники встали рядом с Элизабет-Энн и Холмсом.

— С этой самой минуты, — миссис Уинтер показала на часы, — все четверо уволены. И я постараюсь, чтобы вас никогда больше не приняли сюда на работу. — Она зловеще улыбнулась. — Никаких рекомендаций вы не получите.

— Но это не наша вина! — воскликнул портье. — Мне нужна эта работа. У меня жена, она должна вот-вот родить.

— Надеюсь, что в следующий раз вы будете более осмотрительны.

— Мадам!

Голос был мягкий, но властная нотка явственно слышалась в нем. Красивый незнакомец заговорил впервые и вышел из полумрака на свет.

Миссис Уинтер вопросительно взглянула на него.

— Этот инцидент был крайне неприятным, — произнес он. — Но, учитывая тот факт, что людям надо было установить мою личность, и более того, что жертвами его стали мисс Бори и я, а не отель, мне кажется, что у меня есть право кое-что сказать, не так ли?

— Конечно.

Миссис Уинтер постаралась остаться невозмутимой, но голос звучал раздраженно.

Мужчина невозмутимо продолжал:

— Как вы могли догадаться, мисс Бори сейчас не совсем в себе. Она перенесла личную потерю. Я виновник ошибки этих людей, так как в моих инструкциях я просил указать только мое имя.

Миссис Уинтер насторожилась:

— Вы очень добры, сэр, но это не ваша…

— Вина? — Он поднял руку, призывая ее к молчанию. — Мадам, совершенно очевидно, что как раз эти четверо служащих абсолютно невиновны. Мне кажется, кое-кто подслушал мой разговор с мисс Бори и предупредил прессу. Именно этот человек и виновен в случившемся.

Бледное лицо экономки стало багровым. На какое-то мгновение Элизабет-Энн показалось, что женщину прямо сейчас хватит удар.

— Я думаю, — продолжал незнакомец, — что, учитывая обстоятельства, все уже достаточно пострадали для одного вечера. Я дружен с владельцем этого отеля и уверен, что несколько слов обо всех вас и уверения с моей стороны и со стороны мисс Бори в том, что мы забудем об этом случае как можно быстрее, решат дело ко всеобщему удовлетворению. Это будет лучше любого поспешно наложенного наказания. — Он повернулся к миссис Уинтер.

Сначала экономка заколебалась. Ее раздирали противоречивые чувства: ярость от того, что ее власть была поставлена под сомнение, страх, что этот господин поговорит с владельцем отеля, и облегчение от того, что ни он, ни Лола не собираются взваливать на нее ответственность за случившееся.

— Ну, что же, если вы настаиваете, сэр… — запинаясь, произнесла она.

Он улыбнулся, показывая белоснежные зубы:

— Да, я настаиваю.

— Очень хорошо.

Миссис Уинтер хлопнула в ладоши:

— Вы все, живо по своим местам. Но позвольте мне предупредить вас, — с этими словами она указала пальцем на несчастную четверку, — если что-либо подобное произойдет снова и если вы проявите впредь хоть малейшую инициативу… — Невысказанная угроза тяжело повисла в воздухе. — Принимайтесь за работу.

Трое мужчин с облегчением заторопились из комнаты.

— А чего вы ждете? — холодно взглянула экономка на Элизабет-Энн.

Элизабет-Энн строго смотрела на миссис Уинтер. Ее голос был холоден, так же как и взгляд:

— При всем уважении к вам мне кажется, что вы должны перед нами извиниться.

Миссис Уинтер уставилась на нее:

— Неужели?

— И более того. С этого момента я отказываюсь от места. Работать под вашим руководством невыносимо. Если бы я была владельцем отеля, я бы не позволила, чтобы с моими служащими обращались подобным образом. Может быть, другие слишком нуждаются в этой работе, чтобы терпеть вас, но я, благодарение Богу, пока еще до этого не дошла.

— Вы безнравственная молодая женщина. Да как вы смеете отвергать мою доброту!

— Это вы безнравственны, миссис Уинтер. Что же касается вашей доброты, то вам, по-моему, не оставалось ничего другого. Не так ли? — Элизабет-Энн перевела дух. — Спокойной ночи.

— Счастливое избавление, я бы сказала, — набросилась на нее экономка. — Как только я увидела вас, я знала, что от вас надо ждать неприятностей. Немедленно заберите свои вещи из гардероба и не смейте больше переступать порог этого отеля. Можете не снимать униформу. Соберите вещи и немедленно вон.

— С радостью, мадам.

Элизабет-Энн заметила удивленное выражение на лице одноглазого незнакомца. Она торопливо вышла в гардеробную комнату, расположенную по соседству. Надев пальто поверх униформы и повесив на руку собственное платье, женщина вернулась обратно. Миссис Уинтер и незнакомец уже ушли.

Когда она шла по Пятьдесят восьмой улице, торопясь на станцию подземки на Лексингтон-авеню, ее догнала машина и поехала с ней рядом. Элизабет-Энн взглянула на шофера черно-желтого «роллс-ройса» и перестала обращать на автомобиль внимание.

— Мисс!

Женщина раздраженно взглянула на автомобиль. Ее окликнул одноглазый незнакомец.

— Мне нечего вам сказать, — сурово произнесла она. — Вам не кажется, что вы и ваша драгоценная мисс Бори уже достаточно натворили для одного дня? — Элизабет-Энн вскинула голову и продолжила путь.

— Могу ли я подвезти вас до дома?

— Я доеду на метро, благодарю вас.

Она пошла быстрее, искоса поглядывая на него.

— Вы довольно независимы, правда? — Голос неуловимо изменился.

Она продолжала смотреть прямо перед собой:

— Хотелось бы так думать.

Неожиданно Элизабет-Энн пересекла Мэдисон-авеню и сделала вид, что собирается идти по Пятьдесят восьмой улице и дальше. Она знала, что шоферу придется либо ехать прямо, либо повернуть направо на Мэдисон-авеню, либо повернуть налево и направиться к верхней части города. Так как машина продолжала следовать за ней по Пятьдесят восьмой улице, она повернулась, дошла до Мэдисон-авеню и скрылась за углом. Подождав немного, Элизабет-Энн выглянула из-за угла дома.

Когда красные габаритные огни внушительного «роллс-ройса» смешались с другими на Парк-авеню, она глубоко вздохнула, прислонилась к стене и уткнулась подбородком в стопку вещей, которую держала в руках. На глаза навернулись слезы разочарования. Она злилась на непорядочность мира, не столько из-за себя, сколько из-за тех, кому отчаянно нужна работа. Ее гнев распространялся не только на миссис Уинтер. Незнакомец по имени Лэрри, его пьяная подружка-звезда и их уловки также ее злили. Если бы Лэрри не заступился за них, как полагается джентльмену, то пошли бы они все на улицу. О них и не вспомнил бы никто.