Отпуск на вилле с призраком (Ларец лунной девы) - Солнцева Наталья - Страница 9

– Хорошо, я согласен. Когда выезжать?

– Сегодня. Я пошлю за вами машину.

И вот он сидит в белой «Газели» и любуется коротко стриженным затылком водителя.

– Тебя как зовут, парень?

– Антон.

Короткий вопрос, короткий ответ. И снова в салоне повисло гнетущее молчание.

– А ты неразговорчивый…

Парень не стал возражать, включил музыку, из динамика полился хриплый шансон.

– Выключи! – потребовал Гаранин.

Ему не нравилась «блатная романтика». Он бы индийские мантры[12] послушал, но откуда им взяться у этого Антона.

– Желание гостя – закон… – лениво отозвался водитель.

Дальше ехали в тишине, нарушаемой лишь шумом двигателя и проезжающими мимо автомобилями. Пассажир задремал. Ему привиделся Стоунхендж[13], солнце, пробивающееся между гигантскими каменными глыбами, зеленая трава у их подножия… К счастью, в Крыму существуют свои крошечные мегалиты[14]. Пусть они уступают размерами и устройством именитым сородичам, но тайна, которая их объединяет, – общая.

«Газель» тряхнуло, и Гаранин проснулся, открыл глаза. Пейзаж за окнами изменился – чувствовалось приближение к степной зоне. Ему казалось, что он дремал всего полчаса, ан нет, времени прошло больше.

– Антон! – обратился он к водителю. – Ты чего молчишь? Зубы болят?

– Вам скучно? Музыку включить?

– Нет уж, уволь…

Маг с возмущенным вздохом откинулся на спинку сиденья. Еще вздремнуть, что ли? Расспрашивать шофера о его хозяине – признак дурного тона. Да и негоже проявлять чрезмерное любопытство. Надо беречь репутацию.

Он сверлил глазами затылок молчаливого Антона, и тот заерзал, занервничал, зазевался на повороте… От резкого торможения Гаранина бросило вперед, он опомнился. Нашел где применять свои способности! Если паренек не справится с управлением, кому хуже будет? И все же ему польстило, что его воздействие оказалось столь эффективным.

Антон сбавил скорость, выругался, смахнул испарину со лба и виновато повернулся к пассажиру:

– Извините…

– На дороге надо быть внимательнее, братец!

Маг счел за лучшее прикрыть глаза, и его опять сморила дрема. Проснулся он уже у ворот виллы «Элоиза», выглянул в окно. Высокий забор из ракушечника был покрыт розовой штукатуркой, как и выступающий над ним двухэтажный дом. Рядом виднелась крыша второго домика поменьше.

– Вилла! – фыркнул Гаранин. – Громко сказано…

Антон стоял у ворот, разговаривал с мужчиной, одетым в футболку и светлые брюки из хлопка. Все вокруг дышало жаром. Медленно оседала поднятая колесами «Газели» желтая пыль. В раскаленном воздухе неподвижно застыли туи.

Гаранин взял свою сумку и, выйдя из машины, засмотрелся на плоскую, как ладонь, буровато-зеленую степь с одинокими деревцами. У горизонта ослепительно блестело море. Улица Южная была застроена вдоль дороги одной полосой домов, за ними тянулась другая улица, но впереди ничего не было, кроме степи, неба и моря.

Антон и мужчина, который открыл ворота, как по команде, повернулись в сторону гостя.

– Здравствуйте, – вежливо кивнул мужчина. – Меня зовут Максим, я администратор.

На вид ему можно было дать не больше тридцати пяти лет. Среднего роста, грузный, но не от жира, а от мышечной массы, крепкий, загорелый до черноты, с выгоревшими русыми волосами, с глазами-щелочками.

– Эльдар Гаранин…

Рядом с администратором он выглядел стройным и слегка смуглым, хотя не отличался субтильностью и много времени проводил на солнце, зато был выше на голову.

– Добро пожаловать на виллу «Элоиза»… – источал любезность Максим. – Прошу, входите! Я покажу вам двор, а потом вашу комнату.

– Лучше сразу комнату.

– Как будет угодно.

Во дворе, на деревянной скамейке, сидела женщина потрясающей красоты, как раз во вкусе Гаранина – длинноногая блондинка с развитыми формами. Верхнюю часть ее лица скрывала широкополая шляпа, но нижняя не оставляла сомнений, что глаза и нос ее так же прелестны, как подбородок и покрытые бледной помадой губы.

– Госпожа Ирэн… – прошептал администратор, угадав желание гостя. – Вечером я вас познакомлю.

Душа Эльдара встрепенулась и запела. Скучать точно не придется!

Комната ему понравилась – просторная, обставленная мягкой мебелью, с холодильником, телевизором, кондиционером и отдельным санузлом. Балкон выходил во внутренний дворик с бассейном.

– Горячая вода у нас круглосуточно, – объявил администратор. – Питание в столовой трехразовое. Рекомендую. Но не настаиваю. У нас – свобода выбора. Желаете посещать кафе – автобусная остановка за поворотом. Впрочем, наша кухарка готовит отменно. Ну как, обедать придете?

Гаранин подумал о блондинке. Вряд ли та станет ездить в кафе. На автобусе, в жару…

– Приду, – решительно кивнул он.

– Тогда я распоряжусь…

Ночью с моря подул сильный ветер. Абрикосовое дерево под окнами хозяйской спальни гнулось и стонало.

– Выпей снотворное, – посоветовал Юдин молодой жене.

Елена отрицательно мотнула головой:

– Меня тошнит от таблеток. Сколько я напилась их в больнице – лучше не вспоминать.

Собственные слова расстроили ее. Лучше не вспоминать! Отлично придумано.

– Напрасно я вышла за тебя замуж… Теперь мы оба мучаемся.

– Я не мучаюсь!

– Не обманывай себя, Рид…

Имя Спиридон оказалось слишком длинным и неудобным для произношения, поэтому все друзья и родственники с детства называли его Ридом. Так он представился Елене при знакомстве. Никогда не предполагал, что они сначала встретятся, а потом уже познакомятся. Намного позже. Впрочем, встреча у них получилась… необычная. Даже не встреча, рок какой-то…

Елене не спалось. Юдин лежал рядом, глядя на бегающие по потолку тени, вспоминал, чего ему стоил роман с Еленой. Но и слово «роман», так же, как и «встреча», не отражало истинного положения вещей. Он не знал, можно ли их назвать мужем и женой. Как их вообще назвать? Влюбленные? Любовники? Очарованные? Безумцы? Все это в той или иной мере относилось к нему, но не к ней.

Свадьба была скромная, несколько человек – самых близких. Роспись в загсе, ресторан. От венчания Елена отказалась наотрез. После свадьбы – брачная ночь. Трепетная, долгожданная и… холодная. Елена отдавалась, как будто жертвовала. Или откупалась. Или исполняла долг. Или…

Юдин запутался в этих «или», потерялся. Ему бы устроить новобрачной допрос с пристрастием, а он слово произнести боялся, спугнуть эту синюю птицу, чудом залетевшую в его постель. Чем он только ее не приманивал, чего только не обещал! А она в ответ заладила – нет и нет. Нет! Нет…

В сущности, она его предупреждала: ничего не получится. Не стерпится, не слюбится. Он не верил. И сейчас не верит.

– Ну ладно, – наконец решилась она. – Помни, ты сам этого захотел.

Невесело так сказала, с горечью, с тоской. Он задохнулся в любовной истоме, предвкушая страстные ласки, жар ее поцелуев. Неужели, согласилась?

Юдин по-идиотски радовался. Будет ей единственной опорой, светом в окошке, единственным близким человеком на всей Земле. Счастье-то, счастье какое! Она даже уйти от него сможет. Сама же говорит – идти некуда. Кроме слепой тетки в Чернигове, у нее никого нет…

Он затаил дыхание, скосил глаза, спит ли жена? Елена Прекрасная… Не спит, веки опущены, но подрагивают, нежное тело в обрамлении кружевной сорочки словно жемчужина в золотой оправе. Кожа как шелк, волосы как мед, губы как кровь. Он ни на миг не пожалел, что женился на ней. Если бы вернуть все назад, поступил бы так же.

Другая на месте Елены? Никогда… ни за что…

– Ты знаешь этих людей? – спросила она, не открывая глаз. Словно была уверена, что он бодрствует. И не ошиблась.

– Каких? Гостей? – догадался он. – Отец их пригласил.

– Странные у него друзья.