Четыре кольца для невесты - Стивенс Сьюзен - Страница 16

Калил прекрасно понимал, что все это было правдой. И он также не мог не понимать, каково ей было оказаться в пустыне во время бури одной с маленьким ребенком. Да, ее поступок был опрометчивым, но ему, Калилу, не доставляло никакого удовольствия запугивать Люси еще больше, когда она и так еще не совсем пришла в себя после пережитого.

Калил никак не мог собраться с мыслями. Он должен сделать ей выговор за то, что она так бездумно поступила, подвергнув себя и ребенка смертельной опасности. Она должна научиться уважать пустыню.

– Вода и еда лежат сзади.

– Спасибо, – пробормотала Люси.

Он заметил, что сначала она накормила и напоила Эдварда и только потом сама принялась за еду – Куда мы направляемся? – спросила Люси, утолив голод небольшим количеством фруктов и сыром.

– Мы едем в мой охотничий лагерь. Это ближе, чем дворец.

Люси стало немного легче оттого, что они снова разговаривали, но ей все еще было не по себе от его холодного тона.

– Это далеко? – спросила она.

– Теперь нет. Мы выехали из высушенного русла реки, называемого нами «вади», – пояснил он. – Весь сыпучий песок собрался в вади и тем самым замедлил наше продвижение.

– Я поняла это.

– Сейчас нам лучше помолчать. Мой сын должен поспать.

Его сын! Калил опять заставил ее почувствовать себя посторонней в жизни Эдварда. Но ей некого винить, кроме себя. Она не смогла достойно покинуть Абадан и увезти отсюда Эдварда. В Абадане слово Калила – закон. Как и слово его отца.

Теперь шансы исчезнуть с сыном из страны были почти нулевыми.

Люси задремала и очнулась только тогда, когда машина замедлила ход. Она осмотрелась вокруг.

И не поверила своим глазам. Но вдруг ее осенило:

Золотой дворец был показухой, а то, что она увидела сейчас, отразило другую, возможно, истинную сторону семейства Калила.

Ничто, должно быть, не изменилось здесь за тысячу или даже за две тысячи лет. Небо, как дугообразный купол над их головами, было серебристо-серым, перемежающимся розовыми и оранжевыми полосами там, где солнце только начинало выползать из-за горизонта. Но десятки факелов все еще ярко горели вокруг лагерной стоянки, освещая шатры, окружающие чистый оазис. Однако было во всем этом ощущение какого-то непостоянства, как будто подобно всем другим ориентирам пустыни лагерь мог бы переместиться куда-нибудь и даже полностью исчезнуть за несколько минут.

Калил остановил машину перед самым большим шатром. Перед входом замер охранник, одетый в арабскую одежду. Он явно ожидал их. Рядом с ним стояли две женщины. Все трое низко поклонились, когда Калил вылез из машины.

Охранник вытащил Эдварда и передал его Калилу прежде, чем Люси поняла, что происходит.

Калил взял спящего ребенка на руки и поцеловал его личико. Затем, на мгновение закрыв глаза, поднял лицо к небу, благодаря Аллаха за спасение сына, и в тот же самый момент Эдвард проснулся.

Вместо того чтобы разрыдаться, как ожидала Люси, он мило улыбнулся Калилу, а разглядев на лице охранника бороду, попробовал ухватиться за нее, пока отец уносил его.

Люси поспешила за ними. Она видела, как счастливы отец и сын. А о ней, казалось, все забыли, и у нее создалось впечатление, что она никому не нужна. К ее удивлению. Калил остановился и, помахав слугам, чтобы те ушли, подождал ее.

– На пару слов, – произнес он. – Сейчас у нас есть шанс обсудить сложившуюся ситуацию, прежде чем об этом узнают все.

– Это зовут Эдвард, – сердито сказала Люси, оскорбленная властным тоном Калила. – А нам обязательно спорить в его присутствии?

– Возможно, если бы все было по-другому…

– Это зависело от тебя. Калил – или, может быть, Кэл?

– Ты думаешь, что я обо всем забыл? И разве не по твоей милости мы сейчас здесь? – зашипел Калил, хватая ее под руку и таща в шатер. – Не делай меня виноватым, Люси. Это ты подвергла жизнь Эдварда опасности и попробовала отнять его у меня!

Шквал обвинений сыпался на нее подобно пулям. Они оба были виноваты, и Люси, и Калил. Но все, что сейчас имело значение, поняла Люси, глядя на сына, который наблюдал за ними, было то, что он уже в безопасности. Она ласково улыбнулась малышу, и Эдвард улыбнулся ей в ответ.

Войдя в шатер. Калил усадил Эдварда на мягкий диван, опустил тяжелый занавес, закрывавший вход, чтобы не впустить песчаный вихрь, и зажег огонь в древней масляной лампе. Люси заметила жаровню, пылающую в углу. В шатре было на удивление уютно. Но тем не менее, современный мир вторгся и в это историческое место, поняла Люси, когда Калил заговорил по мобильному телефону. Голос его был твердым.

Закончив разговор, Калил посмотрел на Эдварда. Взгляд его стал нежным, а лицо осветилось радостью. Когда же он вновь перевел взгляд на Люси, его глаза опять превратились в две льдинки.

Тот же охранник, который приветствовал их по прибытии, проскользнул в шатер и поклонился Калилу. Мужчины улыбнулись, и Люси тоже улыбнулась, когда увидела, как Эдвард тянется, чтобы снова схватить солдата за бороду. Ей не надо было знать абаданский язык, чтобы расслышать гордость в голосе Калила. Охранник, должно быть, похвалил Эдварда за храбрость. Она гордилась своим сыном, но ее всю словно сковывал лед, когда она наблюдала за тем, как Эдвард реагирует на своего отца. Ей казалось, что мальчик уже стал частью другого мира…

– Я отправлю Эдварда в один из женских шатров, – сказал Калил, наконец-то обратившись к Люси, – чтобы он смог там отдохнуть. Ты сможешь увидеть его, как только он проснется. Нам же с тобой теперь надо отмыться от песка, потом мы поговорим.

Калил решил осуществлять контроль над ее жизнью, поняла Люси. Обычно она всегда стояла на своем, но сейчас слишком устала и умственно, и физически.

Эдвард охотно потянулся к охраннику. Сидя на плечах мужчины, малыш помахал ей рукой, и она помахала ему в ответ и улыбнулась. Сердце ее сжалось от боли – Калил установил новый режим жизни для Эдварда, своего маленького принца пустыни.

– Что у Эдварда было в руке? – тревожно спросила она, когда за охранником опустился тяжелый занавес.

– Моя перчатка, – спокойно ответил Калил.

– Конечно, ведь ты же занимаешься соколиной охотой, – пробормотала она, понимая, что Эдвард, должно быть, нашел перчатку на диване.

Когда он подрастет, шейх Калил бен Сайд аль-Шариф будет обучать его соколиной охоте, научит ездить без седла и метко стрелять, то есть всему тому, что должен уметь делать каждый настоящий мужчина Абадана.

Увезти Эдварда из Абадана значило лишить его неотъемлемого права, полученного по рождению. Если она это сделает, то в будущем он может обвинить ее. И тогда она потеряет его навсегда.

Нужно искать компромисс. Калил может научить Эдварда как быть лидером, а она – как заботиться о себе и других.

– Ванна готова, – сказал Калил, показывая рукой в направлении прохода в другое помещение. Я скоро вернусь.

Люси так и подмывало вытянуться по-военному и отдать ему честь. Ситуация угнетала ее, но, к счастью, она не потеряла своего чувства юмора.

Услышав нерешительное покашливание, Люси оглянулась и увидела двух улыбающихся женщин, видимо служанок, которые подзывали ее ко второй комнате.

Неужели ее готовят для секса с шейхом? – цинично подумала Люси, рассматривая глубокую ванну, вода в которой была покрыта лепестками роз, источающими тонкий аромат. Женщины не собирались уходить, они стояли, приветливо улыбаясь и держа в руках по стопке пушистых белых полотенец.

Люси тоже улыбнулась, сказав несколько слов по-абадански, которые успела выучить. Женщины оценили ее знания и в одобрении закивали головами. Люси была рада смыть с себя песок и пыль, но ей не хотелось делать этого в присутствии посторонних. Взяв у женщин несколько полотенец, она снова поблагодарила их и вошла в ванную комнату. Обменявшись быстрыми взглядами, женщины указали ей на одежду из шелка цвета голубого льда и затем, кланяясь, вышли.

Было приятно, что ей не придется опять надевать грязную одежду. Люси с восторгом погрузилась в теплую, ароматную воду. Такой комфорт был неожиданным в сердце пустыни. Ванна, по-видимому, рассчитана для двоих – к счастью, она наслаждалась одна. Одна.