Отель «У призрака» - Черная Галина - Страница 25

Он пошёл за свой стол и поднял трубку телефона, а я отвлёкся на шум в передней. Оставив Изю Изряилевича наедине с комиссаром Базиликусом, я вышел из кабинета. Неподкупный Чунгачмунк преграждал дорогу странному визитёру с горящими глазами и короткими рожками. Мужчина был в строгом полупальто, с дипломатом в руке и явно не привыкший к полицейским правилам.

– Месье, мы работаем до пяти, заявления принимаются с восьми утра, – сказал я. – Или у вас случилось что-то серьёзное?

– Я к Изе Бронштейну. Таки я его адвокат!

Из моей груди вырвался глухой стон. Мало нам было одного такого Изряилевича, так второй припёрся. Я деликатно постучал в дверь кабинета шефа.

– Тут ваш защитник пришёл, – сообщил я Изе, недоумевая, когда же он успел озаботиться адвокатом.

– Таки какой ещё защитник?! Я только что из-за вас потерял ателье, а ви ещё навязываете адвоката-защитника за мой счёт?

– Значит, это не ваш адвокат?

– Я его впервые вижу! – заявил он, вглядываясь в пришедшего через моё плечо.

Я обернулся к «адвокату»:

– Чмунк, арестуйте этого афериста, он не…

Индеец не успел. Потому что этот тип, отскочив, мгновенно вытащил из дипломата длинную полосу зелёной ткани, намотал себе на голову и рванул на груди полупальто. Мы ахнули – под ним был уже такой приевшийся нам всем за день жилет шмахида. Только у этого пуговицы были синие, в отличие от чёрных Бронштейна.

– Н-не хватайтесь за оружие, господа полицейские, – сказал он, слегка заикаясь от страха, но уже без всякого акцента. – Просто отпустите моих боевых товарищей, и останетесь живы.

– Вы немного опоздали. Их уже увезли, – бесстрастно отрезал шеф прямо из кабинета.

– Это правда? – Террорист обвёл всех отчаявшимся взглядом.

Я, капрал, вождь и даже Изя Изряилевич по очереди кивнули.

– Задница архангелова! Ну не зря же я ездил в соседний город за жилетом… Тогда… тогда я здесь, чтобы наказать предателя! Извините, что попадёте под раздачу. Но ничего, дьявол в пекле узнает своих!

Побледневший Базиликус замер, Флевретти икнул и спрятался за компьютером, Чунгачмунк запел погребальную песню, с которой он должен был встретить предков, я с трудом удержал свою руку над табельной кобурой, и лишь один Изя Изряилевич сохранял невозмутимое спокойствие.

– Таки за что? – искренне возмутился он. – Где был суд? Где присяжные, где сам приговор? Шо такого я вам сделал?! Разве кто-нибудь скажет, что Изя Изряилевич шил плохие жилеты, или я зря родился? Да на них ни разу не было ни одной жалобы! Потому что жаловаться было некому. А теперь ви взрываете моё ателье, лишая меня куска хлеба без масла, и у вас хватает наглости ещё прийти сюда и клеветать на меня перед этими уважаемыми господами, говоря, что я предатель? Таки где у вас совесть?! Кого я вам предал?

– Родину, – глухо пробормотал фальшивый адвокат.

– Ах Родину… Таки, значит, опять несчастный Бронштейн виноват во всех бедах? Он вам всё предал и продал. Где мой гешефт, я вас спрашиваю?!

– Да, действительно, – деликатно вставил шеф. – Если у вас претензии исключительно к господину Бронштейну, то не могли бы вы решить с ним все вопросы где-нибудь за чертой города? Обещаю, что мы всё спишем на несчастный случай.

Это была ошибка. Террорист резко покраснел, сдвинул брови и яростно заорал:

– Это не несчастный случай! Это святая месть! И мы хотим, чтобы об этом все знали. Каждый предатель будет жестоко покаран! Тьфу, дурацкое слово. Наказан! Тоже дурацкое слово. В общем, всех предателей покарает наш праведный гнев! Хвала Амбару!

И он рванул на груди жилет. Пуговицы так и полетели во все стороны. А мы все повалились на пол кто куда. Но… вместо ожидаемого взрыва в полной тишине раздалась только плохо сдерживаемая ругань Флевретти, которому пуговица угодила в глаз. Мы встали с пола и развернулись к террористу. А он с отупелым видом держал в руках расползшиеся лоскуты так и не взорвавшегося жилета.

– Таки я их предупреждал, шо на том самом швейном комбинате гнилые нитки, – гордо выпячивая грудь, напомнил Изя Изряилевич. – Что они кроят по кривым лекалам, а не по фигуре. Что за такое шитьё надо давать в морду! Но кому оно интересно, кто меня слушает? Все хотят, чтобы оно у них взорвалось даром. Или я зря родился?!

Пользуясь заминкой, я быстро шагнул к террористу, повалил его на пол и надел на негодяя наручники.

– В камеру его, – невозмутимо распорядился Базиликус, так и не покинув уютного кресла, чтобы никто не видел, как у него дрожат колени.

– Ну что, месье Бронштейн, надеюсь, вы готовы дать подробные показания, не пытаясь больше ничего утаить?

– Обещаете, шо закроете швейный комбинат? – тут же выдвинул своё условие ушлый портной.

– Посмотрим, – неопределённо сказал шеф.

– Всё равно я попаду в ад, а вы все в рай! – грозился по дороге в камеру вырывающийся террорист.

– Сколько ваших в городе? – спросил я, пинком отправляя его в камеру.

– Я ничего вам не скажу!

– Ну что ж, и не надо. Это лишь увеличит срок вашего пребывания в тюрьме.

– Хвала Амбару!

– А вот ваши товарищи получат условный срок, потому что уже всё рассказали.

– Вы… вы всё врете! – едва не плача, закричал он, вцепившись в прутья решётки.

Я нарочито громко лязгнул ключом, запирая его на замок. И подумал, что надо будет всё-таки почитать перед уходом показания задержанных террористов, чтобы понять, какими они вообще теориями руководствовались. Впрочем, «теории» нам тут же огласили на всё отделение: несложившийся террорист-неудачник орал так, что даже на улице было слышно:

– Всех не пересажаете! Сатрапы интеллекта, палачи культуры, душители духовности! Мы будем продолжать свою деятельность по просвещению населения. Мы будем взрываться, потому что это кайф и знак протеста, потому что власть всё делает неправильно, и мы всегда будем ей на это указывать! И пусть мы не знаем, как надо, зато точно знаем, как не надо! Мы будем взрывать во имя прогресса и благополучия-а! Пока вы не станете культурными и демократичными и не отдадите свою нефть!

Слушая бредовые вопли этого лжеадвоката, было совершенно ясно, что, скорее всего, мы имеем дело с очередными социальными психопатами. Но не успели мы толком его дослушать, как Флевретти поднял трубку телефона, и тут началось самое весёлое…

– Отделение полиции Мокрых Псов! Да. Ага. Нет. Да, уверен. Нет, могу и переспросить. – Он привстал с ветхого стульчика и громко крикнул: – Шеф, а мы будем забирать из больницы террориста со сломанной ногой? А то они там размышляют: «Если жилет шмахида снять, рванёт или нет?» Но в принципе больница у них старая, всё равно сносить собирались…

Комиссар слегка изменился в лице. Потом шустро выскочил из-за стола, бросился вперёд и выхватил трубку у капрала. Через пять минут разговора в больницу были направлены сапёры из центра, а лечащий персонал пообещал в ожидании специалистов вколоть террористу двойную дозу снотворного. Надеюсь, они там не переувлекутся и не затыкают бедолагу шприцами.

Как вы уже догадались, это был тот самый сбитый детским велосипедиком пешеход, о котором мне утром говорила Эльвира. Будучи террористом, он не стал обращаться к нам по факту ДТП, но очень дорожил здоровьем и доковылял с переломом ноги в больницу. Там ему профессионально наложили цемент, а жилет шмахида обнаружили, только когда силой заставили снять куртку, которую он весь день упорно отказывался снимать.

Подъехавшие сапёры аккуратно вытащили из жилета взрывчатку и увезли раздетонировать. Как позже выяснилось, он просто сделал второй заказ на руанской швейной фабрике, для подстраховки. А так как у террористов всё завязано на секретности, то он даже не пытался никого предупреждать. Как оказалось, они и телефонов друг друга не знали и выходили на связь с помощью шифров на левых страницах в социальных сетях.

Из-за этой путаницы террористы в масках зайчиков действительно подумали, что я их собрат по общему делу. И я слишком возгордился, говоря шефу, что всем тут известен. Как оказалось, далеко не всем, не такая уж я и знаменитость. Но это и замечательно.