Инквизитор Эйзенхорн - Абнетт Дэн - Страница 72

Рухнуло еще одно здание сарути, расположенное километрах в двадцати от нашего. Его очертания, напоминающие переливающегося моллюска-наутилуса, раскололись под синими лучами тяжелых лазерных пушек. Исходящие с далеких, невидимых с земли кораблей смертоносные копья разрывали дымовую завесу и вонзались в планету. Словно настало время Суда, обещанного Заветом. Истребители и бомбардировщики налетали волнами и сбрасывали свой груз, распускающийся колеблющимся морем жутких цветов. Управляемые ракеты, обтекаемые, как акулы, проносились над головой, совершая свой первый и последний полет от космического корабля до наземной цели.

Здание взорвалось и осело. Как круг по воде, побежала взрывная волна, сглаживая на своем пути все неровности ландшафта. Из центра воронки поднялась высокая колонна белого дыма и пепла, развернувшаяся на пятнадцатикилометровой высоте грибовидным облаком.

Зрелище было потрясающим, ошеломительным. Мы с Биквин уставились на него. Через несколько мгновений та же история повторилась позади нас, в сорока километрах, когда разрушилось еще одно здание сарути.

И несомненно, то здание, на гладком изгибе крыши которого мы стояли, вскоре постигнет та же судьба. Я понимал, что его координаты уже загружены в мозги орудийных сервиторов Флота.

Мы побежали вдоль изогнутого сегмента крыши. В черном дыму появились красные огни дюз десантных челноков, направляющихся к пехотинцам Мире-пуа, еще остававшимся на земле. Меня изумляла самоотверженная отвага экипажей транспортников. Спатиан не собирался останавливать бомбардировку, чтобы дать им время слетать туда и обратно. Они рисковали всем, пытаясь долететь до поверхности и забрать как можно больше солдат.

— Грегор! — прокричала мне в ухо Биквин.

Я обернулся. Из дыры, проделанной взрывом, на крышу выбирались Молитор и его прихвостень. Пошатываясь, они стали подбираться к нам.

Мимо меня прогудел лазер. В том месте, где он поцеловал жемчужную поверхность, остался обугленный шрам.

— Букварь, сучий потрох! Отдай мне букварь! — верещал Молитор.

Вместо этого я выпустил в него целую болтерную обойму.

Первый болт отколол кусок от крыши. Но последующие взорвались в левом бедре, животе и горле ультрарадикала.

Конрад Молитор дергался, пока разрывные болты выполняли свою работу, а затем упал. Его изувеченные останки скатились с кривой крыши и исчезли, оставив на перламутровой поверхности кровавую полосу.

Его прихвостень пошел вперед, не обращая внимания на мои выстрелы и скидывая с себя бесформенный плащ с капюшоном.

Под ним он оказался голым. Он был высоким, мускулистым, с гладкой кожей, покрытой золотистым загаром. Над привлекательным лицом с безупречными чертами из густой шевелюры выглядывали крошечные, рудиментарные рожки.

Его глаза были пусты.

Пророческие сновидения воплотились в явь.

Ужас охватил меня и вывернул наизнанку мое сердце.

Глава двадцать шестая

ЧЕРУБАЭЛЬ

НА ГРАНИ

ЭКСТЕРМИНАТУС

Человек с пустыми глазами — хотя, сказать по правде, не был человеком этот демон в человеческом обличье, — шел ко мне по сверкающей поверхности. В своей изящной ладони он держал сверкающий октаэдр нечестивой книги сарути.

— Грегор, пожалуйста, отдай мне букварь.

— Ты еще что такое?

— Здесь не самое подходящее место для знакомства. — Он обвел жестом происходящее вокруг. В грязь неподалеку от нас ударили копья аннигиляции.

— Доставь мне удовольствие, — произнес я.

— Ну ладно. Меня зовут Черубаэль. А теперь давай букварь. Время уходит.

— Время всегда уходит, — сказал я. — Кто тебя сотворил?

— Сотворил меня? — лукаво улыбнулся человек с пустыми глазами.

— Ты… демонхост. Тварь, вызванная из мира духов. Скажи мне, кто сотворил тебя и кто приказал вам с Молитором заполучить этот предмет… И может быть, я отдам букварь.

Он рассмеялся и облизал тонкие губы блестящим, раздвоенным языком.

— Грегор, буду с тобой откровенным. Тебе придется отдать букварь. Или ты немедленно отдашь его мне, или я буду вынужден забрать его самостоятельно. А заодно — переломать все кости в твоем теле. И воспользоваться этой девочкой рядом с тобой. И ей тоже переломать все кости. А потом я стащу ваши содрогающиеся тела в зал под нами, где подвешу на крючьях и буду развлекаться, пока бомбардировка не оставит здесь камня на камне. — Он сделал паузу. — Выбирай.

— Ты снился мне задолго до этого момента. Почему? — продолжал давить я.

— У тебя есть особый дар, Грегор. А время не вектор, как люди любят полагать. Одна секунда в варпе доказала бы тебе это. Впрочем, это должна была бы доказать и секунда пребывания в четырехмерном пространстве сарути. Твои сны были всего лишь пророческими кошмарами.

— Кто тебя сотворил? — Мой голос был настойчив.

Прозвучавшего ответа я ожидал менее всего, и он ошеломил меня.

— Грегор, меня сотворила Священная Инквизиция. Твои собратья сотворили. А теперь, в последний раз прошу, отдай…

Демонхост резко обернулся, услышав раздавшиеся снизу голоса. Брат-капитан Кианвольф выбрался из пробоины в сопровождении Мидаса и еще одного Десантника Караула Смерти, несущего обмякшее тело Титуса Эндора.

Кианвольф вскинул штурм-болтер и выстрелил в человека с пустыми глазами.

Черубаэль вытянул руку и схватил разрывные болты прямо на лету.

— Вали отсюда, ублюдок Астартес! — закричал он Кианвольфу. — Тебя сюда не приглашали!

Демонхост двинулся ко мне. По его светящейся коже метались энергетические разряды. Я почувствовал вонь разложения.

Мы стояли вплотную.

Он протянул руку ладонью кверху. Его ногти были длинными, отполированными и заостренными, словно когти.

— Найти неприкасаемую, чтобы помешать мне… Умно. — Он посмотрел на Биквин. — Как тебе это удалось?

— Судьба, как и время, нелинейна, Черубаэль. Ты и сам, без сомнения, знаешь это. Я нашел Биквин так же, как сны о тебе нашли меня.

Он кивнул:

— Ты мне нравишься, Грегор Эйзенхорн. Столь многообещающий и хитрый соперник… для человека. Мне бы доставило большое удовольствие побеседовать с тобой и преломить хлеб… Но этого не будет! — внезапно обрубил он. — Отдай букварь!

Я вынул многогранник. Его улыбка стала шире.

Я бросил артефакт на гладкую крышу и, прежде чем тот успел соскользнуть, раздавил его каблуком сапога.

Демонхост отступил назад и пристально посмотрел на оставшиеся от букваря осколки.

Черубаэль снова поднял на меня глаза:

— Грегор, ты исключительно самоотверженный человек. Я бы получил истинное наслаждение, убивая тебя, если бы нашелся подходящий день и час. Но ты уже и так мертв. Этому зданию осталось существовать двести сорок секунд. Можешь пока насладиться вот этим. — И он бросил в меня Некротек ксеносов, и я поймал его одетой в перчатку рукой. — Ты выиграл. Можешь взять его в качестве утешения в загробной жизни.

Он побежал к краю крыши, а затем взметнулся в великолепном прыжке, подняв руки. На мгновение завис в воздухе, сложился пополам и, совершив сальто, скрылся в огненном озере внизу.

Я притянул к себе Биквин, дожидаясь, пока приблизятся Кианвольф, Мидас и еще один Десантник из Караула Смерти. Эндор, безвольно повисший на руках воина, казался мертвым. Я подумал, что хорошо бы так оно и было, потому что уже через мгновение все вокруг исчезнет в огне.

— Шипу розы от эгиды, сверху и… в общем, сверху, во имя Императора! Чертова глоссия! Пошевеливайтесь!

Мой боевой катер опустился к крыше здания, распахнув зев ската. Я видел Фишига, сидящего в кабине и орущего в вокс. Рядом с ним стоял Эмос.

Я наблюдал за разрушением 56-Изар с мостика «Святого Скифуса». Молочную шкуру планеты лизали языки адского пламени, каждый размером с континент.

Sanction Extremis.

Экстерминатус.

Вслед за реками огня шли вирусные бомбы. Бурлящие штормы искусственно созданной чумы. Ядерное безумие.

К тому времени, как мы покинули планету, на ее поверхности осталась только зола. С расой сарути контактов больше не происходило.