Последний рай - Стингл Милослав - Страница 13

ЗАГАДОЧНЫЙ ОСТРОВ

Я изучил сведения, сообщенные Меторо, Уре Вае Ико и последним «грамотным» рапануйцем – Томеникой. Перечитал все написанное Жоссаном, Томпсоном, Раутледж, которым посчастливилось хотя бы беседовать с местными жителями, знавшими что-то о ронго-ронго.

Томеника умер. Его сыновья и внуки уже не знают письменности своих предков. И поэтому исследователи, которые до сих пор мучаются загадкой странных текстов, посещают остров Пасхи все реже. Они ищут и иногда находят, хотя, как правило, лишь внешнее, поверхностное, сходство ронго-ронго с письменностью, которая была распространена в других частях света – у шумеров, египтян, древних китайцев. Поборники этих теорий не высказывают своих взглядов открыто, но они считают, что прародину рапануйцев следует искать в Египте, Шумере, или же связывают культуру острова Пасхи с семитской.

Большинство этих теорий, которые пытались установить происхождение рапануйцев от евреев, египтян или китайцев, не нашло широкого распространения. Но однажды в рядах исследователей истории и культуры острова «взорвалась бомба». Ее подбросил, как ни странно, вовсе не специалист, а любитель, венгерский инженер Хевеши, предложивший в 1932 году Французской академии список нескольких десятков рапануйских знаков, которые были очень похожи на надписи и глифы, обнаруженные на не менее загадочных печатях древних индийских городов Мохенджодаро и Хараппа.

Внешнее сходство рапануйской и хараппской письменности было действительно поразительным. Но так как расстояние между тихоокеанским островом и долиной в Индостане превышает двадцать тысяч километров да, кроме того, они и очень далеки по времени (хараппская письменность датируется третьим тысячелетием до нашей эры, когда Полинезия вообще не была заселена), из этого внешнего сходства нельзя сделать вывод о том, что предки жителей острова Пасхи пришли из Хараппской долины.

Кроме того, Хевеши кое в чем ошибался. В некоторых символах ронго-ронго он разглядел изображения обезьян и даже слонов. Это еще больше укрепило его представления об индийском происхождении рапануйской письменности. Но дело не только в слонах и обезьянах. Например, для письменности острова Пасхи характерна бустрофедоновая запись. И самое главное – культура жителей древнеиндийских городов не имеет ничего общего с культурой острова Пасхи. Хараппцы жили в больших городах, а рапануйцы настоящих городов вообще не знали. Хараппцы обрабатывали металлы, а жителям Пасхи они не были известны. В хозяйстве хараппцев было много домашних животных, а рапануйцам не знакомы ни свиньи, ни собаки, ни крупный рогатый скот. Таким образом, на мой взгляд, трудно предположить, что исходным пунктом миграции аборигенов Пасхи была древняя Индия.

И в то же время, хотя сейчас уже нет в живых ни одного островитянина, который мог бы прочитать ронго-ронго, изучение «говорящих дощечек» приводит к новым и, как правило, неожиданным открытиям. Через несколько лет после венгерского инженера свои выводы опубликовал еще один одержимый и очень талантливый любитель. В 1940 году Музей антропологии и этнографии Академии наук СССР в Ленинграде посетили несколько школьников. Один из них, Борис Кудрявцев, увидел среди предметов полинезийской коллекции, которые подарил музею Н. Н. Миклухо-Маклай, две кохау ронго-ронго.

Школьника так заинтересовали таблички и странные письмена, что он решил попытаться их расшифровать. Подобные мальчишеские увлечения могут показаться несерьезными, но Борис Кудрявцев оказался действительно упорным и одаренным юношей. Он привлек в помощники двух своих одноклассников – Валерия Чернушкова и Олега Китина, причем эти ребята стали называть себя «потомками Маклая».

«Потомки Маклая» принялись за работу с огромным энтузиазмом. Но так как в их распоряжении не было иностранной литературы и фотокопий остальных девятнадцати табличек, они стали изучать лишь ленинградские ронго-ронго, которые из-за их формы называют «нож» и «бумеранг».

Школьники выписывали знаки в том порядке, в котором они следовали друг за другом при бустрофедоновом способе письма. Когда выписки сравнили, то обнаружили удивительный факт: группы знаков на обеих кохау ронго-ронго в точности повторялись. Ребята получили копии еще двух табличек: одной – из Сантьяго, другой – из Бельгии. И тут их открытие подтвердилось!

К сожалению, исследования Кудрявцева продолжались недолго. Началась война. Школьник с одним из эшелонов отправился на фронт и погиб в первом же сражении. К счастью, он оставил свои скупые записи профессору Д. А. Ольдерогге, который опубликовал их после войны в одном из сборников ленинградского Музея антропологии и этнографии.

Незавершенные исследования Бориса Кудрявцева свидетельствовали о самостоятельном развитии рапануйской письменности и, следовательно, всей культуры острова Пасхи. В этой области, однако, господствует много романтических представлений. Рапануи – остров совершенно изолированный, расположенный в центре величайшего океана. Откуда же здесь появились гигантские статуи и письменность ронго-ронго?

Напрашивается один ответ: остров Пасхи является остатком значительно большей части суши, которая исчезла в волнах. И если в Атлантическом океане можно предположить существование Атлантиды, то почему же в Тихом океане не могла оказаться Пацифида? Из этих рассуждений вытекает единственный ответ на вопрос о прародине рапануйцев. Они ниоткуда не приходили, а жили здесь всегда, причем не только на этом клочке суши, но и повсюду там, где сейчас шумит океан и где раньше существовал, по мнению одних, огромный Тихоокеанский континент или, по убеждению других, по крайней мере архипелаг.

У этой оригинальной теории был и свой пророк – английский этнограф профессор Джон Макмиллан Браун. А задолго до него ее высказал один знаменитый французский путешественник – Дюмон Дюрвиль. Он утверждал, что не только остров Пасхи, но и все острова Южных морей – это остатки гигантского материка, который когда-то заполнял все пространство между Азией и Америкой. И острова Тихого океана – всего лишь вершины гор разрушившегося континента.

Существование исчезнувшего ныне материка, соединявшего Америку с Австралией и даже Азией, по мнению сторонников Пацифиды, подтверждает в первую очередь присутствие на тихоокеанских островах Фиджи и Галапагос различных представителей континентальной фауны.

Но в отличие от Дюмона Дюрвиля профессор Браун полагает, что существовал не Тихоокеанский континент, а лишь обширный архипелаг, заселенный могущественным и высокоразвитым народом. Жители этого архипелага, к которому принадлежал и остров Пасхи, по мнению Брауна, создали на Рапануи огромный некрополь своих королей и жрецов. А величественные статуи острова – это изображения умерших вождей исчезнувшей страны.

Сам Рапануи во времена, предшествующие гибели архипелага, населен не был. Здесь было мало воды и неплодородная почва. Статуи и святилища острова свидетельствуют о том, что правители исчезнувшего архипелага сгоняли на работы в мавзолеи Рапануи десятки тысяч людей. Ибо все эти аху и моаи рапануйцы никогда не смогли бы создать собственными руками.

Этот тихоокеанский архипелаг, по теории профессора Брауна, исчез между 1687 годом, когда английский авантюрист Дэвис увидел западнее Чили незнакомый остров, к берегам которого, однако, не приблизился, и 1722 годом, когда голландец Роггевен открыл миру Рапануи.

Первое возражение против этой теории, которое сразу же напрашивается, заключается в следующем. Если рапануйцы помнят о приходе около тысячи лет назад на остров своего короля Хоту Матуа, то как же они не сохранили ни единого воспоминания, ни одной легенды о страшной катастрофе, которая уничтожила весь их континент менее трехсот лет назад?

Но, может быть, лучше спросить геологов, что они думают о Пацифиде, о прошлом этой части планеты? Они действительно не отрицают, что поверхность этого участка земного шара могла когда-то выглядеть несколько иначе, чем сейчас. По мнению ряда геологов, Азия в глубокой древности соединялась с Индонезией, Австралией и Новой Зеландией. Поэтому на Новой Зеландии и встречаются представители животного мира, характерные для материков.