Звездные войны: Старая Республика: Реван (ЛП) - Карпишин Дрю - Страница 43

Просмотреть десятки тысяч правительственных документов и отчетов, собранных в более чем полусотне учреждений – эта задача могла показаться непосильной кому угодно, только не Митре. Она упорно пролистывала одну запись за другой, и мало-помалу картина, которая вырисовывалась перед ее глазами, становилась все более стройной.

Свои последние дни обитатели Нафемы провели в ужасе и отчаянии. Они знали, что джедаи скоро найдут их, и правитель планеты – владыка ситов по имени Вишейт – виртуозно играл на страхах своих подданных. В своих публичных выступлениях правитель красочно описывал разнообразные мерзости, которые сотворят с ними джедаи, когда явятся на Нафему. Его речи транслировались по всей Империи ситов, сея семена ужаса и на других подконтрольных планетах. Владыка планомерно и сознательно наводил панику на своих сограждан, понимая, что они слепо последуют за кем угодно, стоит лишь послать им луч надежды.

Вишейт сам поспешил исполнить роль спасителя. Он призвал всех уцелевших темных владык прибыть на Нафему, чтобы принять участие в ритуале, который должен был принести ситам долгожданное избавление.

Одновременно с этим правитель поручил ведущим историкам и ученым выяснить местонахождение планеты Дромунд-Каас – давно затерянной родины исконной расы ситов.

Митра узнала обо всем этом лишь благодаря исключительным способностям Т3. Астромеханик не только скопировал и перевел все данные из архивов, но и подобрал пароли к конфиденциальным правительственным файлам, которые затем пометил значком высшего приоритета, чтобы упростить расследование Митры.

Группа, которую Вишейт отрядил на поиски затерянной планеты, работала в полной секретности, дни и ночи напролет штудируя древние звездные карты в исследовательской лаборатории. К счастью, щепетильная до мелочей руководительница группы тщательно задокументировала каждый этап исследований – в том числе и миг триумфа, когда ученым наконец удалось рассчитать безопасный гиперпространственный маршрут до Дромунд-Кааса, где их не смогли бы настичь джедаи.

Затем шла последняя запись проектного журнала, в которой описывалась подготовка данных к тому, чтобы представить их лично повелителю Вишейту. Спустя три дня правитель открыто объявил о начале великого ритуала.

И после этого объявления – никаких новых записей. Ни от исследовательской группы, ни от других государственных ведомств. Как будто все до единого члены громоздкого правительственного аппарата Нафемы разом перестали существовать. Но даже не имея на руках официального отчета о последующих событиях, Митра без труда могла сложить все недостающие кусочки мозаики воедино.

Ритуал погубил планету и все живое на ней. Владыка ситов подарил своим подданным надежду, но в конечном итоге обрек на судьбу гораздо хуже смерти – он вырвал с корнем жизнь, а вместе с ней и Силу.

Изгнанница не считала себя экспертом по части колдовства темной стороны, но и без того было нетрудно догадаться, что Вишейт не только пережил ритуал, но и стал сильнее. И поскольку все обитатели Нафемы – в том числе и исследователи – были мертвы, он единственный знал о местонахождении Дромунд-Кааса.

Его план одновременно восхищал и ужасал. Вишейт не только обрел невообразимое могущество, но и мог безо всяких угрызений совести возложить вину за гибель своего родного мира на джедаев, тем самым ввергнув жителей других ситских миров в еще большую панику. За этим вполне мог последовать очередной лучик надежды: обещание отвести тех, кто присягнет ему на верность, туда, где джедаи никогда их не отыщут.

Если коварство правителя Нафемы соответствовало представлениям Митры, он, скорее всего, не повел своих последователей на Дромунд-Каас напрямик. Их исход был долгим и утомительным; вынужденные по временам обращаться к Вишейту за советом и поддержкой, ситы становились все более зависимы от своего лидера, героя… спасителя. И наконец достигнув вожделенного мира, вполне вероятно, уже поклонялись ему как богу – всезнающему и всемогущему.

Что и сказать, история удивительная, но Изгнанница понятия не имела, как это поможет ей отыскать Ревана. Грандиозный план Вишейта был воплощен более тысячи лет назад. Само собой, правитель Нафемы давно мертв, а даже если он и привел ситов на Дромунд-Каас, нет никакой гарантии, что они все еще там.

Были и другие вероятности, которые тоже стоило принять в расчет. Ситы были агрессивным и воинственным народом. Вполне возможно, Дромунд-Каас был лишь одним из множества миров в Неизведанных Регионах, которые попали под их зависимость за последнюю тысячу лет. И краснокожий воин, который захватил Ревана, мог отвезти его на планету, о которой она даже не слышала. Скорее всего, именно так все и произошло. Но сейчас, по крайней мере, у нее была зацепка. И сколь бы малы ни были шансы отыскать наставника, Митра не собиралась сдаваться. Она верила, что Сила рано или поздно приведет ее к цели.

Если верить данным переписи, в Империю ситов входили и люди – по крайней мере когда-то. Если последователи Вишейта обосновались на Дромунд-Каасе, она вполне может затесаться в их ряды, выдав себя за наемницу. За годы, проведенные в изгнании во Внешнем Кольце Галактики, она вполне свыклась с этой ролью.

Митра ввела в навигационный компьютер координаты, найденные в проектном журнале исследователей. Подкатившийся к ней Т3 вопросительно прогудел.

– Мы летим на планету Дромунд-Каас, – объяснила Изгнанница, и в этот миг «Черный ястреб» ушел на сверхсветовую. – Если Реван там, мы его найдем.

Глава 19

Скордж ввел код доступа, который позволил отпереть дверь в казематы, сооруженные под крепостью Найрисс. Войдя, он даже не посмотрел на охранников – а те не предприняли попытки остановить его. Через эту дверь сит проходил уже сотни раз, и караульные давным-давно перестали утруждать себя – и его – прохождением всех официальных процедур безопасности, которые ввел здесь Мертог.

Скордж спустился по лестнице в тускло освещенный коридор, не имевший другого выхода. В проходе имелись четыре двери, по две с каждой стороны. Рядом с ними крепились мониторы, позволявшие следить за тем, что происходит в камерах. Три из четырех помещений были пусты; четвертое вот уже три года подряд занимал один и тот же узник.

Экран демонстрировал Ревана, который сидел в хорошо знакомой позе: ноги скрещены, руки покоятся на бедрах ладонями вверх. Глаза закрыты, выражение лица безмятежно… Впрочем, сит хорошо знал, что причиной тому – не только медитация, но и наркотические препараты.

С той поры как джедай был схвачен, он не покидал свою камеру ни на миг. В углу комнаты находился освежитель, у стены – небольшая раковина и койка. На первых порах в камере присутствовал еще и стул, к которому пленника привязывали во время допросов, но, по прошествии нескольких месяцев, Скордж убедил Найрисс, что пытка Ревана – бессмысленная трата времени и сил.

К тому времени пленник уже рассказал им все, что знал. Он сообщил, что джедаи стерли большую часть его ранних воспоминаний – в том числе и о пребывании в императорских казематах. Он признался, что прилетел на Нафему в надежде восстановить в памяти забытое, следуя за той же путеводной нитью, которая вела его несколько лет назад.

По сути, Реван не рассказал Найрисс ничего из того, что та хотела узнать. И пусть она подозревала, что джедай был порабощен волей Императора, а потом освободился, ученые, которых она отрядила изучать пленника, не смогли добыть в своих исследованиях ни крупицы полезных знаний.

Через полгода Найрисс потеряла интерес к заключенному. Она вновь переключила внимание на заговоры и интриги, а Ревана держала в живых просто на всякий случай. Скордж, в отличие от нее, был по-настоящему одержим пленником.

Джедай владел Силой и был восприимчив к ней так, как никто другой. Даже находясь под действием наркотиков, Реван излучал мощь, которую невозможно было не почувствовать. Посвятив несколько лет наблюдению за пленником, Скордж пришел к выводу, что грозная репутация, которую джедаи имеют в кругах ситов, полностью заслуженна. Если на стороне джедаев сражаются мужчины и женщины, подобные Ревану, совсем нетрудно постичь, каким образом они отразили вторжение ситов тысячу лет назад. Скордж только укрепился в прежних опасениях: задуманный Императором план нового вторжения в Республику был сродни самоубийству.