Шестеро обреченных - Стиман Станислас-Андре - Страница 33

— Как только месье Ванс появится, попросите его немедленно зайти ко мне в кабинет, — сказал месье Воглер дежурному.

Когда же тот вышел, следователь вновь погрузился в прерванное чтение «Роли мускульного чувства в ориентации муравьев» Пьерона.

Инспектор Воробейчик не заставил себя ждать, однако его внешний вид вызывал удивление: детектив был небрит, торчащий из его верхнего кармана носовой платок был смят, словом, он выглядел как человек, не спавший целую ночь.

— Здравствуйте, Ванс, — сказал месье Воглер, пожимая своему подчиненному руку. — Присаживайтесь.,. Вы читали утренние газеты?

С этими словами он пододвинул к нему целую стопку газет.

— Тольке некоторые из них.

— А то, что пишут «Экспресс» и «Л'Об», читали?

— Они зарываются! — просто ответил месье Ване. Закрыв «Роль мускульного чувства в ориентации муравьев», месье Воглер аккуратно положил книгу рядом со своим бюваром и ответил:

— И правильно делают, что зарываются... Намотта убили на борту «Аквитании»... Жернико — у Сантера... Грибба — тоже у Сантера... И вот, пожалуйста: вчера исчез Убер Тиньоль, или Хардсон, как вам будет угодно, и у нас нет о нем никаких вестей... Когда наступит очередь пятой жертвы, инспектор?

— Вероятно, в самом ближайшем будущем.

— Это ваше «вероятно» свидетельствует о вашей способности дедуктивно мыслить, но крайне мало о вашем плане действий.

— Это что, выговор?

— Не будем горячиться, дорогой друг. Я знаю, что среди наших сослуживцев, есть такие, которые горят желанием заняться этим делом... я и сам подумал, что инспектор Малез...

— Инспектор Малез — настоящий ас... В сущности, объединив с ним силы, мы сможем победить убийцу Намотта и его друзей. Вы же знаете, что небольшое состояние, которым я располагаю, позволяет мне не гоняться за чинами. Я не забочусь о повышении в должности, — закончил месье Ванс.

Месье Воглер прекрасно знал об этом и по этой же причине он весьма дорожил опытным сотрудником.

Тем временем тот продолжал:

— Я бы даже сказал, что мне этого вовсе не хотелось бы... Так весьма необычно и... если хотите, — это мое личное мнение, в этом деле есть что-то весьма гнусное.

— Гнусное?

— Иного слова я не нахожу. «Гнусность» — вот слово, которое прекрасно характеризует манеру убийцы.

Немного помолчав, месье Ване добавил:

— Это пропащая душа.

Месье Воглер знал, что его подчиненный — человек глубоко верующий. Ему также прекрасно была известна излюбленная манера месье Ванса вести беседу, благодаря которой у его собеседника через полчаса создавалось впечатление, что разговор возвращается на второй круг, что и обезоруживало его перед инспектором.

— Я не сомневаюсь, что вы провели интересные исследования, благодаря которым дело предстает перед вами под таким углом зрения, который мне недоступен, — сказал следователь. — Но дело не в этом. Я уверен, что убийца от вас не ускользнет... Но неужели вы и дальше намерены спокойно позволять ему совершать преступления? Вот почему вас и обвиняют во всем...

И он постучал указательным пальцем по стопке газет.

— Еще две жертвы, и преступник завершит свое дело. Неужели вы ничего не можете сделать, чтобы их спасти?

Месье Ванс отрицательно покачал головой:

— Еще не две, а три жертвы... Или же две, но не те, о которых вы думаете.

— Что вы хотите этим сказать?

— Что Сантеру и Перлонжуру одинаково смерть не грозит... Смерть грозит либо Перлонжуру и его матери, которая, не будем этого забывать, унаследовала бы его долю... Либо же она нависла нал Сантером и матерью Грибба. Разумеется, что в обоих случаях... Нет, я не думаю, что Сантеру и Перлонжуру в одинаковой степени грозит смерть.

— Ну и почему вы так думаете, скажите на милость?

— Потому что у меня есть все основания полагать, что один из двух — именно тот, кого мы ищем, — невозмутимо ответил месье Ванс.

— Не хотите ли вы сказать, что один из них — убийца?

— Именно это я и хочу сказать.

После этих слов месье Воглер откинулся на спинку кресла, и в кабинете воцарилась тишина. Первым ее нарушил Воробейчик:

— Вы только что спрашивали меня, как спасти их... Я знаю лишь один способ... Нужно немедленно их арестовать.

— Обоих?

— Обоих... Месье Сантер передал мне слова своего друга Жернико, произнесенные им в день его трагического возвращения. За полчаса до того, как его ранили, Жернико высказал предположение, что какой-то незнакомец, узнав об их договоре, составленном пять лет тему назад, решил убить их всех, одного за другим, чтобы овладеть всем накопленным ими состоянием. Вот только я не знаю, каким образом ему удалось бы овладеть этим состоянием, если бы у него не было на то законных прав. Ведь состояние Сантера да и его друзей — не в золотых слитках, как это было в добрые старые времена, а в основном в недвижимости — землях, предприятиях, магазинчиках, то есть в том, что — и я надеюсь вы согласитесь со мной — украсть нельзя. К тому же, я полагаю, что вся эта недвижимость разбросана по всему миру. Ее нельзя украсть — то есть нельзя вот так взять и унести с собой.

— Совершенно верно, — согласился месье Воглер.

— Ошибка Жернико в том, что он не до конца развил свою мысль, — продолжал месье Ване. — Согласитесь, что логически убийца не может быть чужаком, он должен быть одним из шестерых друзей...

Следователь попытался отмахнуться, но его подчиненный настаивал:

— ...Одним из шестерых друзей. При, таких условиях все становится ясно. Прежде всего, убийца в курсе всех дел и начинаний своих друзей. Ведь во всех случаях, кроме, пожалуй, гибели Намотта, преступник оказывался в определенном месте, чтобы убить свою очередную жертву.

— Вот вы упомянули Намотта, а ведь...

— Я уже предвижу ваши возражения, Сантер и Перлонжур находились здесь, когда их друг, случайно или нет, выпал за борт «Аквитании». Так вот, в ответ я могу вам сказать две вещи: первая — гибель Намотта, действительно, могла произойти случайно. И эта смерть могла натолкнуть убийцу на мысль, которая сослужила ему службу в будущем. И тогда, если бы на него пало подозрение, он смог бы возмутиться: «Послушайте, это же невозможно! это же невозможно! Как бы, по-вашему, я мог убить Намотта, находясь здесь?» Мы не можем на основании двух совершенных убийств Жернико и Грибба, а также исчезновения Тиньоля делать вывод, что Намотт тоже был убит.