Уйти или остаться? - Стил Джессика - Страница 4

Но жена друга?.. Ничего себе! Эмми пыталась занять себя какой-нибудь работой.

Плевать. Какое тебе дело, даже если у него интрижка с женой приятеля? А параллельно — связь с этой, как ее, Клаудией, что звонила ему на прошлой неделе. Чудовище, а не человек! Таких мужчин надо прятать под замок!

Звук открывающейся двери возвестил о появлении объекта ее размышлений. Ну и с кем он сегодня обедал? С Клаудией? Или с Паулой?

Эмили подняла глаза.

— Есть какие-то сообщения? — спросил Барден Каннингем.

— Звонила миссис Невилл Шорт, — доложила Эмми. — Она не пожелала оставить сообщение.

— Думаю, позвонит еще.

Во дает! Что за самомнение! Понятное дело, знает, что Невилл Шорт дома, и не станет звонить Роберте при муже. Выслушав ее, он направился к себе в кабинет.

Было около трех, когда загудел сигнал внутреннего телефона.

— Зайдите, пожалуйста, Эмили, — сказал он. Вот и вся свобода! Эмми поднялась, захватив блокнот. Следующие полчаса она стенографировала его инструкции. Она продолжала писать, когда у нее на столе зазвонил телефон.

Каннингем жестом велел ей оставаться на месте и сам поднял трубку.

— Каннингем, — сказал он и тут же расплылся в улыбке, услышав знакомый голос. — Роберта! Ах ты, очаровательная чертовка, ну как там? — спросил он.

Эмми беспокойно завозилась на стуле и поднялась. Ей было нехорошо — может же она вернуться попозже, когда он закончит свои дела с этой «чертовкой». Очаровательная, сомнений нет, кто еще сможет так очаровательно дурачить мужа! Но Барден Каннингем указал Эмми на стул. Совершенно ясно, что он ее абсолютно не стесняется, флиртует себе напропалую, будто ее тут и нет! И почему он не может проворачивать свои делишки во внерабочее время?

Она не знала, о чем вещала Роберта, но ответы Каннингема говорили о несомненной правильности ее предыдущих выводов.

— Ты слишком волнуешься! — поддразнивал Каннингем. — Не похоже, что он вдруг решит развестись с тобой.

К несчастью, это совершенная правда. Даже если Невилл Шорт все обнаружит, он слишком любит жену, чтобы разводиться с ней. Барден Каннингем пользуется своими преимуществами на полную катушку! Запереть! Затолкать куда-нибудь в темный чулан — желательно, чтобы тычки были побольнее. Разговор между тем подходил к концу.

— Я постараюсь улучить минутку для тебя завтра в театре, — пообещал Барден. — Не вижу тут особых сложностей.

В наступившей паузе Роберта что-то отвечала, а Эмми наливалась злостью. Она, конечно, сознавала, что все это ее не касается, ну и пусть! Не довольствуясь шашнями за спиной рогоносца Невилла, Каннингем, очевидно, собирается увидеться с ними завтра в театре и при первом удобном случае украсть поцелуй прямо у него за спиной — за спиной своего друга! Это уж слишком.

— Тебе не о чем волноваться. Клянусь, Невилл ни о чем не подозревает, — ворковал между тем Барден. — Перестань психовать. Увидимся завтра. Все будет хорошо… В чем я теперь провинился? — Тон был не слишком дружелюбным.

Эмми попыталась не выдать своего гнева.

— А что такое? — с деланым безразличием спросила она.

— Я сыт по горло вами вместе с вашим высокомерием! — отрезал Барден Каннингем. Ее высокомерием? Эмми поняла, что ставкой в разговоре может стать ее теперешняя должность. Надо быть поосторожнее. — Так извольте же сообщить мне, в чем моя вина на этот раз! — Он пронзал ее стальными серыми глазами, как клинком, и надеяться, что он отвяжется просто так, не стоит.

— Это не мое дело. — Если она хочет удержаться на работе, то надо хоть что-то сказать.

— Что?

Так и есть. Требуется развернутый ответ.

— Когда миссис Шорт звонила раньше, она очень волновалась, как бы ее муж не узнал.

— И что же?

Так и хочется врезать. Желает, чтобы она назвала вещи своими именами?

— Если вы не понимаете, то не мое дело давать пояснения! — Ее ярость начала вырываться из-под контроля.

— Вы подумали… — Видно, он сложил полученную информацию воедино. Нарисованная ее воображением картина стала вдруг отчетливо видна. — Да как вы… — (Обозлился, совершенно ясно. Так что теперь они могут составить хорошую бойцовскую пару.) — Ах вы, надутая мисс Приличие и Благопристойность. Вы решили, что у меня любовная связь с…

— Меня это не касается! — вспыхнула Эмми.

— Абсолютно верно! — проревел он. Он поднялся на ноги — так же, как и она. — Что я делаю, как я себя веду — это абсолютно, категорически, совершенно вас не касается! — рычал он. — Понятно?

Что он о себе мнит? За кого ее держит? За скромную дурочку, которой можно рот заткнуть в любую секунду?

— Вы сами велели мне говорить! — выпалила она.

Ну, теперь ее не остановить, пусть делает что хочет, хоть на голову встанет. И странно, именно сейчас, когда она ожидала громов и молний, настроение у него поменялось. Он вгляделся в ее нахмуренное лицо, заглянул в блистающие презрением глаза и резко поменял тактику: перешел от злобных реплик к поддразниванию.

— Вы-то ведь безупречны во всех отношениях, а, Эмили? — издевательски поинтересовался он. Она мигнула. Безупречна? Что он хочет сказать? — Я же не комментирую ваши похождения, — протянул он. Она глазела на него, потеряв дар речи. — Но ведь, — продолжал он холодно, — у вас ничего подобного не случается, правда?

Правда. Но гордость не позволяла ей дать утвердительный ответ при такой постановке вопроса.

— Я… — начала она, готовая солгать, сообщив ему, что исчисляет поклонников десятками, и запнулась. — Мои похождения — мнимые и действительные — не ваше дело, — надменно изрекла она.

Можно бы извиниться, хотя все ее врожденное упрямство противится такому завершению столь поучительной беседы. Странно, но вместо того, чтобы обрушиться на нее с новой силой, Барден Каннингем выбрал этот момент, чтобы пялиться на нее. Наверняка на щеках красные пятна, и вообще вид не слишком респектабельный. Она уже сожалела о своей вспышке, зарекаясь в душе от подобного поведения в будущем. Между тем он опять перешел от злости к насмешкам:

— И как я так промахнулся, приняв вас за серую мышку?

Опять! Мышка! Извиняться? Скорее она язык проглотит! Мышка! Да разве уважающая себя дама позволит такое обращение?

— Лучше мышка, чем крыса! — прошипела она и пулей понеслась к себе в комнату.

В бешенстве преодолев двойные двери и не удосужившись прикрыть их за собой, она сорвала с вешалки свой плащ. Пытаясь попасть руками в рукава, она тем не менее уже снова сожалела о случившемся. И что за чертовщина с ней происходит? Ей ведь известно, что таким, как она, иметь характер по чину не положено.

Ничего не поделаешь. Она выпрямилась, поправляя сумку на плече, и услышала, как он холодно осведомляется:

— И куда же вы собрались?

Она подняла глаза и увидела, что он стоит, опершись о косяк двери. Она замерла в нерешительности, постепенно остывая. Ей так нравится работа, уходить совсем не хочется. Что он такое говорит? Неужто, несмотря на ее достаточно вольные замечания относительно его морали, он оставит ее на службе?

— Разве я не уволена? — наконец произнесла она.

Барден Каннингем отклеился от двери и проговорил:

— В этом случае я дам вам знать. — И добавил с неотразимой улыбкой:

— А сегодня придется поработать как следует и допоздна. — С этими словами он развернулся, всем своим видом показывая, что абсолютно уверен: она поступит именно так, как ей было сказано. Дверь за ним захлопнулась.

Эмми медленно опустила сумку на стол. Облегчение, смешанное с недоумением, охватило ее. Она все еще на высокооплачиваемой, интересной работе. Что и говорить, ей очень хотелось хорошенько хлопнуть дверью: накопившаяся злость требовала какого-нибудь сердитого жеста.

Холодная война длилась весь оставшийся день.

Напряженная работа несколько отвлекла Эмми, но, вернувшись домой, она начала снова перебирать подробности произошедшего, удивляясь, что поставила под удар как собственную безопасность, так и тети Ханны.