Золотая моль - Фатеев Валерий Михайлович - Страница 33

Белоусов замялся, потом хлопнул ладонью по тоненькой папке и открыл ее.

— Ладно, только без протокола, а то меня коллеги потом на посмешище выставят. Вот фотографии позвоночника — ничего не замечаете?

Сильченко внимательно присмотрелся. Снимок как снимок, но сам-то позвоночник, или точнее то, что от него оставалось… головешки.

— Нет, — с сожалением сказал он, — ничего.

— А вот обратите внимание на этот шейный позвонок. Да я вот лупу дам, так и вправду не разглядишь.

Следователь напряг свое молодое зрение и увидел слабый белесоватый штрих.

— Это что?

— Возможно, след перелома. Но только возможно, молодой человек. Взрыв был такой, что у трупов целых костей вообще не осталось.

— Да, негусто. Возможно так, а возможно, иначе.

— Но дело-то в том, — продолжил Белоусов, — что такие следы — если это следы — при желании можно увидеть на снимках всех трупов.

— Что?! — воскликнул Сильченко и впился в фотографии. — Но тогда ведь… нет, это невозможно!

— Что все они убиты одним способом? Это невозможно, вы хотите сказать? Ну да, ведь это только в детективах пишут, раз — голову повернул, дернул, и человек убит. Не так-то, во первых, это легко даже с одним человеком. А тут шестеро. Вы представляете, какой силой должен обладать убийца? Так что с учетом качества снимков, последствий взрыва и маловероятности такого убийства версию эту придется похоронить.

— Я ее пока и не выстраивал, — вздохнул следователь.

«Но золота в вездеходе не нашли, — подумал он. — А взяла его банда килограммов сто, не меньше. Значит, убийца все же был. И я его достану. Через золото».

Именно эта мысль и была главной в его плане следственных мероприятий. Убийца непременно должен «скинуть» металл, значит, за всеми известными перекупщиками, особенно за «Ингушзолото», установить жесткий круглосуточный контроль. Прослушка телефонов. Дополнительные агенты. Дополнительные средства И техника. Создание липовых ЗПК под крышей ФСБ.

— Ну ты даешь, — покачал головой генерал, когда Сильченко принес план ему на утверждение.

И повычеркивал ему технику, прослушку, дополнительные средства, а также липовые ЗПК.

— Решайте задачу имеющимися в вашем распоряжении средствами, капитан!

— Есть! — козырнул Сильченко.

На другой день среди вороха рапортов Сильченко увидел сообщение официантки из Усть-Омчуга. Какой-то старатель или «хищник» ищет связь с ищущем Ибрагимом, известным перекупщиком золота… Бородатый, лет за тридцать, крупный. Особые приметы — взгляд нехороший, чем-то отличается от обычных глаз…

Сильченко дал команду районному коллеге подробно допросить официантку. Но допрос, кроме утверждения официантки, что у мужчины глаза горели, ничего не дал. Тем не менее за Ибрагимом была установлена постоянная слежка. Сильченко оголил другие объекты и сильно надеялся, что поступает правильно.

«Наружка» ничего не дала, но через неделю Ибрагим засобирался в Магадан. Единственным объяснением этому было то, что сделка состоялась и золото у «хищника» приобретено. А когда в Магадане Ибрагим прямиком направился к своему земляку Толкиену, по сведениям ФСБ занимавшемуся как раз отправкой золота на материк, следователь поверил в успех.

Из материалов уголовного дела:

Подсудимый Агушев Ибрагим Магомедович, не имея соответствующего разрешения на хранение, перевозку и совершение сделок с драгоценными металлами, в нарушение законов РФ, заведомо зная, что любые сделки и действия с промышленным золотом без соответствующих лицензий запрещены, 18 сентября 1999 года около 12 часов дня по предварительному сговору с неустановленным лицом незаконно приобрел для перевозки в город Краснодар промышленное золото 62632,6 грамма, в котором содержится 54494,9 грамма химически чистого золота стоимостью 11738746,4 рубля и химически чистого серебра 7118,5 грамма стоимостью 29755,33 рубля на общую сумму 11768501,73 рубля, которые хранил по месту своего жительства.

С целью дальнейшей транспортировки драгметаллов Агушев И. М.заключил договор с Толкиеном И. К. о том, что последний окажет содействие Агушеву во взвешивании и упаковке промзолота.

Ибрагим не был новичком в своем деле и партию на материк готовил основательно. Никаких самолетов, там легче всего нарваться на чекистов, там их брата шмонают безо всякой совести, и давно уже отошли времена, когда можно было провезти золото просто в кармане или в багаже. Не годился и сухопутный вариант: с появлением таможни на выезде из Особой экономической зоны провезти золото стало практически невозможно, а ведь это была не единственная помеха на пути. Такие же посты стояли и в Сусумане, и на въезде в Якутию.

Значит, надо везти морем, в контейнерах. Сейчас, когда тысячи северян вынуждены бежать на «материк», когда ежедневно порт обрабатывает сотни контейнеров, тщательный осмотр просто невозможен.

План его был прост. Надо найти человека, который собрался на «материк». И чтобы у этого человека была машина.

Такая кандидатура нашлась, и более того: в ожидании отправки контейнера его машина стояла в гараже у знакомого Толкиена.

Более удачного расклада трудно было и предположить. Тридцать одна упаковка золота успешно перекочевала в топливный бак «Ниссан-Глории». 21 сентября двадцатифутовик с машиной должен был грузиться на борт контейнеровоза «Капитан Креме» и отбыть во Владивосток, а оттуда в Краснодар.

Дальше медлить было нельзя. Получив сигнал, что контейнер уже повезли в порт, Сильченко выехал на задержание.

Когда на борт сухогруза «Капитан Креме» поднялись оперативники, Агушев, наблюдавший за судном с автомобильной стоянки, попытался скрыться. Но машина его оказалась заблокированной, и он так и сидел в салоне, не в силах справиться с паникой и что-то предпринять.

Правильно поняв его состояние, Сильченко сразу же начал его «колоть».

Тактику он построил просто: убедить Агушева, что помогая задержать Кота, он решает свои проблемы. Почти решает.

— Как он выглядел? Опишите.

— Я не помню. Мы общались ровно столько времени, сколько нужно было для дела.

— Во что был одет?

— Я не помню.

И так почти на все вопросы. Куда охотнее и подробнее Агушев рассказывал о золоте, и следователь сделал вывод, что Ибрагим — сам Ибрагим! — боится человека, продавшего золото.

Толкиена Агушев выдал почти без нажима. Правда, у чекистов на последнего и так материалов было достаточно, но Агушев-то об этом не знал.

Неожиданно всплыла еще одна, переправленная уже в Липецк, партия золота почти в семьдесят килограммов, а потом, уже через Толкиена, еще почти такая же — в Белгород.

Такого крупного хищения на памяти Сильченко еще не было, и он весь отдался распутыванию этого обещавшего стать уникальным дела. Да так увлекся, что о Коте забыл.

Командировки в Москву, Липецк, Белгород, на трассу. Сотни допросов, десятки свидетелей и увесистые тома уголовного дела.

К осени 1999 года обвинительное заключение было готово, и дело можно было направлять в суд. Готовился к этому Сильченко не без внутренних сомнений. Не установлены продавцы золота, и обвиняемые всегда могут отказаться от своих показаний: «Не знаю, не видел, подбросили». Умные адвокаты легко найдут зацепку. А там, где фигурируют миллионы долларов, адвокаты всегда умные.

Неожиданно Сильченко вызвали в Москву. Беседовал с ним один из замов председателя.

— Что можно сделать, чтобы изменить меру пресечения для Агушева? — в лоб спросил он.

— Не понял, — растерялся Сильченко.

— Вообще-то понимать тебе бы и не надо, майор, — Сильченко дернулся, он еще носил капитанские погоны, — но чтобы ты не думал плохо о нашей системе и обо мне в частности, кое-что скажу. Есть возможность обменять на Агушева шестерых наших военнопленных. Как полагаешь, стоят наши люди того?

Сильченко улыбнулся:

— Так металл-то уже конфискован… так что речь идет только об Агушеве.