Запретная любовь - Стил Даниэла - Страница 26

Напрасно, как видно, Мередит осуждала Кэла в душевной черствости. Нет, жизнь не смогла изменить Кэла — его щедрое сердце было по-прежнему способно на глубокие и сильные чувства. Шарлотта разрушила его веру в любовь, но в душе его остались нерастраченные запасы тепла и доброты.

Мередит поспешила сменить тему — начала расспрашивать Кэла о работе фирмы. И он принял эту игру.

Разговор был интересный, и вскоре оба увлеклись. Кэл горячо объяснял Мередит многие особенности деятельности фирмы, с заметной гордостью говорил о своей команде, о новых разработках. Снова и снова Мередит отдавала должное гибкому и творческому уму Кэла, его неуемной энергии и интуиции. Теперь она хорошо понимала, почему Кэл смог добиться успеха.

Около половины шестого он вдруг задал ей странный вопрос:

— Скажи, Мередит, ты никогда не думала о том, чтобы сменить работу? В солидной компании ты была бы оценена по достоинству. Я сам мог бы предложить тебе весьма выгодные условия.

— Я всем довольна, — улыбнулась Мередит.

— Неужели не хочется большего? — с сомнением спросил Кэллен. — Вот что, Мерри: если вдруг надумаешь уйти из своей фирмы, позвони мне. Буду ждать.

— Спасибо, Кэл, я очень польщена, но пока что уходить не собираюсь.

Такая мысль не приходила ей в голову. Куда она уйдет? Менять работу, может быть, даже переезжать… нет, это не для нее и не для Стива. В Нью-Йорке прошла вся их жизнь, слишком многое для них связано с этим городом.

— А все же подумай, — продолжал Кэллен. — Да, ты стала партнером в фирме, но сможешь ли подняться выше? Над тобой — несколько руководителей, солидных, уважаемых в деловых кругах людей. Ты прекрасно знаешь, они никогда не допустят в свой круг женщину. Они не дадут тебе расти. Ты неминуемо упрешься в прозрачный потолок, невидимый, но прочный.

— Времена меняются, — попробовала протестовать Мередит. — Может быть, изменятся и нравы Уолл-стрит. — Но в душе она была согласна с Кэлом. Именно так и обстояли дела.

— Твое начальство оценило твою продуктивную работу, они признали твои достоинства и готовы поручать тебе тяжелую и сложную работу. Но на встречи с клиентами тебя всегда будет сопровождать какой-нибудь Пол Блэк. И вся слава будет доставаться ему, а не тебе.

Кэл словно читал ее мысли. Но признаваться в этом она не хотела.

— Хорошо, мистер Доу, — улыбнулась она. — Чего же вы от меня хотите? Чтобы я высказала все это им в лицо и гордо ушла? То-то они обрадуются!

— Нет, Мередит. Просто хочу, чтобы ты подумала об этом на досуге. Поверь, у меня было время оценить тебя. Ведь мы с тобой отлично сработались! У нас очень много общего в самом подходе к делу. Понимаешь, мне не хочется тебя терять, ведь не так часто встречаешь человека, в котором чувствуешь родственную душу.

— Ну, пока что ты ничего не потерял, верно?

— Конечно, нет! Наоборот, приобрел. Даже подумать не могу — как я стану обходиться без тебя? Наверно, буду звонить тебе каждый день и спрашивать совета по любому поводу.

Мередит звонко рассмеялась в ответ.

— Говорю тебе, к концу тура ты не будешь знать, куда от меня деваться! Но, если захочешь — звони, конечно. Рада буду помочь тебе советом, — добавила Мередит искренне.

— А твоя секретарша мне ответит, что ты уехала в очередное турне с каким-то новичком, который дрожит, хнычет и цепляется за тебя, как всего несколько дней назад делал я.

— Не припомню, чтобы ты хныкал, Кэл! Нет, сразу после возвращения я никуда не поеду. Нам со Стивом надо побыть вместе. Ведь мы уже несколько месяцев почти не видим друг друга.

— Не понимаю, как ты выдерживаешь такую жизнь! — искренне изумился Кэл. — Может быть, поэтому вы со Стивом уже четырнадцать лет вместе? Вы редко видитесь, и у вас не было времени друг другу надоесть. — «Хотя… мы с Шарлоттой тоже нечасто виделись, но нам это не помогло», — грустно добавил он про себя.

— Стив сказал мне вчера: «Можно подумать, что я женат на стюардессе!»

— Понимаю его, — улыбнулся Кэл.

Он украдкой взглянул на часы. Рабочий день уже закончился, приближалось время ужина.

— Ну что, Мередит, поужинаешь с моими чертенятами? А потом я отвезу тебя в аэропорт. Как раз к рейсу.

Мередит хотела было отказаться, но чувствовала, что Кэл ее не отпустит.

— Ты уверен, что дети не обидятся, если ты привезешь с собой незнакомую женщину? Боюсь, им это вряд ли понравится.

— Ничего, переживут, — улыбнулся Кэл. — Они сейчас в том счастливом возрасте, когда дети поглощены собственными заботами, а на взрослых внимания не обращают.

— И какие же у них заботы?

— Вчера был первый учебный день. Ты бы слышала, как они ныли сегодня с утра! «Ах, опять эта школа!» Кроме того, девочки поглощены нарядами и косметикой, а Энди без ума от моего «Феррари». А мои деловые знакомства их совершенно не интересуют.

Они вышли из офиса последними — в Калифорнии не принято засиживаться на работе допоздна. Сумки Meредит лежали в багажнике «Феррари». Кэллен усадил ее на переднее сиденье и опустил верх.

— Ехать недолго, — заметил он. — Подышим свежим воздухом.

В Пало-Альто было тепло — гораздо теплее, чем в туманном приморском Сан-Франциско. Мередит с наслаждением вдыхала нагретый солнцем воздух; легкий ветерок овевал лицо.

Скоро машина съехала на аллею, обсаженную живой изгородью. Кэл нажал кнопку на приборной доске, и створки ворот автоматически разъехались в стороны. Глазам Мередит предстал красивый каменный особняк, окруженный раскидистыми буками, лужайка под окнами и бассейн, в котором под присмотром симпатичной женщины средних лет плескалась стайка ребятишек. Еще несколько ребят перекидывались мячом, а вокруг них с веселым лаем прыгал золотистый ретривер.

Эта идиллическая картина совершенно не вязалась с тем прагматичным миром, в котором Кэллен проводил большую часть жизни! Мередит физически ощущала, как он оттаивает душой, возвращаясь домой.

Кэллен припарковал машину. Дети весело помахали ему руками.

— Привет, ребята! — крикнул Кэллен и направился к ним.

Детей было много — не меньше десятка: должно быть, дети Кэла пригласили к себе друзей. Но, подойдя ближе, Мередит без труда узнала отпрысков Доу. Все трое — Мэри Эллен, Джули и Энди, припомнила Мередит, — были очень похожи на отца.