Выкуп - Стил Даниэла - Страница 63

Успев наскоро посовещаться в комнате Сэма о том, что происходит, Уилл через пять минут сказал, что пора спускаться, и они отправились вниз по лестнице в порядке старшинства. Уилл возглавлял шествие. Все трое были встревожены, как и поджидавшая их мать.

Эш и Сэм уселись на кушетку, а Уилл удобно расположился в любимом кресле отца. С тех пор как не стало Аллана, это кресло занимал Уилл. Как-никак он теперь стал главой семьи и старался, насколько это возможно, заменить отца.

– Что случилось, мама? – тихо спросил Уилл, и Фернанда окинула их взглядом, не зная, с чего начать.

– Мы пока не уверены, – честно призналась она. Она хотела рассказать им по возможности всю правду. Им нужно было это знать, по крайней мере, Тед так сказал. И наверное, он был прав. Ведь если не предупредить их о возможной опасности, они не будут остерегаться и могут подвергнуть себя риску.

– Возможно, это всего лишь ложная тревога, – попыталась она успокоить детей, но Эшли, услышав эти слова, вдруг запаниковала: ей показалось, что мать заболела и скрывает это. А ведь теперь у них, кроме нее, никого не было. Но когда Фернанда продолжила говорить, они поняли, что речь идет не об этом, а о чем-то таком, что казалось Фернанде еще страшнее. – Возможно, дело тем и кончится, – снова начала она, – но здесь только что была полиция. Кажется, вчера они арестовали какого-то очень плохого человека, мошенника. А у него нашли огромное досье на вашего отца с фотографиями всех нас. Его, кажется, очень интересовали успехи, достигнутые вашим отцом, – она помедлила, – и наши деньги.

Она не хотела пока говорить им, что у них больше нет денег. Успеется. Сейчас у них и без того хватает проблем.

– В ящике его стола нашли также имя и номер телефона человека, который недавно выпущен из тюрьмы. Ни ваш отец, ни я таких людей не знали, – заверила она детей.

Даже ей самой такое предположение казалось бредом. Дети, вытаращив глаза, слушали ее, не говоря ни слова. Вся эта история не могла иметь отношения к ним.

– Когда обыскали гостиничный номер человека, который вышел из тюрьмы, – продолжала Фернанда, – нашли имя и номер телефона еще одного человека, который тоже только что выпущен из тюрьмы и считается очень опасным. Они не знают, какая связь существует между этими тремя людьми. Но судя по всему, человек, арестованный вчера ФБР, крайне нуждается в большой сумме денег. А в гостиничном номере одного из этих людей был найден наш адрес. И полиция опасается, что человек, которого арестовали, может попытаться организовать похищение одного из нас, чтобы получить необходимые ему деньги.

Вкратце это было все. Дети долго молча смотрели на нее.

– Из-за этого включена сигнализация? – спросил Уилл, удивленно взглянув на нее. Вся эта история казалась невероятной.

– Да. Полиция собирается направить двух полицейских, чтобы защищать нас. ФБР тоже. Всего на несколько недель. На тот случай, если что-нибудь произойдет. Может быть, они вообще ошиблись в предположениях, и нам никто не намерен причинить вред. Но на всякий случай они хотят, чтобы мы были очень осторожны, и некоторое время они намерены побыть у нас.

– В доме? – в ужасе спросила Эшли, и Фернанда кивнула. – А я могу поехать на озеро Тахо?

Фернанда улыбнулась, услышав вопрос.

По крайней мере никто из них не плакал. Она была права: они до конца не поняли серьезности ситуации. Даже ей самой все происходящее казалось плохим кинофильмом. Она кивнула Эшли:

– Сможешь. По правде говоря, полиция одобряет твой отъезд из города. Просто тебе придется быть более осторожной и посматривать, нет ли поблизости каких-нибудь незнакомцев.

Но Фернанда знала семью, с которой ехала Эшли. Это были люди осторожные и внимательные, иначе она не отпустила бы с ними дочь. Она была намерена позвонить им до отъезда и предупредить о том, что происходит.

– Я не поеду в спортивный лагерь, – вдруг решительно заявил Уилл, бросив на мать страдальческий взгляд.

До него дошло. Скорее, чем до других. Но ведь он был старше. К тому же после смерти отца он теперь исполнял роль защитника. Фернанде не хотелось, чтобы он взваливал такую обузу на свои плечи. В шестнадцать лет ему надо было наслаждаться последними днями детства и мальчишеской беззаботностью.

– Поедешь, – строго сказала она. – Я думаю, тебе следует это сделать. Если что-нибудь произойдет, я тебе позвоню. Там ты будешь в большей безопасности. А сидя здесь, дома, со мной и Сэмом, ты просто с ума сойдешь. Не думаю, что в течение последующих нескольких недель нам удастся часто выбираться из дома, пока все не прояснится или пока они не поймут, что на самом деле происходит. Уж лучше тебе провести это время в лагере, играя в лакросс.

Уилл не ответил, размышляя над сказанным. А Сэм тем временем во все глаза глядел на мать, наблюдая за ее реакцией.

– Ты боишься, мама? – прямо спросил он. Она кивнула.

– Немного, – сказала она в ответ. Это была явно заниженная оценка ее состояния. – Но полиция нас защитит, Сэм. Они защитят всех нас. Ничего не случится. – Ей хотелось приободрить их, хотя сама она такой уверенности не чувствовала.

– Когда полицейские будут в доме, они будут вооружены? – с интересом спросил Сэм.

– Думаю, что да. – Она не стала объяснять ему, чем отличается защита полицейских в униформе от защиты полицейских в гражданской одежде, а также то, что их станут использовать как живую приманку, чтобы скорее поймать преступников. – Они прибудут к полуночи. До тех пор нам совсем нельзя выходить из дома. И сигнализация будет включена. Надо проявлять осторожность.

– А как же мне ходить в дневной лагерь? – спросил Сэм, надеясь, что этого делать не придется.

Ему все равно не хотелось туда ходить, а теперь, когда в доме будет полно людей с оружием, пропустить такое развлечение было бы совсем глупо.

– Думаю, тебе не придется ходить в дневной лагерь, Сэм. Мыс тобой и без него найдем чем заняться, – сказала она.

Можно ходить в музеи, в зоопарк, можно было что-нибудь мастерить или побывать в мастерских Музея изящных искусств, лишь бы он был рядом с ней. Судя по всему, Сэм был доволен такой перспективой.