Демельза (ЛП) - Грэхем (Грэм) Уинстон - Страница 30

- Тьфу! - сказала Пруди, - По-другому ты запоешь, когда капитан Росс поймает тебя за эти штаны, прилипшие к его лучшему креслу. Чертов пропойца!

Он опрокинул в себя бутыль джина и начал пить большими глотками, так что пузырьки прыгали внутри бутылки.

- Да не, не будь такой злюкой, у меня тут за креслом есть еще две. Не придавай такого значения Россу и его кухонной девке во всем, что вокруг творится. Накось, давай выпьем.

Джуд наклонился и поставил полупустую бутылку на стол за спиной. Пруди уставилась на него.

- Слушай! - сказала она. - Убирайся с кресла, или я очищу его от тебя вот этой метлой. И оставь малютку в покое!

Скрежет заглушил последние слова. Джуд вновь толкнул колыбельку.

Он повернулся и оценивающе посмотрел на Пруди. Сквозь затуманенный взгляд он пытался определить, велика ли угроза его голове. Но шляпа Росса придавала ему уверенности в себе.

- Проваливай отсюда. Но перед тем, там в буфете есть бренди. Спусти его сюда, и я сварганю тебе сампсона.

Это был любимый напиток Пруди: бренди с сидром и сахаром. Она воззрилась на Джуда, словно тот был дьяволом, искушающим ее продать душу.

- Ежели я захочу выпить, то сама всё сделаю и не буду просить ни тебя, ни кого-то другого. Она подошла к буфету и аккуратно смешала себе сампсона. Джуд наблюдал за ней жадными остекленевшими глазами.

- А теперь, - сказала Пруди, - выметайся из кресла!

Джуд вытер лицо рукой.

- Проклятая жизнь свела меня, бедолагу, с тобой. Пей поживей. Да смешай и мне стаканчик. Смешай мне сампсона, да чтоб с шевелюрой. Ну, ну, будь хорошей женушкой.

Сампсон с шевелюрой готовился так же, но с двойной порцией бренди. Пруди и глазом не повела и выпила свой напиток. Затем угрюмо смешала себе еще стаканчик.

- Иди ты к черту! - сказала она, - Я тебе не жена, и ты прекрасно это знаешь. Никакой церкви, как у пристойной девицы. Никогда не получала благословения. Ни музыки. Ни свадебного пиршества. Просто принудил меня. Да как еще ты спишь ночами.

- Ну и толстухой ты была, - сказал Джуд. - А стала еще больше. И половины хватило б, чтоб целый корабль нагрузить. И ты сама не хотела свадьбы. Умолкни, старая проныра. Я сделал всё, что мог, чтобы тебе хорошо жилось. Давай, выпей.

Пруди схватила наполовину опустошенную бутылку.

- Старой мамаше это бы не понравилось, - сказала она. - По праве говоря, мертвая она счастливее. Только одну она вырастила, меня. Одну из двенадцати. Тяжело вспоминать после всех этих лет.

- Одна из двенадцати - это еще неплохо, - протянул Джуд, снова толкая колыбельку. - Мир и так переполнен, а некоторых стоит утопить. Будь на то моя воля, чему, к сожалению, никогда на бывать, хотя жаль, ведь мало у кого такая башка, как у Джуда Пэйнтера, и пусть завистники думают иначе. Но однажды их так тряханет, когда Джуд Пэйнтер поднимется и скажет всем этим подлым пропойцам, что их завистливые мысли не смогут более препятствовать признанию, каковое он получил бы, и не меньше всякого, у кого есть башка на плечах. Так-то.

- Убивая моих маленьких братьев и сестер, - сказала Пруди.

- Ага. Один из двенадцати. Вот что бы я говорил, один из двенадцати. Не плодиться как Мартины, Вайгасы и Дэниэлы. Не плодиться, как вскоре будут в этом доме. Запихал бы их в бочку как кильку.

Большой нос Пруди уже покраснел.

- Не потерплю эту грязную болтовню у себя на кухне, - объявила она.

- Мы сейчас не на твоей кухне, так что держи язык за зубами, ты, жирная корова.

- Сам ты корова, или того хуже, - отозвалась Пруди. - Старый грязный пердун. Немытый дряхлый бычара. Прокисшая бражка. Дай-ка мне бутылку. Эта уже пуста.

А на кухне Джинни ждала шума и заварухи, связанной с избиением Джуда. Но стояла тишина, и Джинни приступила к работе. С тех пор как её младшая, Кейт, начала повсюду совать свой нос, Джинни перестала брать её с собой и оставляла на попечение матери - расти вместе с двумя другими и с младшими детьми миссис Заки. Так что на кухне она оказалась предоставленной сама себе.

Вскоре она закончила свою работу и огляделась в поисках чего-то еще. Мытьё окон могло обождать. Джинни взяла ведро, чтобы принести воду с водокачки и увидела, что её старший, Бенджи Росс, вприпрыжку бежит от Меллина через поле.

Она сразу поняла, в чем дело. Заки пообещал дать ей знать.

Джинни пошла навстречу ребенку, вытирая руки о передник. Бенджи исполнилось три с половиной, крупный мальчуган для своего возраста. Нападение Клеммоу вроде никак на нем не отразилось, за исключением тонкого белого шрама на щеке. Она встретила его на краю сада, у первых яблонь.

- Здравствуй, мой дорогой. Что сказал Грамфер?

- Грамфер сказал, - Бенджи беспечно взглянул на неё, - что шахту закроют в следующем месяце.

- Что... что всё это значит? - Джинни даже прекратила вытирать руки о передник.

- То и значит. Грамфер говорит, всё закроют в следующем месяце. Мам, могу я взять яблоко?

Новость оказалась хуже, чем она ожидала. Она думала, что могут закрыть половину, оставив богатые жилы. Не думала, что всё так плохо. Если Грамблер закроют - это конец всему. Всего у пары счастливчиков имелись сбережения, чтобы протянуть зиму. Остальным придется искать другую работу или голодать.

Но никакой другой работы не имелось, если только немногие счастливчики не получат её на Уил-Лежер. Некоторые могут попытаться устроиться на свинцовые рудники Уэльса или угольные шахтах Мидлендса, оставив семьи здесь. Это будет означать крушение жизней, семей.

Теперь у Джима, когда он выйдет, не окажется выбора. Ему повезет, если его хотя бы возьмут на ферму. Джинни всю свою жизнь прожила в тени Грамблера. Предприятие не самое процветающее - были и взлеты, и падения, она это помнила, но никогда шахта не закрывалась.

Джинни даже не знала, сколько лет шахта уже работала, но открылась она еще задолго до рождения её матери. До открытия шахты не было и деревни. Сначала появился Грамблер, потом деревня. Шахта была центром всего в округе, промышленностью, столпом, это название знал каждый.

Джинни выбрала спелое яблоко из хранящихся в кладовке и дала Бенджи.

Нужно рассказать новость Пруди и Джуду. По крайней мере, Пруди, если Джуд еще не протрезвел.

С Бенджи, следующим за ней по пятам, она прошла в гостиную.

Росс услышал новость, когда ехал домой после встречи с Ричардом Тонкиным, Рэем Пенвененом и сэром Джоном Тревонансом. Пожилой шахтер Фред Пендарвес прокричал ему новость, когда Росс проезжал мимо виселицы на перекрестке Баргус. Росс ехал, размышляя, что если дела будут складываться так и дальше, то не останется шахт, чтобы извлечь прибыль из их затеи.

Он ехал из Плейс-хауса, дома Тревонанса, в приподнятом настроении, поскольку сэр Джон пообещал свои связи и деньги, при условии, что они построят медеплавильный завод на его земле, но при новостях о закрытии Грамблера весь оптимизм выветрился.

Росс медленно спускался по долине Нампара, и когда добрался до дома, не сразу отвел Брюнетку в конюшню, подумывая о том, что надо бы повидаться с Фрэнсисом. В прихожей он остановился и прислушался к голосам, раздающимся из гостиной. У Демельзы гости? Не то у него настроение, чтобы развлекать гостей.

Но это был голос Джуда. И громкий голос Джинни Картер. Джинни кричала! Росс подошел к чуть приоткрытой двери.

- Это ложь! - Джинни была в слезах. - Глупая грязная ложь, Джуд Пэйнтер, и тебя следует высечь за то, что сидишь в хозяйском кресле, пьёшь его бренди и несешь подобную чушь. Тебя следует наказать бичом или скорпионами, как это говорится в Библии. Ты жутко противная тварь.

- Как пить дать, - вставила Пруди, - так и есть, дорогуша. Дай ему по башке. Возьми мою палку.

- Ты судишь по себе, старая кобыла - сказал Джуд. - Я ничего не выдумываю, кроме того, что треплют другие. На себя-то глянь. Посмотри на шрам мальца, тут, на морде. Вот бедолага этот сосунок, это не его вина. Но что же удивительного, ежели народ шепчется, что сам дьявол поставил ему метку, чтоб все видели, кто его настоящий папаша. В народе шепчутся, да и как тут возразишь - никто не видал двух более похожих шрамов.