Остров отчаяния - О'Брайан Патрик - Страница 4

— Мы убедили-таки ее. Сэр Джеймс был неколебим: Скарборо — или мы не можем отвечать за последствия. Пациентка будет путешествовать под наблюдением санитара доктора Леттсома.

— Очень рад, что за старой леди надлежащим образом присмотрят, — Джек усмехнулся. Пошли, посмотришь на мою последнюю покупку.

— Прелестное создание, право слово — заметил Стивен, когда кобылу поводили перед ними туда-сюда, — прелестное, а как лоснится, просто блестит! Сухожилия слегка слабоваты и нет ли вислозадости? По глазам и ушам судя, норовистая. Можно проехаться?

— Времени уже нет, отозвался Джек, взглянув на часы. — Вот-вот зазвонят на обед. Но, — он обернулся, выводя Стивена из конюшни, — не великолепное ли животное? Готовится выиграть скачки в Оукс.

— Я не великий лошадник, — отозвался Стивен, — но, Джек, ты ведь потратился на нее не за тем, чтоб теперь полгода любоваться?

— Да Господь с тобой! Я к тому времени уж давно буду в море — и ты тоже, надеюсь, если твои дела позволят. А сейчас мы должны мчаться как зайцы, и у меня важные новости, расскажу тебе, когда твои медикусы уедут.

«Зайцы», пыхтя, кинулись к дому. Джек крикнул:

— Твой багаж в твоей прежней комнате, — и взбежал по лестнице сменить мундир. Вскоре он появился и вежливо указал гостям на столовую одновременно с первым ударом часов.

— Что мне нравится в Королевском Флоте среди прочего, — заявил сэр Джеймс на полпути к первой перемене, — это то, что там учат почтительному отношению ко времени. С моряками всегда знаешь, когда сядешь обедать — и пищеварительные органы с благодарностью отзываются на эту точность.

«Хотелось бы мне, чтобы кое-кто также знал, когда пора бы и выбраться из-за стола» — думал Джек два часа спустя, пока органы сэра Джеймса отзывались с благодарностью на букет его портвейна.

Джека просто распирало от нетерпения рассказать Стивену про свое новое назначение, и позвать его, если тот сможет, снова в свою команду, а также открыть секрет, как быстро разбогатеть. Также очень хотелось расспросить Стивена о его делах, не тех, что заполняли его последнюю отлучку (о них Стивен был нем, как могила), но о тех, что были связаны с Дианой Вильерс и письмами, что, наконец, были переданы Стивену.

Но вслух он произнес:

— Ну давай, Стивен, сколько можно! Бутылка ждет.

Хотя голос Джека был громким и чистым, Стивен не пошевелился, пока Джек не повторил фразу, а потом встрепенулся, словно очнувшись от размышлений, осмотрелся, и оттолкнул графин. Оба врача смотрели на него внимательно, склонив голову набок. Но и более внимательный взгляд Джека не уловил бы никаких значимых изменений: Стивен был бледен и вид имел отсутствующий, но не более, чем обычно, разве, чуть более мечтательный. Тем не менее, Джек был очень доволен, когда доктора, отказавшись от чая, послали за лакеем, и были препровождены в каретную Стивеном, тащившим пилу, в то время как лакей взваливал некий зловещий предмет, плотно упакованный, на крышу экипажа (эта крыша, как и лакей с лошадьми, перевозила подобный груз уже не первый раз). Доктора вернулись снова, распихали по карманам гонорар, попрощались и укатили. Софи сидела в гостиной в компании лишь чайника и кофейника, когда Джек и Стивен наконец присоединились к ней.

— Ты уже сказал Стивену про корабль? — спросила Софи.

— Нет еще, дорогая, но как раз собираюсь. Помнишь «Леопард», Стивен?

— Жуткий старый «Леопард»?

— Ну что ты за человек!? Сперва раскритиковал мою новую кобылу — лучшую претендентку на приз в Оукс, какую я когда-либо видел, а ведь я, Стивен, лучший лошадник на флоте…

— О, я в этом не сомневаюсь, дорогой Джек: несколько флотских лошадей я видел, ха-ха-ха. Несомненно, их можно было назвать лошадьми, они имели около четырех ног, и никакие другие члены царства животных не назвали бы их родней! Стивен блеснул остроумием, и теперь разразился серией скрипучих звуков, означавших у него смех:

— Оукс, да-да!

— Ладно. А теперь ты заявляешь: «Жуткий старый „Леопард“!» Ну да, он был черепахой, причем старой и гнилой, когда Том Эндрюс занялся им. Но на верфи его привели в порядок: перебрали весь корпус, поставили снодграссовские диагонали и железные кницы Робертса на весь набор (детали тебе неинтересны). Так что теперь это лучший пятидесятипушечник из тех, что на плаву, не исключая и «Грампуса». Точно, лучший из кораблей четвертого ранга в строю!

При этом Джек прекрасно отдавал себе отчет, что четвертый ранг — вымирающий класс, их исключили из линейных кораблей уже больше полувека, а «Леопард» и подавно никогда не считался лучшим их представителем. Как и любой на флоте, Джек отлично знал его историю: заложенный и наполовину построенный в 1776, он затем был брошен и больше 10 лет гнил под открытым небом, и, наконец, в Ширнессе он начал свою неудачливую карьеру в 1790-м. Но Джек очень внимательно осмотрел его при переборе корпуса профессиональным взглядом, и, хоть и знал, что выдающимися качествами «Леопард» никогда не обладал, но считал, что судно будет достаточно мореходным. Да, кроме того, его привлекал не столько корабль, сколько его предназначение: Джек скучал по дальним морям и островам пряностей.

— У «Леопарда», я припоминаю, несколько палуб? — спросил Стивен.

— Ну да, четвертый ранг, двухпалубный. Он просторный, почти как линейный корабль. У тебя будет куча места, Стивен, не то, что давка на фрегате. Должен сказать, Адмиралтейство неплохо удружило мне в этот раз.

— Я считаю, что тебе должны были дать первый ранг, — твердо заявила Софи. — И титул.

Джек ответил ей любящей улыбкой и продолжил:

— Мне предложили на выбор: «Аякс», новый семидесятичетырехпушечник, только со стапелей, или «Леопард». Первый — очень хорош, один из лучших в своем классе, но он назначен на Средиземное, под начало Харта. А на Средиземном сейчас не отличиться, да и с призами туго.

Джек хитрил: хотя в данный момент моряку действительно мало нашлось бы дел в Средиземном море, гораздо большее значение имело присутствие там адмирала Харта. В былые годы Джек наставил адмиралу рога, и Харт, будучи мстительным и нечистоплотным субъектом, не колеблясь, погубил бы карьеру своего недруга. За время службы на флоте Джек обзавелся большим количеством друзей, но и изрядным сонмом врагов, что было удивительно, учитывая его природное дружелюбие. Некоторые завидовали его удачливости, некоторые (это были его начальники) находили его чересчур независимым, а в молодости даже недисциплинированным, некоторые не любили по политическим причинам (капитан терпеть не мог вигов), некоторые были обижены (как Харт), или считали себя таковыми.

— Ты уже отличился так, другим о таком только мечтать, Джек! — Софи была непреклонна. — Такие жуткие раны. И денег нам хватает.

— Если бы Нельсон думал как ты, дорогая, он бы крикнул «хватит» сразу после Сент-Винцента. Не было бы Нила, и где б сейчас был Джек Обри? Лейтенант — до конца дней своих. Нет-нет, у человека не может быть «достаточно» заслуг, пока он на службе. Да и денег никогда не бывает достаточно, коль на то пошло. Но, тем не менее, «Леопард» идет в Ост-Индию. Вряд ли там будет много возможностей подраться (взгляд в сторону Софи), изюминка в щекотливой ситуации в Ботани-бэй. «Леопард» идет туда с юга, разбирается с тамошними делами, и, затем, присоединится к эскадре адмирала Друри где-то возле Пенанга, проводя по пути наблюдения. Подумай, какие возможности, Стивен! Тысячи миль практически неизвестных морей и побережий! Вомбаты на берегу для тех, кому они нравятся… Потому что, хотя это не ленивый исследовательский вояж, я уверен, что найдется время и для вомбатов с кенгуру во время стоянок, острова, которые никто не видел, надо будет нанести на карту. А на сто пятидесятой восточной долготе и двадцатой южной параллели мы окажемся в области полного солнечного затмения, если повезет со временем. Стивен, подумай о птицах, подумай о жуках! Казуары, не говоря уж о тасманийском дьяволе! Такой возможности натурфилософу не предоставлялось со времен Кука и сэра Джозефа Бэнкса!