Остров отчаяния - О'Брайан Патрик - Страница 39

По старшинству Филдинг находился впереди Джека. По его мнению, ничего хорошего из затеи на скорую руку соорудить временную фок-мачту и выйти в море в компании с «Леопардом» для поисков «Ваакзамхейда», выйти не могло. Помимо того факта, что «Нимфа» несла депеши, что запрещало ей заниматься сумасбродствами, «голландец» ходит быстрее «Леопарда», хотя и не так быстро как «Нимфа», и Филдинг не горел желанием быть растерзанным семидесятичетырехпушечником в ожидании, пока приковыляет «Леопард», от которого, с таким некомплектом команды, все равно будет мало проку, даже когда доберется. Также он не может поделиться с «Леопардом» матросами: Обри найдет их на Мысе во множестве. И, будучи, на месте Обри, Филдинг издалека бы обогнул «Ваакзамхейд»: тот отличный ходок, под командованием решительного парня, хорошо знающего свое дело, и корабль имеет хорошо обученную команду — немногим более чем за пять минут дал по «Нимфе» три бортовых залпа. Расстались довольно холодно, хотя Джек угостил его большей частью пудинга, принесенного Стивеном, событие, как про себя отметил Джек, имевшее мало аналогов в военно-морской истории, с учетом жары и всех прочих обстоятельств.

— Со своей стороны я рад, — сказал Стивен, когда «Леопард» взял на фиш правый становой якорь, и Америка растаяла на фоне западного неба. — У меня были сообщения, имеющие немаловажное значение, и эта быстроходная, осторожная «Нимфа» доставит мои копии намного быстрее оригиналов.

Глава 6

Зная о присутствии вражеского линейного корабля в этом же океане, «Леопард» удвоил внимание к артиллерийской подготовке. Хотя это присутствие и являлось весьма отдаленным и, скорее, теоретическим — поскольку, по мнению «Нимфы», «Ваакзаамхейд» должен находиться где-то в пятистах милях к юго-западу, — орудия «Леопарда» после команды «все по местам» грохотали каждый вечер, а частенько и в утреннюю вахту.

— Поскольку, как ты понимаешь, — сказал капитан, — теперь, когда мы забрали обратно Маврикий и Реюньон, голландский корабль в этих водах может означать только одно: усиление Ван Дэнделса на Островах Специй. А чтобы добраться туда, он должен плыть почти тем же курсом, что и наш, по крайней мере, до высоты Мыса.

У Джека не имелось ни малейшего желания повстречаться с голландцем. По ходу карьеры ему доводилось играть и по более высоким ставкам, но «Ваакзаамхейд» был «голландцем», а Джек Обри был при Кампердауне мичманом на нижней палубе шестидесятичетырехпушечного «Ардента». Тогда «Фрайхайд» убил или ранил сто сорок девять его соплавателей из четырехсот двадцати одного и почти превратил «Ардент» в развалину: это, а также все, что ранее Джек слышал о голландцах, наполняло его уважением к их мастерству судовождения и боевым качествам.

— Можешь звать их «масленками», но еще не так давно они крепко нам врезали и сожгли верфь в Чатэме, и Бог знает сколько судов в Мидуэе.

Даже при равных шансах Джек вел бы себя осмотрительно в ситуации, где замешаны голландцы: теперь же соотношение и вовсе составляло семьдесят четыре против пятидесяти двух в пушках, и намного больше в численности команды, поэтому Джек приложил все усилия, чтобы уменьшить неравенство, увеличив скорость и точность огня «Леопарда». Но он не мог стрелять из всех пушек и одновременно маневрировать, пока на Мысу не укомплектуется сто тридцатью матросами, что намного меньше числа, необходимого, чтобы взять на абордаж и расправиться с решительным врагом калибра «Ваакзаамхейда».

Из первоклассных моряков, плававших с ним прежде и знавших взгляды Джека на то, как надо управляться с пушками, набиралось достаточно наводчиков и расчетов для полноценного бортового залпа верхней палубой. Нижняя палуба на данный момент времени старалась справиться, как могла, с остальными пушками, имея настолько жидкие расчеты и без того разбавленные морскими пехотинцами, что не оставалось солдат для стрельбы из ручного оружия. До тех пор, пока не поправятся больные, эти расчеты располагались так, чтобы наименее эффективные находились посреди корабля — места, известного как «бойня», поскольку в сражении большая часть вражеского огня сконцентрирована на ней. Более слабые расчеты — на нижней палубе: хотя двадцатичетырехфунтовки и могли укусить сильнее, пробивая два фута цельного дуба с семисот ярдов, орудийные порты нижней палубы «Леопарда» располагались от поверхности воды не выше, чем у других судов его класса, и если сражение произойдет при сильном волнении, они обязательно должны быть закрыты с подветренного борта, а, возможно, и с наветренного тоже.

Джек обнаружил хорошего канонира в лице констапеля Бартона, который полностью согласился с капитанской практикой реальной стрельбы, вместо того, чтобы ограничиваться просто накатыванием пушек. Капитан располагал дюжиной превосходных командиров расчетов, и на нижней палубе ему здорово помогали Баббингтон, а также Мур из морской пехоты. Да и старшие мичманы, любившие этот вид учений с их грохотом, динамичностью, возбуждением и соревновательностью, уделяли большое внимание своим подразделениям. Но Грант оказался мертвым грузом. Вся его служба ограничивалась транспортами, суетой в гавани и исследованиями, и, думалось, не его вина в том, что никогда не довелось ему участвовать в сражении. Хороший навигатор, знать скрытую природу морской битвы он не мог, и не выказывал готовности учиться. Как будто не верил взаправду в возможность сражения или необходимость чего-либо помимо формальной подготовки к нему, и его отношение, довольно очевидное, заразило многих тех, чьи представления о сражения были столь же туманными, как и его собственные — повсюду дым и пальба в упор, и Королевский флот побеждает как само собой разумеющееся.

После одной-двух встреч с Грантом наедине, не преуспев в том, чтобы встряхнуть упрямое самодовольство пожилого человека, несмотря на его постоянное «да, сэр» при каждой многозначительной паузе, Джек записал его как еще одно бремя, которое нужно нести, ни в коем случае не малозначительное, но намного менее важное, чем стадо сухопутных на нижней палубе. И он продолжил превращать «Леопард» в боевую машину, эффективную, насколько позволяли средства, полностью изменив методы и приспособив их к необычайно малочисленной команде и, как сам выражался, «по одежке протягивал ножки».

Утренние учения проходили в кормовой каюте. Здесь стояли собственные бронзовые девятифунтовки Джека, принайтовленные обычно вдоль бортов, чтобы занимать меньше места. Они являлись частью добычи с Маврикия — легкие и красивые пушки, которые аккуратно рассверлили, чтобы подходили английские девятифунтовые ядра, и окрасили в темный шоколадно-коричневый цвет, чтобы избавиться от бесконечной полировки, занимавшей так много времени на корабле — времени, которое можно потратить намного эффективнее. Но это гуманное, разумное действие противоречило некоторым глубинным военно-морским инстинктам: Киллик и его помощники, воспользовавшись крохотными сколами краски вокруг замка и запального отверстия, постепенно увеличивали область сияющей бронзы, пока пушки снова не засверкали от дульного среза до винграда. Теперь Джек испортил красоту кормовой каюты, заставив мистера Грэя построить аналог высокого винтранца, с пересекающимися кницами достаточно мощными, чтобы выдержать отдачу этих бронзовых девятифунтовок, и убрать кормовые окна, как будто намереваясь поставить глухие иллюминаторы, а также часть пышной резьбы на галерее, чтобы использовать девятифунтовки в качестве ретирадных пушек, стреляющих с более высокой позиции, по сравнению с обычными портами в кают-компании.