Дерзкая любовница - Барбьери Элейн - Страница 21

– Падре, пожалуйста, погодите! Слишком темно на дороге!

И она поспешила вперед, высоко подняв над головой лампу.

Не чувствуя, как колют камни босые ноги, она торопилась, стараясь выбросить из головы все мысли и чутко вслушиваясь в шаги священника у себя за спиной. Сейчас, еще немного – и они будут дома, и тогда падре Мануэль достанет из своего саквояжа лекарства и поможет Карлосу. Удушье пройдет, дыхание станет ровным, и малыш заснет до утра. Правда, в ближайшие несколько дней он будет очень слаб, но постепенно все пройдет.

Так всегда бывало раньше – после приступа Карлос сильно ослабевал, но со временем это проходило. А потом они с родителями накопят денег на поездку в Мехико, и Карлоса отвезут к тому доктору, про которого говорил падре Мануэль. Они пробудут там столько, сколько понадобится, чтобы Карлос полностью выздоровел и вернулся в Реал-дель-Монте совсем другим человеком.

Да, именно так и будет. И нечего сомневаться. Ведь уже давным-давно Анжелика поклялась, что Карлос выздоровеет. Господь милосердный не позволит Карлосу расстаться с жизнью раньше, чем он пройдет положенный ему жизненный путь.

Не оборачиваясь, зная, что падре Мануэль следует по пятам, Анжелика взбежала на крыльцо и заглянула в каморку. Тут же стало ясно, что Карлосу все так же плохо. Боже, как затянулся этот приступ! И сколько еще выдержит его храброе сердечко?

Подавив рыдание, Анжелика скользнула испуганным взглядом по осунувшемуся, посеревшему маленькому лицу. На подушке разлилось алое пятно. Маргарита пыталась вытереть алую струйку, упрямо появлявшуюся в углу рта. Кровотечение… а ведь падре Мануэль говорил, что именно такое вот кровотечение – самая большая угроза для жизни… В чту ночь кровь пошла у него горлом в первый раз… Но тут Анжелика слегка воспрянула духом. Кровотечение никак не унималось, однако было не таким уж обильным. А эта тоненькая струйка не такая уж страшная… вряд ли от нее Карлос может умереть.

Она хотела как-то ободрить брата, однако, судя по всему, он потерял сознание. С ужасом Анжелика взглянула в Скорбные лица родителей.

Падре Мануэль торопливо рылся в саквояже. Вот он поднял на Маргариту тревожные глаза:

– Какой ужасный приступ! А ведь нынче днем, когда я его навещал, Карлос чувствовал себя совсем неплохо. Что его так потрясло? Должно было случиться нечто из ряда вон выходящее, чтобы вызвать приступ такой силы.

Маргарита Родриго промолчала, однако Анжелика и так знала: это ее вина. Она виновата в том, что случился приступ. Ведь это детская беззаветная любовь Карлоса довела его до отчаяния…

Анжелика выскочила на кухню, не в силах думать об этом. Только теперь она вспомнила, что встретила Гарета Доусона, и выглянула в сад. Однако техасца и след простыл. А ведь он явно специально поджидал ее.

Неужели ей от него не избавиться? Ни с помощью Хуаниты, ни Эстебана?

Анжелика села у очага, безумно глядя на языки пламени. Но и сейчас до нее доносились звуки хриплого дыхания Карлоса.

Непроглядная темнота ночи медленно сменилась серым рассветом. Анжелика по-прежнему сидел" за кухонным сто– лом, пряча в ладонях лицо. Но вот негромкий разговор за спиной заставил ее поднять голову. Падре Мануэль в сопровождении родителей вышел из каморки На матери лица не было, и Анжелика испуганно рванулась к Маргарите.

– Я в порядке, Анжелика. Просто устала – как и падре Мануэль и твой отец, – женщина попыталась улыбнуться.

Анжелика пододвинула ей стул и жестом пригласила садиться отца и священника, а сама разлила по чашкам крепкий бодрящий кофе. Все еще не решаясь спросить о главном, она присела на краешек стула, не сводя глаз с падре Мануэля:

– Падре, Карлос… он поправится? Священник устало пожал плечами:

– Кто знает?

В комнате повисла напряженная тишина. Чувствуя, как пристально смотрят на него три пары глаз, священник по-прежнему молчал.

– Но… вы ведь сами говорили, что Карлос поправится… И что его вылечит тот доктор, из Мехико…

– Анжелика, отпущенное Карлосу время на исходе. Он слабеет. Вряд ли он вынесет еще один такой приступ.

– Но… но мы скоро накопим деньги, чтобы повезти его в город. Мое жалованье на асиенде… – Анжелика в поисках поддержки посмотрела на отца. – Не пройдет и года, как мы накопим денег на лечение…

– Дитя мое, я боюсь, что это будет слишком поздно.

– Слишком поздно?!

Анжелика застыла, не в силах вымолвить ни слова, не в силах отвести полный ужаса взор от лица священника.

– Кто знает, Анжелика? Все в руках Божьих…

– Нет!!! – Она вскочила с места и упрямо задрала голову: – Нет, Карлос не умрет! Я не позволю ему умереть! Не позволю!

Она отпихнула стул, который с грохотом повалился на пол, подхватила накидку и выскочила вон. Оставаться далее в этом пропитанном горем доме было выше ее сил. Мгновение – и она скрылась из виду.

В доме стояла полная тишина, когда Анжелика вернулась. Рассвет давно вступил в свои права, густую зелень осветили первые солнечные лучи. Птицы затеяли шумную возню у нее над головой, но девушка ничего не замечала. Она перешагнула порог кухни. Отец дремал в кресле возле очага, запрокинув на подголовник седую голову.

Анжелика неслышно прошла в свою каморку. На подушке белело мертвенно-бледное лицо погруженного в тяжелый сон Карлоса. На глаза снова навернулись слезы. Он слишком юн и невинен, он не должен умереть! Она готова сделать все, чтобы помочь брату выжить. А ведь она способна на многое, не так ли?

Подавив возникшее было желание поцеловать малыша в щеку, Анжелика потихоньку оделась, накинула на ноги сандалии, собрала в узелок кое-какие вещи с полки над кроватью и выскользнула за дверь.

Решение созрело. Карлосу не придется дожидаться целый год денег, она раздобудет их намного быстрее.

Тем временем она свернула на укромную тропинку и пошла вдоль ручья, в задумчивости не замечая его веселого шума. Ноги сами несли ее вперед и вперед, пока не остановились возле небольшого, но глубокого пруда. Узелок с вещами упал на травянистый берег.

Не обращая внимания на утреннюю прохладу, она быстро разделась и вошла в ледяную воду. Охватившая тело свеч жесть немного остудила воспаленный рассудок. Девушка замерла, вслушиваясь в благословенную тишину, впитывая в себя безмятежную красоту окружающего, затем двинулась дальше.

На самом глубоком месте она нырнула, раскрыла глаза и принялась разглядывать незнакомый подводный мир. Солнечный свет, преломляясь на поверхности воды, окутывал глубины мягким золотистым сиянием. Диковинные растения приветливо покачивали изумрудными листьями Мальки играли в пятнашки между камнями, сверкая словно капельки ртути Самые отважные рыбешки даже подплыли поближе к незнакомой гостье, но стоило той протянуть руку, мигом пустились наутек

Анжелика постаралась расслабиться, раствориться в прохладном безмолвии Ее чудесные черные волосы ласкало едва заметное течение Здесь было так красиво и тихо! Отступили все заботы, ничто не мешало наслаждаться красотой и покоем Но вот от недостатка воздуха заломило грудь и зазвенело в ушах, однако она не позволила себе вынырнуть Анжелика хотела остаться здесь в объятиях кристально чистой влаги, которая смоет все несчастья и заботы.

Гарет снова шагал по той же тропинке что и несколько часов назад

Он не стал задерживаться, когда проводил Анжелику со священником до ее дома Драма, разворачивавшаяся на его глазах, никоим образом его не касалась, он не желал в это вмешиваться

Доусон и сам не мог взять в толк, что заставило его оказаться той ночью возле дома семьи Родриго Впрочем, свою роль здесь сыграла бессонница и неотступно преследовавший его образ Анжелики Но почему, почему судьбе было угодно сделать Гарета столь уязвимым для чар этой мексиканки, ничтожества, о котором он наверняка позабудет в тот же миг, как покинет Реал-дель-Монте?

И почему он готов взорваться при одном воспоминании о том, как грубые руки Эстебана сжимали что дивное тело? Гарет не сомневался, что Эстебан нарочно старался причинить ей боль А еще Доусон успел заметить страх в ее глазах Только тогда он поверил, что Аррикальд способен пустить в ход кинжал, и остановился.