С утра до вечера - Акимушкин Игорь Иванович - Страница 2

Пожалуй, единственное млекопитающее на земле, которое от рождения не умеет плавать, — это человек да еще его милые родственники — человекообразные обезьяны[1]. Всем остальным зверям учиться плавать не надо. Самой природой они этому искусству обучены с рождения.

Свиньи, слоны, носороги, тапиры, буйволы, олени, валяясь в сырой глине или земле, покрывают себя, как футляром, панцирем из грязи. Прекрасная защита от насекомых! Даже грязь служит здесь целям чистоты.

После такой процедуры носорог уходит в красном или белом наряде, в зависимости от цвета глины. Случалось, что охотники-европейцы, увидев перекрашенного носорога, принимали его за новый вид толстокожего.

Жители безводных степей и пустынь — антилопы, дикие ослы и хомяки — купаются в песке. Песчинки, сбегая по телу мелкими струйками, уносят с собой грязь и паразитов.

Белый медведь обожает купаться в снегу. Он щурит от удовольствия глаза и вниз головой, точно ныряльщик в купальне, бросается в сугроб.

Кошки, кроме тигров и ягуаров, не купаются ни в воде, ни в песке. Они умываются лапками, предварительно полизав их. Муравьед тоже осторожно — как бы не поцарапать! — моет свою длинную морду когтистыми лапами. На манер кошек умываются лапками и мыши. Они большие чистюли. Говорят, что мыши половину жизни проводят за туалетом. Не встречали ли вы летом в поле малюсенькую красно-бурую мышку с беловатым брюшком? Это мышь малютка. Она так мала, что легко и ловко, точно обезьянка, лазает по стеблям трав и злаков, крепко обхватывая их лапками и хвостиком. Здесь же наверху, среди стеблей и колосьев, вьет из былинок и свое миниатюрное гнездышко.

Если вы сумеете разглядеть малютку среди зелени полевых трав, то скорее всего застанете ее за туалетом. Она сидит на стебельке, обхватив его цепким хвостиком, и умывается. Полизав маленькие розовые лапки, трет ими мордочку. Снова лижет их и натирает шерстку до блеска. Все это повторяет снова и снова. Чистоплотная зверюшка боится оставить на своей шкурке даже маленькое пятнышко пыли. Мышка тщательно вылизывает спинку, не забывает о животике, мимоходом чистит задние лапки и, наконец, меняет положение, чтобы почистить хвостик. Пыль и мелкий мусор слизывает языком, а приставшие колючки и большие комочки грязи вычесывает коготками задних ног. Делает она это так быстро, что уловить движения ее лапок невозможно — двадцать взмахов в секунду! С такой скоростью меняются кинокадры на экране.

А обезьяны не любят воду: «Брр!» Хватает им тропических ливней и ночной росы, чтобы и умыться и накупаться досыта. Ранние утренние часы они посвящают зарядке, которая и освежает тело, и укрепляет мышцы.

Длиннорукий гиббон, как хороший гимнаст на трапеции, проделывает по утрам на суках гигантских деревьев сложные акробатические упражнения. Цепляется за ветки и отталкивается от них только руками, но перелетает легко и плавно, точно птица, пространства в десятки метров. Туда-сюда, туда-сюда — без конца скачет эта большая обезьяна с дерева на дерево, и без конца можно любоваться ее прыжками — так красивы движения гиббона.

Зайцы тоже знают толк в зарядке: проснувшись, потягиваются и на вытянутых лапах покачиваются вперед-назад. Разминают мышцы, а потом скачут по своим заячьим делам.

Кошки — львы, тигры, леопарды — тоже очень любят потягиваться и точить когти. Вытягивают лапы вперед, выпускают когти и царапают дерево или что под лапу попадется. Это очень важное дело: когда царапают что-нибудь прочное, сдирают с когтей обрывки старых изношенных роговых «лезвий». Без такой шлифовки когти могут врасти в лапу и загнить.

Гребни и зубные щетки

Обезьяны не любят воду, но это вовсе не означает, что они не следят за чистотой своего тела. Они много времени проводят за туалетом: расчесывают друг другу спутанную шерсть, вытаскивают колючки и занозы, а затем начинают традиционную «охоту на блох». Этот ежедневный ритуал выполняют с особым увлечением и усердием. Ловкими пальчиками обезьянка расчесывает шерсть замирающего от блаженства собрата, находит «блоху» и… отправляет ее в рот. Раньше думали, что обезьяны и в самом деле ищут блох. Но оказалось, что у этих животных почти не бывает паразитов, а ищут они в шерсти друг у друга не блох, а маленькие кристаллики соли, до которых обезьяны большие охотники.

Иногда одной обезьянке бывает трудно расчесать слабыми пальчиками спутанную гриву старого забияки вожака. Тогда ей на помощь приходят подруги. У павианов предводителя стаи ежедневно причесывают несколько обезьян-парикмахеров. Они сооружают ему «модную» прическу, старательно расчесывая и приглаживая взъерошенные вихры.

Один ученый рассказывает, что собственными глазами видел, как самец-макака выщипал у самки брови и слишком длинные волосы на лице, зубами аккуратно подровнял бакенбарды, и самка вышла из «косметического кабинета» заметно похорошевшая.

Если бы у обезьян были какие-нибудь туалетные инструменты — хотя бы такие нехитрые гребешки, как у кенгуру или бобра, которыми те расчесывают свою шкуру, — они наверное, добились бы еще большего искусства в парикмахерском деле.

У бобра коготь второго пальца на задней ноге зазубрен как гребень. Когда бобр хочет поправить прическу, он сильно отгибает палец с гребнем, так что тот торчит вбок, садится на хвост и расчесывает гребешком свою драгоценную шкуру. Особые железы при этом выделяют «помаду» — пахучую жидкость для питания волос.

Надо сказать, что звери вообще очень любят душиться. Мало им своих собственных мускусных и прочих распространяющих резкие ароматы желез, так они еще и чужими запахами себя пропитывают. Всем, конечно, известна страсть собак к падали, на которой они с наслаждением валяются, а кошек — к валерьянке (ягуаров и леопардов тоже!). Когтистые обезьяны с наслаждением натирают себя лимонной кожурой. Медведи душатся древесной смолой. Они могут часами натираться кусочком ваты, смоченной в скипидаре, если им дать ее. Малайские медведи обожают… лук. Зажав луковицу между двумя пальцами, они, урча от удовольствия трут и трут себя этой луковицей. Слезы текут из глаз, слюна изо рта; глядя на них, людям самим плакать хочется, но косолапые не унимаются, пока всю луковицу о свою шкуру не изотрут. Тогда на остатках ее еще и поваляются.

У кенгуру такие же, как у бобра, гребни-когти и даже не по одному, а по два на каждой ноге — на втором и третьем пальцах.

Роговыми гребнями, расческами, туалетными щетками и скребницами причесываются многие звери: симпатичный, похожий на маленькую белочку зверек — лесная соня, сумчатый медведь коала, австралийская ехидна, ящер панголин, даман, долгопят, гребнистые крысы, некоторые полуобезьяны и даже летучие мыши. У летучих мышей наружные пальцы на каждой лапке окаймлены жесткими щетинками, — получается двусторонняя щеточка, которой они расчесывают свою шерстку.

Самым, пожалуй, необычным по конструкции гребнем причесывается «крылатый» зверек кагуан, который живет в девственных лесах Индонезии. У него шесть нижних зубов-резцов вывернуты наружу и торчат вершинами не вверх, как другие зубы нижней челюсти, а прямо вперед. Каждый зуб разделен продольными бороздками и имеет вид миниатюрного гребешка.

Ни у кого в животном мире нет таких универсальных зубов, как у кагуана. Он может ими не только соскабливать нежную мякоть плодов, но и причесываться.

Днем кагуан висит где-нибудь на дереве, плотно прижавшись к нему. Его шкура, припудренная зеленовато-желтым порошком, совершенно незаметна на фоне древесной коры. Этот порошок в изобилии выделяют особые железы-«пудреницы» на его теле. Если притронуться к кагуану, то пальцы станут желтыми. К вечеру кагуан оживает и начинает приводить в порядок свою шкурку, причесываться, чиститься. Затем, распустив «крылья» — кожаную перепонку между задними и передними лапами, — точно большой бумажный змей планирующим полетом перелетает с дерева на дерево в поисках плодов и сочных листьев.