В Индию – по-научному (СИ) - Кротов Антон Викторович - Страница 27

Привет, уважаемые родители! Вероятно, вы уже получили письма из Дели и Бомбея, отправленные мною через посольства РФ. А вчера мы достигли поворотной точки путешествия — города Бангалор. Если вы хотите посмотреть настоящую Индию, поезжайте в Бангалор, он колоритнее, чем Дели и Бомбей. Последние два города слишком проникнуты английским и мусульманским влиянием, очень уже они не-индийские. Штат Гоа оказался европеизирован во всём (религия, архитектура, язык, цены…). Что до Бангалора, здесь чувствуется аромат тысячелетий, древняя Индия, и хотя индусы называют Бангалор ультрасовременным городом, находиться в нём весьма интересно. Конечно, это мегаполис (5 миллионов жителей), но он втрое меньше Бомбея и вдвое — Дели. Город, полный храмов и фруктов. Ананасы в трущобах навалены кучами на асфальт, продаются, как у нас капуста.

Здесь, на ж.д. вокзале есть интересная табличка: Computerised Reservation Centre. Около этой табличке стоит забытая кем-то тощая кобыла. Мы даже сфотографировали этот прикол. Ещё в Бангалоре (как и повсюду в Индии) много свастик, они украшают товары, стены домов, храмы и даже упаковки от печенья. Индусы считают, что этому знаку более 8000 лет, и он является символом вечной жизни.

Недалеко от этого города живёт Саи Баба. У него здесь два ашрама, в Путтапарти (100 км на север) и в Уайтфилде (совсем близко, к востоку от города, как от нас Люберцы). Скоро выясним, в каком из ашрамов он находится, и поедем туда, а потом — в Варанаси и Дели.

Дорога N.H. (National Highway) 48, по которой мы ехали из Мангалора в Бангалор, самя южная в моей автостопной практике (13 с.ш.). По сторонам растут бананы, кактусы и пальмы с большими зелёными орехами. Эти орехи уже надоели, так как продаются на каждом шагу и растут, а используются они как питьё, весят 3–5 кг, и в каждом — порядка литра жидкости. Ничего особенного, а пьют их, срезав верхушку ореха, через трубочку, как лимонад.

Дорога N.H.48 состоит из горных серпантинов. Движение слабое, машины едут медленно, стопятся хуже, чем в северной Индии. Даже застопившись, водители проявляют удивительную недогадливость, а мы, со своей сторны — незнание местных языков. Здесь уже нет надписей на хинди, местные жители говорят на телугу или на тамильском, и буквы у них свои.

Этой ночью мы с Русланом вдвоём заночевали в центре Бангалора, за забором какого-то военного объекта. Если вы когда-нибудь бывали в Бангалоре и ходили по одной из центральных улиц — ул. Ганди, — то вы тоже видели, что южная сторона улицы вся полна магазинов, офисов, ресторанов и вся светится огнями реклам, а по северной стороне тянутся тёмные заросли. В зарослях прячется кирпичная стена вдоль всей улицы. Перелезли — темно (вечером было дело), растёт бамбук какой-то, вроде парк, только травы нет — земля, вытоптано всё.

И, о счастье, ни одного бомжа. В Индии миллионы бомжей, они ночью спят на вокзалах, в парках, на улице где попало, во всех индийских городах ночью можно насчитать более 100 бомжей на гектар, а здесь — чисто. Поставили палатку, спим. Приходит солдат. Солдат оказался англоговорящим, а этот парк — military area. Мы вылезли из палатки и говорим солдату, чтобы он не волновался, что переночуем и уйдём утром, в 6 утра. Наутро, в 6:08, приходит этот же солдат и будит нас.

Для сравнения напомню, что в Иране нас куда более активно выгоняли из парков, и даже трудно представить, какой поднялся бы шум, если бы мы осмелились перелезть забор и поставить палатку в какой-нибудь military area.

Индусы — народ повышенной религиозности. Храмы и капища повсюду. Почти в каждой машине — свой алтарь. Перед стартом водитель зажигает пахучие палочки и водит ими перед алтарём и вокруг руля, тушит и едет. Некоторые имеют привычку останавливаться перед придорожными храмами и бегут туда со своими пахучими палочками. Редко попадётся индус, не имеющий в машине алтаря и не совершающий воскурений.

У индусов нет такого, как у нас, чувства времени. Жизнь их медленна. Водители едут медленно, останавливаясь у каждой чайханы, чтобы выпить 50 грамм чая с молоком, или чтобы охладить машину, или просто так, без видимой цели. Сидят за чаем, разговаривают. Некоторые водители умудряются раз десять остановиться на 10 км пути. Торговцы тоже вялые. Назовёт тебе высокую цену и ждёт, что ты купишь. Предлагаю ему продать со скидкой — продавец отказывается (хотя, вероятно, мог бы продать, особенно когда местным жителям называет одну цену, а нам другую). Для сравнения — пакистанцы сразу начинали торговаться, как только покупатель проявлял хотя бы поверхностный интерес к их товару. Здесь же торговаться любят лишь продавцы безделушек и открыток, тусующиеся перед историческими достопримечательностями Индии.

Однако, если ты заплатишь не указанную продавцом, а какую-нибудь другую цену, возьмёшь товар и уйдёшь, продавец не скажет ничего, или только лишь вяло позовёт тебя: а! а! ч! ч! ч! В Пакистане собралась бы толпа защищать обиженого сородича, здесь — нет.

Индусы редко выходят на контакт с белым человеком. Здесь мне никто не предлагал зайти к нему в гости, на ночлег и т. п., хотя в соседнем Пакистане или Иране трудно было спрятаться от подобных предложений.

Вот мы и вписались в ашрам к тому самому Саи Бабе, коего имя мы писали в индийских анкетах в качестве индийского «гаранта» нашего благополучного путешествия. Дело в том, что при получении индийской визы, заполняя анкеты, вы должны указать имена и адреса неких «гарантов», в России и в Индии. Не зная в Индии никого, я переписал имя «гаранта» у соседей по очереди — Satya Sai Baba, Ashram, near Bangalore.

Так же написали и все остальные путешествующие.

Добрались-таки! Здесь мы проведём двое суток. Здесь есть люди изо всех стран мира, тысячи людей, из России в том числе. В ашраме есть международный телефон, вчера звонил в Россию, слышимость паршивая, извёл кучу денег. Хорошо, что здесь телефоны с посекундной оплатой.

В любой индийской деревушке вы можете встретить буквы ISD. STD. PCO — это международный телефон. Можно звонить как угодно мало, даже одну секунду. Что означают вышеупомянутые буквы, не помню, но PCO, вероятно, это Public Calling Office. Но удобнее, впрочем, телеграфировать. Настроение нормальное. Владимир и Лена едут после ашрама на мыс Коморин, с прибытием в Москву около 10 мая. Я, Руслан, Полковник и Макс поедем вчетвером в Дели. Хотелось бы заехать ещё в Ауровиль, но не знаем, заедем ли. Индия огромна, иранскую визу можем ждать неопределённо долго, но всё же ожидаем 1 мая встречать уже в Москве. На этом завершаю письмо — постараюсь передать с оказией, когда кто-нибудь из русских поедет из ашрама домой.

Вот уже пятый день мы живём в ашраме, в очень необычной обстановке, наблюдая самого Бабу и его последователей и приезжих. Думали, проживём два дня, а остались почти на неделю. Баба, почитаемый последователями как Рама и Кришна, вполне достоверно (по моему мнению) обладает необычными свойствами. Во-первых, он материализует предметы. Я сам уже дважды видел, как он из ничего делал священый пепел «вихбути», который сыпался у него из руки. Это происходило на утреннем «даршане», когда Баба выходит к сидящим под навесом многочисленным последователям, собирает письма, сотворяет пепел и может пригласить на личное интервью. На интервью, по утверждениям всех присутствующих, он делает золотые и серебряные кольца, бриллианты, часы, изображения индусских богов, Иисуса Христа, а также и свои собственные изображения, и мн. др. объекты. Пол-ашрама, внешне вполне нормальные люди, ходят с подаренными им Бабой вещицами, в основном перстнями. Нам, впрочем, не перепало ничего. Не мудрено: народ здесь тусуется по полгода, а мы всего пять дней.

Во-вторых, Баба, как сообщают о том все присутствующие люди и многочисленные книги, умеет читать мысли, оказывать помощь на расстоянии и прочее. Здесь много русских, вполне нормальных людей, и сегодня один парень вернулся с интервью с перстнем. Это воспринимается совершенно естественно: ну, материализовал Баба перстень.

Проживание в ашраме очень дёшево, место в общежитии стоит 15 рупий в сутки, еда копеечная, иногда выдают немного бесплатной еды типа «прасад». Население ашрама — несколько тысяч человек. Все ходят преимущественно в белых одеждах, с галстуками, на которых написана страна, например: Аргентина, Бразилия, ЮАР и проч. Вокруг святого создаётся некоторый ажиотаж. Чтобы пообщаться с ним лично, нужно ждать долгое время, пока повезёт. Сегодня утром на даршане мне удалось вручить Бабе книгу «Практика вольных путешествий», когда он проходил мимо, собирая письма. Каждое утро Бабе вручают несколько сотен писем, на разных языках, — все уверены, что он их не читает, а, перебирая в руках, святым способом прозревает их содержание, и вопросы решаются. Бывает, рассказывают, даже так, что Баба отдаёт сразу письмо назад — а там уже и ответ!

Руслан, весьма возрадовавшись от Саи Бабы, написал ему письмо примерно следующего содержания: «О Саи Баба! Пожалуйста, возьми это письмо в знак распололоженности к нам, русским автостопщикам, и пригласи нас на интервью!» Как раз повезло, Баба проходил рядом с Русланом, собирал письма, но у Руслана не взял. «Ну Бог с ним, с интервью, — подумал Руслан про себя. — Просто письмо возьми!» — Баба обернулся назад, взял сие письмо и направился дальше. Кстати, за Бабой повсюду ходит мужичок-служитель (такие называются здесь «савандалы») с большой сумкой, и когда у Бабы образуются полные руки писем, он их складывает в эту сумку.

Вокруг Бабы за многие годы его деятельности развилась целая индустрия по продаже «святых объектов» — книги, фотографии, пепел (не тот, что он материализовал, а вполне естественный пепел в пакетиках, с маленькой примесью материализованного). Вокруг ашрама имеется целый торговый посёлок, где выходящие за ворота паломники могут приобрести всякие сувениры, бананы и предметы быта. У Бабы имеется три ашрама, он иногда переезжает из одного ашрама в другой, и все паломники, торговцы и нищие, также тусующиеся в изобилии за воротами ашрама, переезжают вслед за ним.

Мы же, мудрецы АВП, не последуем примеру жителей всяких стран, задерживающихмся здесь на полгода, и по-видимому, завтра всё же поедем в Дели, озабоченные возвращением домой. Руслан, полковник и я поедем в тройке, «несамоходный» Макс — в одиночку (никто не хочет с ним связываться). В Дели получим визы и продолжим обратный путь. До Москвы чуть больше 10000 километров.

Завершаю письмо и шлю вам привет из тёплой и солнечной Индии. Постараюсь передать письмо с «бабистами», летящими в Россию в начале апреля.