От -50° до +50° (Афганистан: триста лет спустя, Путешествие к центру России, Третья Африканская) - Кротов Антон Викторович - Страница 32

Лазуритовые копи Бадахшана всегда были интересны завоевателям, шпионам и другим вредным личностям, и до сегодняшних пор они охраняются от незванных гостей. Появление двух странных людей с рюкзаками не осталось незамеченным; нас задержали и повели в комендатуру — маленькое, не разрушенное здание с государственным флагом на крыше. Пару камешков лазурита мы успели-таки подобрать, они валялись прямо в воде ручья и не представляли собой большой ценности.

Привели нас в комендатуру. Там сидели на коврах человек шесть начальнического вида, с бородами и без, в халатах, на всех были шапки-масудовки. Начальники пили чай с лепёшками. Нас привели, усадили рядом, угостили чаем и стали неторопливо выяснять, кто такие, зачем и почему, как пришли и прочее. Посмотрели паспорт и справку АВП, которую мы демонстрировали ещё в Панджшерском ущелье, в селе Хиндж. Один из начальников высказал мнение, что неплохо бы нас завернуть и отправить обратно, так как мы пришли (через Скази, Анджуман, Панджшер). Другие думали, что нас надо сдать в ментовку в большом городе, но у них не было машины, чтобы нас туда отвезти. Так долго совещались, целый час, а позвонить никуда не могли, т. к. и здесь, в Сарысанге, не было связи. У одного начальника был спутниковый телефон, но как и в Анджумане, нерабочий, денег на нём не было. Мы посидели часок, высказали желание идти дальше в город Джарм и нас неохотно отпустили.

Прошли с километр, и обосновались на речке — занялись помывкой и постиркой. Вода в реке Кокча оказалась весьма холодна, почти как у нас в проруби зимой, т. е. градусов пять. Мылись по очереди, параллельно ожидая машину на трассе. Я пребывал в беспокойстве, полагая, что начальники скоро ещё подумают над нашим случаем и пошлют вдогонку машину или солдата, с целью вернуть нас в Сарысанг и дальше заниматься исследованием наших личностей.

Как только помылись, глядь — из посёлка урчит машина, и подбирает нас. Это оказались дорожники. Они ехали на три километра. В кузове этой легковушки оказался некий безбородый солдат с автоматом, который тоже, как сообщил нам, направлялся в город Джарм. Солдат был обут в белые носки и белые китайские кроссовки, одет в пиджачок с двенадцатью карманами поверх халата. То, что он был солдатом, было ясно лишь по автомату.

Дорожники чинили трассу в нескольких км от Сарысанга. У них как раз был обеденный перерыв, ели рис из большого котла и лепёшки. Нас пригласили присоединиться, что мы с солдатом и сделали, но ненадолго: мне хотелось поскорее уйти вниз по ущелью и избавиться от неприятного солдата. Не тут-то было!

Как только мы двинулись в путь, солдат пошёл с нами, не отставая и не уходя вперёд больше чем на 10 метров. Если мы подходили к реке пить воду или умываться, он терпеливо ждал; когда мы отправляли естественные надобности, он ожидал также. Если мы разделялись более чем на 10 метров, он старался сопровождать хотя бы кого-нибудь из нас. Без поклажи, с одним лишь автоматом на плече, солдат шагал быстро и обогнать его на большой дистанции мы не могли.

Питался солдат очень просто: объедая местных жителей. Как только он видел крестьян на поле, или дорожных рабочих, сидящих и обедающих, он тут же присоединялся к ним и звал нас за компанию. Если мы солглашались, он ел также, а если нет, то покидал питание и догонял нас торопливым шагом. Весьма скоро он мне надоел.

Я решил, что солдат послан с нами специально, чтобы проводить нас в селение Джарм или куда-нибудь ещё, где имеется крупное ментовское начальство, и сдать нас этому начальству. Олег считал, что у меня паранойя и ментофобия, а солдат идёт по своим делам, в гости или в увольнение, а в одиночку идти ему скучно; может он боится, что на нас нападут грабители.

Кстати, по возвращении домой я подумал, что наверное главная его цель и была — спасти нас от всяческих горных «алибаб»! Ведь вчера встреченные нами иностранные старушки охранялись несколькими всадниками-автоматчиками. Наверное, начальники, обдумав наше пешее путешествие, поняли запоздалым умом, что мы пойдём пешком и можем попасть в плен Аль-Каиде, Бен Ладену и другим врагам-душаманам, и поэтому надо послать с нами какого-нибудь надёжного человека, чтобы мы не заблудились и не погибли в горах от бандитов, холода и собственной глупости.

Но пока мы шли, мне почему-то не пришло в голову это возможное объяснение, я лишь думал, что солдат нас сдаст в ментовку в городе Джарм, и поэтому мечтал любыми средствами избавиться от солдата.

Таких средств было вымышленно три, но все невыполнимые.

Первый способ избавиться от солдата был такой: разделиться и пойти в разные стороны, один вверх по ущелью, другой вниз. Или один вниз, а другой остаётся на месте и ночует, а продолжает путь ночью или на рассвете. Солдат никак не смог бы разорваться пополам, и был бы вынужден, наверное, идти всё же вниз, ну а тут вскрывался ещё один недостаток: человек, оставшийся выше по ущелью, вряд ли мог пройти мимо солдата, если он захотел бы внизу дожидаться. Основным недостатком метода разделения было то, что у О.Моренкова не было спальника и других полезных вещей, и, таким образом, он, отделившись, оказался бы в неуютном положении.

Второй метод, самый простейший, заключался в том, чтобы заночевать в каком-нибудь произвольно выбранном месте по дороге, желательно в самом каменистом и ветреном, вдали от кишлаков. Солдат, при всей своей боеготовности, вряд ли был боеготов провести ночь в высокогорье под звёздами в одной лишь юбке и с заиндевелым автоматом в руках. Проблема этого метода была в том, что и Моренкову такая идея не была приятна, ибо стучать зубами под звёздным афганским небом и ему не хотелось; кроме того, он спешил в цивилизацию, к телефону, к Интернету, в Таджикистан, в Хорог, в Москву и на самолёт в Швейцарию.

Третий метод, теоретически возможный, был таков: спустить солдата вниз в речку Кокчу. В некоторых местах дорога шла по узкой полочке, выдолбленной в горе, а внизу шумела река — глубоко под обрывом, в пятидесяти метрах. Автомат мужик нёс за плечом, вольготно, а речка бы перемолола автомат и солдата тоже. Однако, злокозненная сущность солдата вовсе не была доказана, вдруг он ни в чём не виноват? Может быть, просто в этом ущелье запрещено ходить иностранцам без вооружённого сопровождения (для нашей безопасности, типа как в Египте). Сейчас, описывая это путешествие, я склоняюсь к мысли, что так оно и есть: иностранцу в глухих местах положена охрана, почему и вчерашних старушек сторожили менты на лошадях.

Олег, узнав обо всех вышеперечисленных методах борьбы с нашим провожатым, — счёл меня совсем шизанутым, решил, что у меня навязчивая ментофобия (как оно и было). Олег предложил не париться и идти поскорее вниз, не обращая внимания на солдата, т. к. вреда от него никакого не было. Заодно поспорили на бутылку (газировки) о сущности солдата: если он сдаст нас в ментовку в г. Джарм, — Олег приобретёт бутылку, а если не сдаст, то бутылка с меня.

Проблемы некоторых автостопщиков заключены в стоимости рабочего времени: в определённом возрасте автостопщик замечает, что ездить автостопом ему становится не по карману. Ладно, человек, зарабатывающий 100 или 200 рублей в день, понимает, что плюс-минус один-два дня, недели или года в пути ничего не решают, и он спокойнее относится к задержкам и приключениям. Если же ваш рабочий день стоит 100 или 200 долларов, выходит, что месячная поездка автостопом стоит стольких незаработанных денег, что это изгоняет любовь к неожиданным приключениям и к автостопу вообще.

День склонился к вечеру, а мы всё шли втроём. В одном месте, на слиянии очередных рек, обнаружились палатки мостовиков: это рабочие возводили новый бетонный мост на месте старого подвесного ослинного мостика. Мы остановились, посовещались и пошли ночевать к мостовикам. Это было большой неожиданностью для солдата: он торопился, показывал на часы, на трассу вперёд и делал вид, что пройти осталось (до куда-то) совсем немного.

Итак, мы спустились к мостовикам. Солдат недоумённо остался на дороге, постоял и всё же отправился. О чудо! Я уже готовился покупать в ближайшем населённом пункте бутылку, проспоренную Олегу — неужели солдат был не при чём и шёл по своим делам? А я-то ещё мысленно мечтал его спустить в речку!