Через семь границ (СИ) - Кротов Антон Викторович - Страница 26

Небольшой городок рядом с Исфаханом. Разноцветные лампочки, подсвечиваемый фонтан, плакаты, лозунги, редкие машины. Двух- и трёхэтажные каменные дома современного вида. Мы (Олег, Влад, я и ещё несколько человек наших новых друзей) едем в легковой машине отца одного из студентов. Он за рулём, человек лет пятидесяти, знает английский язык и переводит (студенты знают английский не очень хорошо).

И вот мы уже в общежитии. Как оно выглядит? У этих ребят две комнаты, кухня, душ (ура! и горячая вода!); естественно, никаких стульев и столов. Спят на полу, раскладывая тюфяки. Чисто. Все в «развратном» виде — в шортах. На стенах висит местная «порнуха» — фотографии девушек с непокрытыми головами, наверное, вырезаны из каких-нибудь западных журналов. Более крутой порнографии здесь, видимо, не бывает. Книги, тетрадки лежат в основном на полу. Едят тоже на полу, подстелив нечто вроде скатерти. В туалете вместо бумаги — иранский кувшин с длинным носиком. Достаточно чисто, никаких тараканов и объедков, не сравнить с нашими, российскими общагами.

Как и наши соотечественники, ребята любят слушать западную музыку, но здесь это — турецкая музыка. Гитары здесь нет, но есть клавишный аппарат типа синтезатора и каструл типа барабана. Играют местную музыку, мне она кажется пришедшей из каких-то древних столетий… Потом сварился рис, принесли обильное количество бутылок кока-колы, ужинаем.

Многие иранцы недоумевают, зачем у меня борода. Большая часть иранцев, особенно молодёжи, бреются. В Иране борода может символизировать две вещи: 1) короткая борода = неряшество, 2) длинная борода = признак ортодоксального исламизма. На недоумённые вопросы: что это, мол, у тебя такое? я обычно отвечал: обыкновенная борода, вот у Хомейни тоже борода, ещё больше, ну и что? Но ссылки на имама (да будет Аллах с ним!) не всегда приводили к нужному результату. Так и здесь: в иранских учебниках первое место занимает портрет…, потом мудрые слова…, потом уже сам текст учебника; весёлые студенты быстро придумали мне кликуху, показывали на портрет, на меня и смеялись:

— Имам Хомейни! Имам Хомейни!

Когда мы легли спать, было уже около трёх часов ночи.

Утром, после завтрака, мы обменялись адресами, попрощались и продолжили свой путь. Один из наших новых друзей посадил нас в автобус, который и вернул нас на трассу.

Разделившись на два комплекта (Олег + мы с Владом), мы назначили встречу на послезавтра, 2 сентября, в Бушире в центре Meidun-e-Ghods (площади Годс), втайне надеясь, что её не переименовали. По дороге мы посетим Персеполис (древнюю столицу Персии) и Шираз.

Автостоп в Иране несложен. Водители, завидев странных мудрецов, останавливаются с интересом. Ваша цель — лишь отделять деньгопросящих. Денег не просят: а) большинство грузовиков; б) богатые. Прочие, однако, часто ожидают денег за подвоз. Не потому, что они такие плохие или чрезмерно бедные: просто заведено у них так, обычай такой, что пассажиры платят.

— Шома бе Шираз мирид? (едете ли вы в Шираз?)

— Шехреза.

Интересно, где это? Достаю карту на местном языке, водитель показывает. Хорошо, едем. На всякий случай предупреждаем: «No dollar! no

rial!» Едем в Шехрезу — это около часа пути. Затем водитель сворачивает: ему направо, нам — прямо.

— Dollar? — на всякий случай спрашивает он.

— No! — улыбаемся мы. Водитель не огорчён, тоже улыбается; мы расстаёмся.

Шехреза — небольшой иранский городок. Дома, поставленные впритык друг к другу, вокруг коричневые горы. Большая мечеть. Местные жители испытывают к нам неподдельный интерес.

— Hallo! Hallo, mister! What are you from (откуда)? — то и дело раздаются крики в нашу сторону. — Hallo! Чай, чай! — зовут нас совсем близко. Мы заворачиваем: нечто среднее между гаражом и мастерской. Тут же появляется чай, иранцы, человек пять, скапливаются вокруг нас и рассматривают. Один знает несколько слов по-английски — уже хорошо.

Поговорили, угостились чаем, попрощались и пошли дальше, на выезд из города.

На выезде из Шехрезы ловим грузовик. Трое человек, едущие в кабине, нас с удовольствием подбирают. Они знают, наверное, тридцать английских слов на троих. Грузовик идёт в Шираз (часов шесть езды).

Интересно: на иранских дорогах нет водителей-лихачей. Хотя дороги лучше, чем у нас, водители придерживаются скоростных ограничений. На наших разбитых дорогах (Москва—Питер, например), пиковая скорость 150 км/час — не редкость. Здесь никто так не ездит, даже если машина новая.

Впрочем, новых машин мало. Основной поток — старые западные легковушки, как правило, забитые пассажирами. Больше всего иранцы уважают модели «легковушек с кузовом», куда можно поставить трёхметровый штабель из ящиков или коробок, да ещё и человека посадить сверху. Редко когда увидишь новый, современный джип — это вроде «новых русских», но и они никогда не мчатся так, как некоторые наши соотечественники.

По дороге останавливаемся на обед. Водитель приглашает и нас. Придорожная столовая. Неожиданно чисто, рукомойник с жидким мылом (в Иране наиболее распространено именно жидкое, а не твёрдое мыло). Внутри, на стене, портрет человека, но не Хомейни. Это — отец хозяина столовой. Мы разуваемся, залезаем с ногами на низкий едальный помост, нам приносят яичницу, кока-колу и прочее.

Поехали дальше. В грузовике было две лежанки; нас уложили спать (разговорного толку от нас было мало). Так мы и проспали большую часть пути.

Наконец, стемнело. Персеполис, куда мы хотим попасть, находится километрах в 50 ближе Шираза. Нас привозят к самому Персеполису; уже поздно и темно; мы прощаемся с водителями и выгружаемся из машины. На этот раз нам попались бескорыстные товарищи.

ПЕРСЕПОЛЬ (греч. Персеполис, др. — перс. Парса, перс. Техте-Джемшид), город в древнем Иране, одна из столиц Ахменидов. Основан в конце 6 в. до н. э., в начале правления Дария I. Основные постройки были возведены при Дарии I и Ксерксе I. Захваченный Александром Македонским в 330 г. до н. э., город был сожжён и заброшен. Сейчас раскопки в Персеполисе ведёт иранская археологическая служба.

В настоящее время древняя столица представляет собой большую площадь, занятую руинами. Но руины охраняются. Подойдя ближе, мы увидели стеклянно-металлический запертый вход, яркий свет прожекторов, объяснительные надписи на английском и фарси, а также иранских солдат. «Однако, это всё оцивилизовано!» — удивились мы. Узнав, в какое время завтра откроется сей град, мы выбрали тёмное место около огромной каменной стены и разложили коврики и спальники.

Вокруг ходили какие-то мелкие звери размером с кошку. Но их видно не было. Заметить местоположение зверей можно было лишь тогда, когда они пересекали полоску света от далёких фонарей.

Разложив вокруг себя стойки от палатки, носки, пакет с хлебом и другие предметы рюкзака, мы почувствовали себя в безопасности от зверей и улеглись, смотря в небо.

Бесконечное небо юга посматривало на нас странным узором созвездий. Было тепло и сухо. Завершался последний день лета, тридцать первое августа.

Два московских студента встречают утро 1 сентября у стен Персеполиса, древней столицы Ирана. Наши друзья и знакомые сегодня идут в свои учебные заведения, а мы… У нас впереди ещё больше половины пути. С Днём знаний, Владик!

— Влад, ты знаешь, мы уже проехали сорок процентов маршрута! — обрадовал я его.

— После Бухары надо будет лететь не останавливаясь! — отвечал

Влад, и мы стали собирать вещи. Ночные звери нас не тронули, но в пакет с хлебом забралось множество жуков. Оставив хлеб жукам, мы пошли в Персеполис.