Через семь границ (СИ) - Кротов Антон Викторович - Страница 2

— Только в нулях разница, — улыбается догадливый мужик.

— Не в нулях! В цвете разница! Давай миску!

Взяли яблоки, помчались дальше. Периодически нас останавливали гаишники.

— Мустафа, ну, Мустафа, куда летишь? — спрашивал очередной гаишник. — Не видишь знаки: двадцать километров в час, обгон запрещён…

— Домой тороплюсь, новую машину купил, — оправдывался Мустафа.

— А почём брал? — интересовался гаишник.

— Три.

Удовлетворив любопытство гаишника, ехали дальше. Но на каждом очередном посту повторялось то же самое. Некоторые гаишники не узнавали Мустафу и штрафовали его на 240 тыс. руб.

Километров за сто до Ставрополя Мустафа предупредил меня:

— Следующий штраф ты будешь платить — у меня деньги кончились.

— Это ещё смотря сколько, — отмазывался я, — у меня тоже денег немного.

— Ну, сам видишь сколько.

В родной Ставрополь Мустафа влетел на скорости 140. Тут же — гаишник.

«Ну вот,» — подумал я, пока Мустафа выходил из машины.

— Куда летишь, Мустафа? — спросил гаишник, а я успокоился. Штраф не потребовался.

Вот мы и в Ставрополе.

— Ну что, пойдёшь ко мне или дальше поедешь? — спросил Мустафа. –

Только предупреждаю, если ко мне, то это надолго!

— Нет, спасибо, я поеду дальше, — отвечал я.

Так, в Ставрополе, мы и расстались: я направился на выезд из города (в сторону Невинномысска), а Мустафа на своём новеньком «Форде», с разбитой фарой, остатками птицы на бампере и растресканным лобовым стеклом, помчался к себе домой.

Указатель на трассе в Ставрополье:

АКЦИОНЕРНОЕ ОБЩЕСТВО ИМЕНИ С.М.КИРОВА — бывший колхоз имени Кирова, наверное.

До Невинномысска меня подвезли армяне — с большим складным диваном на крыше старых «Жигулей». Их было трое — немолодой уже отец, жена и сын-подросток. В машине темно, на трассе тоже. Я сижу на заднем сиденье. Из моего рюкзака в темноте торчат стойки от палатки.

— Чего это? — испугано спрашивает отец семейства, поворачиваясь ко мне.

— Стойки — палатку ставить, — отвечаю я.

— А я думал — автомата, граната… Куда едешь?

— В Грузию, в Тбилиси.

— О, будешь в Грузии, передай грузинам, чтобы они армян не обижали. Хорошо?

На бензоколонке отец долго торговался и спорил из-за бензина: то ли его не долили, то ли сдачу не додали. Наконец, поехали дальше и через полчаса достигли большой развилки.

Дальше армяне сворачивали на Армавир, а я сошёл с трассы и заночевал вблизи — в каком-то недостроенном здании.

После Невинномысска пространные равнины и степи потихоньку перешли

в предгорья Кавказа. Утром вокруг стоял туман, и не было видно — горы это или облака. Трасса проходит по окраине города Минеральные Воды. Здесь я отправил телеграмму домой. Ещё несколько машин — и я в солнечном Пятигорске.

Курортный город Пятигорск утопает в зелени и арбузах, продающихся на каждом перекрёстке. В этом городе уже около ста лет ходят трамваи, отсюда больше полутора столетий назад стартовала первая российская экспедиция на вершину Эльбруса. Здесь находилась в начале века (и вновь находится ныне) штаб-квартира Российского горного общества.

В Пятигорске я уже бывал и поэтому на сей раз достопримечательностей его не смотрел, но зато купил арбуз и съел его, после чего заметно отяжелел (на 3 килограмма) и с трудом поднялся на гору в конце города, где находился выездной пост ГАИ.

За выездным постом ГАИ меня подобрали два кабардинца — Ахьет и Альберт. На старых «Жигулях» они везли две металлические шестиметровые трубы. (Трубы были привязаны к крыше машины, и машина имела длинные раскачивающиеся «рога».) Ехали они в село Малка.

— О, из самой Москвы? Пешком?

— Автостопом, на попутных машинах.

— И как сейчас в Москве? зарплату платят?

— Вообще платят, но в Москве всё очень дорого, — как обычно,

отвечал я.

— А у меня зарплата — девяносто тысяч, в колхозе, — сообщил разговорчивый Альберт. — Для москвичей, наверное, смешно, — но мы и её уже несколько лет не видали. Один раз, говорят, давали, да я и не пошёл. Девяносто тысяч — не деньги!

— А как же вы живёте, если зарплату не получаете?

— Да как. Я, например, обходчиком поля работаю. Кукурузу сторожу. Чего-нибудь уворую, чего-нибудь и так перепадёт. Так все и живут. А без колхоза — как чего достать?

Через некоторое время подъехали к Малке.

— Было бы время, поехали бы с тобой, честное слово! А сейчас давай к нам заедем, накормим тебя. Здесь недалеко. А потом на трассу вывезем обратно.

Я согласился, и мы свернули направо.

Село Малка — длинное, километров пять, кабардинское село. Двухэтажные каменные дома, примыкающие друг к другу глухие заборы с массивными железными воротами. Как в Нальчике, так и в других кабардинских селениях вы увидите эти мощные, до четырёх метров высоты, ворота и заборы. Впрочем, люди вполне гостеприимны.

Детей в семьях много. Младший сын остаётся жить с родителями, а прочие строят себе новые дома. Ахьет (водитель), к которому мы поехали, свой огромный дом строил уже несколько лет. Пока домище был выстроен лишь частично, а под жильё были отделаны только две комнаты на нижнем этаже. Дети играли в саду. Жена быстро подогрела мужчинам обильную еду, сама на глаза почти не показываясь.

— У нас в Кабарде спокойно, никто не стреляет. На свадьбах только. В воздух: обычай такой. А вообще народ гостеприимный. Был бы вечер — ночевать ты бы у нас остался, а как ещё рано, на трассу тебя вывезу, до Нальчика недалеко, быстро доедешь.

Наелись, обменялись адресами, и я был возвращён на трассу. Час спустя, на белом «Мерседесе» господина с толстым лицом я был ввезён в столицу Кабардино-Балкарии, город Нальчик.

НАЛЬЧИК — столица Кабардино-Балкарии, в предгорьях северного склона Большого Кавказа. Основан в 1817-18 как укрепление на Кавказской линии. В 1838 при крепости было заложено военное поселение, в 1871 преобразованное в слободу, ставшее центром Нальчикского округа Терской области. С 25 октября 1942 по 3 января 1943 был оккупирован немецко-фашистскими войсками, нанёсшими городу большой ущерб; впоследствии восстановлен.

Нальчик — небольшой, чистенький город в предгорьях Кавказа. Когда-то сюда приезжали многочисленные отдыхающие, туристы; сегодня — один поезд в день и две электрички приходят на пустынный вокзал. Наклеив на вокзале записку прочим мудрецам («прибыл 8.08.97 в 13.50"), я отправился на рынок запасаться продуктами.

Пустота города чувствуется здесь почти всюду. Такое же ощущение можно испытать, например, в Кисловодске: город санаториев и пансионатов глядит на тебя тёмными окнами этих самых пансионатов, широкие улицы и тротуары с редкими машинами и людьми. Единственное скопление людей было обнаружено на рынке.

Рынок Нальчика ломился от почти бесплатных арбузов, огурцов и прочей еды. Пообедав и отправив телеграмму домой, я отправился смотреть город.

В городе была обнаружена река (в которой я постирал всю засорившуюся одежду), канатная дорога с медленно ползущими сиденьями, преимущественно пустыми, и два автовокзала (где я переписал расписание). Ходили автобусы на Минводы, Владикавказ, Грозный, Ростов и даже Астрахань — весьма далеко. Ничего более в городе не ища, я решил отоспаться и отправился с палаткой подыскивать место для этого.

Первая ночёвка в Нальчике оказалась для меня неблагоприятной. Я удалился от центра города, и, пройдя небольшое расстояние вдоль железной дороги, поставил палатку и лёг спать. Вдоль железки, как потом оказалось, шла тропинка, по которой иногда ходили местные жители и мешали мне спать своими возгласами. А когда стемнело и жители кончились, пошёл дождик, что и вовсе было некстати.

(К слову сказать, после этого мы не видели дождей целый месяц, и в некоторых жарких местах были бы уже рады дождю, но увы.)