200 дней на юг (СИ) - Кротов Антон Викторович - Страница 55

И это также эксперимент над самим собой; ведь нередко мы встречаем у себя дома, в России, в Москве, таких людей, собирающих на что-то деньги: одни на билет, другие на операцию, третьи на хлеб, четвёртые просто так, и мы быстро проходим мимо них, потому что никогда даже не пробовали посмотреть на себя их глазами, с их стороны.

В нашей благополучной российской жизни к нам часто обращаются люди с разными просьбами, но мы стараемся не замечать этого. Каждый из нас может быть в такой ситуации: увидеть на трассе — голосующего, в метро — просящего, в городе — ищущего ночлег; и есть такой шанс, что побывав в такой ситуации на другой, «неблагополучной» стороне, хотя бы понарошку, — мы лучше сможем что-то понять и как-нибудь своим небольшим, но своевременным поступком улучшить мир, в котором живём.

Итак, возвращаясь к теме: билет у меня появился, и я вернулся в свой вагон к своему рюкзаку и прочим вещам, но сразу уснуть мне не удалось, так как ко мне стеклись те редкие англоговорящие люди, которым хотелось узнать побольше о моей сущности.

19 ноября, воскресенье, в поезде

Всю ночь по головам друг друга ходили люди, а какой-то человек завладел большей частью моего рюкзака и коврика и спал на них. В шесть утра поезд прибыл на станцию Табора, преодолев таким образом треть пути. Поезд обступили продавцы. Вообще на каждой станции что-то продавали, именно нечто местное: там бананы, там тростник, там рис, там горький чай с перцем, в одном месте (в Увинзе) — каменную соль; один старик ходил по поезду и толкал лекарства ото всех болезней, вероятно, самодельные. Ступки и пестики, табуретки, стулья, деревянные ложки и расчёски, на каждой станции всё самодельное, ничего нет привозного или промышленно изготовленного. Так проехать один раз в поезде и можно купить всё, что делается в Танзании. Многие пассажиры так и делали и поезд ежечасно наполнялся всё новыми и новыми их покупками.

Только на одной станции, название не помню, был универсальный базар, в основном съедобный — пассажиры вышли из поезда и расползлись вдоль длинных, во весь поезд, уже подготовленных для них столов; столы были накрыты специально к приходу поезда, всё было только что с огня, горячее и вкусное; наверное, и машинист обедал здесь же, и поезд стоял на месте, пока все не поели. А вот чая тут не было, он оказался на следующей станции.

Ближе к вечеру один из пассажиров поезда, мой вчерашний помощник в сборе денег, нашёл меня и сказал проникновенно:

— А сейчас… а сейчас я тебя отведу в вагон-ресторан и ты там поешь бесплатно! Можешь ли ты поверить мне?

Я отвечал, что могу поверить (по дороге меня уже подкармливали). Но оказалось всё оно непросто. Мой помощник раскопал в вагоне-ресторане некоего мусульманина, бизнесмена из Кигомы по имени Зеид, который посетил множество стран мира, включая Россию; он сейчас повёл меня предъявлять этому бизнесмену, рассчитывая сам выпить и поесть за его счёт!

Бизнесмен из Кигомы оказался очень эрудированным человеком. Он действительно бывал в России и в доказательство этого написал мне русские буквы А, Б, В, Г, Д на обратной стороне пивной этикетки. Кроме этого, он бывал в других странах, например, в Заире. Киншаса — огромный город, больше Дар-эс-Салама, там всё есть, но правительство запустило страну, довело до войны. Лубумбаши — город хороший, и Кисангани тоже хороший, приятный город, хотя правительство его не контролирует, там правят повстанцы. Поехать в Кисангани из Танзании — нет проблем, с повстанцами вполне можно договориться; а вот в правительственную Киншасу по земле не доехать, надо на самолёте лететь, так говорил Зеид. А вот сущность бизнеса своего он мне так и не раскрыл.

Зеид заказал для меня старую, уже мумифицированную жареную «куку», которая, наверное, когда-то умерла от старости; а приведший меня помощник стал требовать пиво и непрерывно его пил за счёт Зеида; вероятно он думал, что оказал Зеиду большую услугу, приведя ему меня. В тот момент, когда официант принёс счёт, я деликатно покинул их, оставив их разбираться друг с другом и решать, кто больше выпил и кто будет платить (хотя предполагаю, что платить пришлось Зеиду).

Вторая ночь в поезде была не лучше первой; народ опять ходил по головам, а я валялся среди людей и вещей на полу, подобный мусору, и идущие мимо танзанийцы спотыкались об меня. Как читатель уже понял, все сидячие места в поезде были плотно и безнадёжно заняты плотной чернокожей толпой.

20 ноября, понедельник. Вновь в Дар-эс-Салам!

В пять утра поезд выгрузил меня, уколбашенного, в предрассветном Морогоро. Ехал я всего полтора суток, а успел устать и выпачкаться. Умылся на бензоколонке и побрёл на трассу — здесь это и быстрее, и приятнее, чем на поезде.

В утре застопилась «Скания», ехавшая из Сумбаванги. Ещё неделю назад мне это название ничего не говорило, а сейчас это было уже знакомое мне место, с церковной гостиницей, с бананами по десять копеек. Проехал на этой «Скании» до въезда в Дар-эс-Салам, до того самого места, где мы с Андреем Мамоновым высадились в прошлый раз, три недели назад.

Родные места, знакомый РКЦ! В нём — Грил, Кирилл и Андрей. Все трое рассказали мне о своих приключениях. Грил ездил на северное побережье, в города Багамойо и Танга, был арестован за постановку палатки на берегу моря и провёл ночь в тюремной камере. После сего случая он вернулся в РКЦ и никуда более по стране не ездил. Андрей умудрился провести все десять дней в РКЦ совершенно безвылазно; его мечты о том, чтобы заработать денег в сём городе, так и не были претворены в жизнь. Он жил в долг за счёт Кирилла и ходил питаться в сикхский храм. Кирилл съездил в Моши и Арушу и затем даже проехал по глухой дороге из Аруши в Додому, а вернувшись, также тусовался, вместе с Андреем и Грилом, в РКЦ (бедный Рифат Кадырович!). А вот четверо килиманджарщиков так до сих пор не вернулись назад, и никаких вестей от них не поступало.

Зато были вести из посольства ЮАР. Несмотря на наличие приглашения от Нельсона Манделы, южные африканцы отказали нам в визе. Наши анкеты они направили не только в Преторию, но и в посольство ЮАР в Москве, где именно и решался вопрос о нашей благонадёжности. Нам даже передали письменный отказ такого содержания:

Мы покритиковали устно посольство ЮАР и занялись помывкой и постиркой. В ближайшие дни нужно будет покинуть этот город и отправиться в Замбию, а то ведь совсем нахально заселились в Культурный центр и никак не выедем отсюда.

Вечером нас неожиданно посетили трое русских. Один из них оказался журналистом "Комсомольской правды", по фамилии Черняк. Сей Черняк нынче пребывал в Танзании и сочинял всякие забойные материалы для своей газеты. Мы попались ему в качестве одной из таких тем. Поговорил с нами, выслушал жалобы Грила на танзанийских ментов и пообещал написать о нас. В декабре в "Комсомольской правде" вышел материал под таким примерно подзаголовком:

"Оказывается, до Килиманджаро можно доехать и бесплатно. Правда, для этого не надо бояться ночевок в местных тюрьмах, в которых водятся вши и блохи".