Секреты - Стил Даниэла - Страница 10

— Я думаю, — продолжал Билл, — что мне действительно пора переквалифицироваться в страховые агенты.

Он закатил глаза от такой мысли. Адам поставил перед ним кружку с пивом.

— Не вешай нос, старина. Крупнейшая роль твоей жизни, возможно, поджидает тебя за углом.

— Знаешь, — задумчиво ответил Билл, отхлебнув пива, — я всерьез начинаю в этом сомневаться. Это вроде игры на автоматах — некоторым людям просто не суждено выиграть. Может, я один из них? Мне кажется, что мне уже не на что рассчитывать.

— Чепуха!

У бармена, похоже, было хорошее настроение, но Билл выглядел изнуренным и подавленным. Жара и отказы явно доконали его. Он все еще помнил, как ребенком проводил летние месяцы в Кейп-Коде, а к жаре калифорнийского лета Билл так и не смог привыкнуть.

Сэнди родилась в Лос-Анджелесе и любила его климат. На жару она не реагировала. Впрочем, теперь она ни на что не реагировала.

— Как Сэнди?

Адам словно прочел мысли Билла, но сразу же понял, что данная тема для него отнюдь не радостная. Он с еще более подавленным видом пожал плечами.

— О'кей… Все так же вроде бы… И тупо посмотрел на Адама.

— Как насчет метадона[3] ?

Адам был в курсе, что Сэнди увлекается героином. Он опытным взглядом определил это по ее внешности, кроме того, Сэнди предлагала ему кокаин, когда последний раз была в этом баре с Биллом. Билл был крайне раздражен и поскорее увел ее. Адам хорошо понимал, как огорчает Билла ее пагубное пристрастие, и жалел его. Он по собственному опыту знал, что это такое. Несколько лет назад его девушка, уроженка Ньюпорт-Бича, стала употреблять наркотики, и через год он с ней все-таки расстался. Родители помещали ее во все больницы и санатории штата, но она в конце концов умерла от передозировки в какой-то захудалой гостинице в Венеции.

— Не знаю. Я ей все предлагал. Она ничего не желает слушать. Единственное, что ей нужно, — это не расставаться со своим пристрастием. Она даже больше не ходит на пробы. Да в этом и так нет смысла. На последней она уснула. На режиссера это произвело большое впечатление.

— Она может заработать плохую репутацию, если не возьмет себя в руки.

Даже Адам помрачнел. Он знал, что Сэнди дурную репутацию уже заработала. Адам отошел обслужить кого-то, а Билл остался сидеть за стойкой, погруженный в свои мысли. Потом он заказал гамбургер и лишь в восемь часов снова сел в автобус. Спустя двадцать минут он был дома; зашел, ожидая найти Сэнди наколовшейся и спящей или, наоборот, возбужденной после кокаина. Но дома ее не оказалось, везде был обычный беспорядок: неубранные постели, немытая посуда, скомканная одежда, брошенная на пол. Сенбернар, радостный, бросился навстречу хозяину.

— Привет, старина… а где Сэнди? Пес завилял хвостом и ткнулся своей огромной головой Биллу в ноги, словно изголодавшись по ласке. Сэнди не оставила никакой записки с указанием своего местопребывания, но легко было догадаться, что она либо куда-то отправилась со своими друзьями, либо пошла одна за наркотиками к своему поставщику. Других дел у нее теперь не было, впрочем, эта «работа» занимала больше времени, чем прежде ее актерская игра. Биллу на глаза попалась фотография, сделанная год назад, буквально накануне их свадьбы, — его поразила перемена, происшедшая с Сэнди. Она похудела фунтов на пятнадцать, если не на все двадцать. Глаза у нее теперь все время были какие-то остекленевшие, волосы нечесаные, одежда неопрятная и случайная. Была ли Сэнди дома или выходила в город — она теперь совершенно не следила за своей внешностью. Испытывая жалость, Билл вместе с тем почувствовал волну гнева. Он стал сам наводить порядок. Пес ходил за ним, виляя хвостом в надежде получить что-нибудь съестное, но в доме не было даже собачьей еды. Билл понял это, заглянув в шкаф, где хранились собачьи консервы. Тогда он открыл две банки говяжьей тушенки и вывалил их в миску. Пес с удовольствием стал поглощать еду, а Билл тем временем сложил в раковину посуду и выбросил продукты, оставленные Сэнди прямо на кухонном столе и начавшие портиться.

— Проклятие… — пробормотал Билл, однако гнев быстро рассеялся, и к тому моменту, когда он добрался до спальни, злость уступила место подавленности. Такая жизнь угнетала, Билл даже стал ненавидеть коттедж, который когда-то так любил. Это был домик садовника в некогда большом поместье, который теперь сдавался отдельно за сто долларов в месяц. Владелец испытывал к Биллу симпатию, знал, что он голодающий актер, и сдавал домик без оформления документов. Коттедж был идеален для них, сам Билл жил в нем уже три года. До переселения сюда Сэнди внутри не было ни соринки, сейчас же царил полный хаос.

Билл навел в спальне относительный порядок, даже сменил простыни, а затем сел за свой письменный стол и стал шарить в выдвижном ящике в поисках оставленного там конверта. Ему вдруг вздумалось проверить, на месте ли восемьсот долларов, о которых он не сказал Сэнди, чтобы ее не искушать. Конверт Билл нашел, но денег в нем не было. Со слезами на глазах он поднялся и медленно пошел в ванную, а там увидел предметы, от которых ему сделалось не по себе: рядом с унитазом валялись игла, вата и ложка. Билл и прежде видывал эти вещи, но теперь они вызвали в нем особенно сильную ненависть. Сэнди все оставила на виду, даже не предприняла усилий, чтобы скрыть принадлежности своего пагубного пристрастия. Биллу хотелось плакать, когда он так стоял и глядел на иглу, понимая, куда девались его деньги. Больше он этого выносить не мог. Сэнди просадила их последние деньги, а обращаться за помощью было не к кому. О том, чтобы звонить отцу и просить у него в долг, не могло быть и речи. «Уж лучше я буду заливать бензин на колонке или работать в баре „У Майка“, — думал Билл. — Многие актеры так делают, и мне придется. Сейчас же позвоню Адаму и спрошу, не нужен ли им бармен или официант». Но прежде чем он снял трубку, зазвонил телефон. Это была Сэнди. Судя по голосу, она плохо соображала. Билл не имел никакого желания с ней говорить.

— Привет, малыш… — с трудом произнесла Сэнди, а Билл отчетливо вспомнил иглу в ванной.