Мы, аристократы - 3 (СИ) - "Бастет Бродячая Кошка" - Страница 59

  - Одних навозных бомб было целых два ящика, - жаловался мне Филч, пока мы пили чай с магловскими карамельками. Героический кошак величиной с небольшую рысь тем временем возлежал на кровати завхоза, а рядом с ним пристроилась миссис Норрис, изменив своему обыкновению сидеть во время чаепития у меня на коленях. О кошки, вы тоже женщины...

  Вечером накануне занятий Морис, наш староста, собрал нас в гостиной, чтобы объявить об изменениях школьного распорядка в этом семестре. Он сообщил, что школьный квиддичный турнир отменён, а его результаты за прошлое полугодие аннулированы. Кроме того, ученикам запретили посещать Хогсмид, а в программу ЗоТИ добавили изучение защиты от дементоров.

  Шум после его сообщения начался неимоверный. Громче всего возмущались наши квиддичисты, убеждённые, что именно они станут победителями турнира. В обиде были и другие ученики, потому что Хогсмид был единственной отдушиной у старшекурсников, который год запертых в четырёх стенах. В разгар всеобщего возмущения в факультетскую гостиную явился Снейп, к которому кинулись за объяснениями, и сообщил, что этими нововведениями мы обязаны родителям близняшек Патил.

  Согласно учению индусов о перевоплощении душ, уничтожение души дементором являлось тягчайшим и ничем не оправданным преступлением против человека. Отец сестёр Патил, узнав от них подробности происшествия на стадионе, вскоре после начала каникул затребовал из Хогвартса выписку об успеваемости дочерей для их перевода в другую школу, поскольку не хотел рисковать ни их жизнью, ни их посмертной судьбой. Дамблдор отказал ему, и тогда возмущённый отец пригрозил, что напишет жалобу на школьные порядки в Международную Конфедерацию Магов.

  Угроза была реальной. В Конфедерации и без того не одобряли использование Британией дементоров для охраны и казни преступников, но Министерство до сих пор отговаривалось, что это - внутреннее дело страны. Нападение дементоров на детей наверняка оказалось бы последней каплей в отношении мировой общественности к Британии, и её могли выкинуть из всех международных организаций и подвергнуть бойкоту.

  Дамблдор настоял на личной встрече с отцом близняшек. Что он там говорил и какие методы убеждения применял, осталось неизвестным, но Патил отозвал своё требование, девочки остались в Хогвартсе, а школьные нововведения были прямым следствием этого разговора. Каппы и загрыбасты были задвинуты в дальний угол, а занятия по ЗоТИ в этом полугодии начались с изучения патронуса.

  Несмотря на то, что профессору Люпину выдавали приличную зарплату, он ходил на занятия в той же заплатанной мантии и с тем же потрёпанным портфелем, напоминая тем самым, что нищета - состояние души, а не кошелька. На первом занятии он велел нам отодвинуть столы к боковым стенам, а стулья расставить у задней стены. Грифы потащили свои столы, я попросил наших отойти и стал переносить мебель нашего ряда Левиозой. Люпин только приподнял брови, когда столы и стулья слизеринцев в считанные секунды разлетелись по указанным местам, повинуясь движениям моей палочки. Закончив с перестановкой, мы уселись вдоль задней стены, а профессор начал урок.

  - Итак, ребята... - заговорил он, - заклинание, которое мы будем разучивать, относится к заклинаниям высшей магии. Это материал шестого курса, но директор распорядился начать его раньше, чтобы вы могли спастись при случайной встрече с дементорами. Это заклинание вызова патронуса, предназначенное для защиты от них и образующее экран между колдуном и дементором. Патронус - это квинтэссенция светлой силы, проекция всех тех чувств, которыми кормятся дементоры: счастья, надежды, радости жизни и тому подобного. В отличие от человека, патронус не чувствует отчаяния, поэтому дементор не может нанести ему вред.

  - Это типа покорми дементора, чтобы он тебя не съел? - с глумливым смешком высунулся с места Томас Дин.

  - Нет, не так. - Люпин ответил ему добродушной улыбкой, показывая, что оценил шутку. - Эмоциональный заряд патронуса слишком концентрирован, он не кормит дементора, а обжигает. Поэтому он может отогнать дементора, хотя не может его уничтожить.

  - А что может уничтожить дементора? - полюбопытствовал Финниган.

  - Только самые мощные заклинания огненной магии, способные испепелить не только плоть дементора, но и его магический каркас. Никто из вас не справится с такими заклинаниями, поэтому их можно не брать в расчёт.

  - А как выглядит патронус? - спросила очень серьёзно настроенная Парвати.

  - У каждого колдуна он свой и обычно совпадает с его анимагической формой, хотя бывают и исключения. Создают его с помощью заклинания Экспекто патронум, но чтобы оно получилось, при его произнесении нужно сосредоточиться на каком-нибудь счастливом воспоминании. Сейчас мы с вами разучим произношение заклинания и необходимое движение палочкой, а затем каждый из вас попытается вызвать патронуса. Не огорчайтесь, если патронус получится у вас не сразу - для его вызова требуется глубокое сосредоточение. И помните, чем счастливее ваше воспоминание, тем сильнее получится ваш патронус.

  Несколько минут мы отрабатывали выполнение заклинания, затем Люпин стал вызывать учеников на середину класса, указывая на каждого волшебной палочкой. Где он обзавёлся такой привычкой, я не представлял - даже у маглов не принято поигрывать пистолетом в руке и указывать на собеседников дулом. Начал он с гриффиндорцев, те поочерёдно выходили и пытались вызвать патронуса. У некоторых появлялось аморфное серебристое облачко, профессор хвалил их и говорил, что они на пути к успеху.

  - Сосредоточьтесь на ощущении счастья, - напомнил Люпин перед тем, как перейти от грифов к нам. - Воскресите тот момент в памяти, проживите его заново!

  То ли напоминание помогло, то ли слизеринцы вообще способны к сосредоточению больше грифов, но у Панси и Дафны сразу же получились яркие серебристые облачка, в которых прорисовывалась пока еще неразборчивая форма. Всех удивила Милли, которая, глянув на переживавшего за неё Винса, сразу же вызвала толстенького и серебристого, очень симпатичного сурка.

  - Отлично, мисс Булстроуд, отлично! - обрадовался профессор, видимо, до сих пор сомневавшийся, можно ли детей нашего возраста вообще научить патронусу. - Теперь вы, мистер Крэбб. - Люпин еще с первого занятия запомнил поправку Винса и с тех пор обращался официально ко всем слизеринцам. Кроме меня.

  Винс, счастливый за свою Милли и воодушевлённый её успехом, вышел на середину класса и остановился, сосредотачиваясь. Со стороны грифов донеслись смешки - Крэбб любил дурачить их, кося при них под тупого вышибалу. Несколько секунд спустя он взмахнул палочкой - и перед ним предстал могучий круторогий зубр. Все залюбовались великолепным животным, включая его создателя.

  - Очень хорошо, - морщинка недоумения прорезала лоб профессора, но тут же исчезла, и он обратился к своим любимым гриффиндорцам: - Видите, это же совсем нетрудно! С этим справился даже мистер Крэбб.

  Грифы захихикали громче. Винс едва заметно пожал плечами, и зубр исчез.

  - Мистер Гойл, прошу вас, - Люпин ткнул палочкой в сторону Грега.

  Где-то с полминуты Грег потратил на сосредоточение и с первой попытки вызвал трёхметровую ядовитую змею, в которой специалист с лёгкостью опознал бы чёрную мамбу. Класс испуганно притих, а Люпин немедленно объявил:

  - Ребята, не пугайтесь, это всего лишь патронус, он не кусается. Идите на место, мистер Гойл.

  За Грегом настала очередь Драко, вызвавшего гибкого и изящного хорька, затем Теда, чьим патронусом оказалась ласточка. Затем Забини вызвал нечто небольшое и змеевидное, а меня профессор оставил напоследок.

  - Гарри, давай, только ты остался, - кивнул он мне, когда Блейз сел на место.

  Я вышел на середину класса и сосредоточился на своих воспоминаниях. У меня имелись серьёзные сомнения в успехе заклинания, но я должен был попытаться. Как там говорил Люпин - радость жизни? Мне нравилось жить. Мне нравилось изучать окружающую среду, в том числе и социальную, нравилось ощущать её сопротивление, воздействовать на неё и менять её в благоприятную для себя сторону. Мне было знакомо чувство удовлетворённости хорошо сделанным делом, оно не было для меня ни редким, ни особенным. Скорее уж естественным, потянет ли оно на радость?