Счастье - Стил Даниэла - Страница 15

– Прекрасная идея, но, честно говоря, я думаю, что твои дети предпочли бы иметь маму, а не литературный идеал, – с горечью заметил Оливер.

Они проехали небольшое расстояние от ресторана до дома. Олли припарковал машину и, съежившись, по-прежнему сидел за рулем.

– Ты ведь уже решила, да? Ты намерена это сделать, не так ли, Сарри?

У него был такой грустный голос, а когда он повернулся, чтобы взглянуть на нее, Сара увидела в его глазах слезы и поняла, что они не от мороза и ветра, а от ее слов.

Глаза Сары тоже были влажные. Она задумалась, глядя на снег, а потом повернулась к нему.

– По-моему, Олли, мне это необходимо... Я не знаю, смогу ли объяснить... Но мне необходимо. Это не продлится долго, обещаю тебе... Я буду работать, не щадя сил, чтобы закончить быстрее.

Но это были пустые слова. Оба знали, что интенсивная программа рассчитана на два года.

– Как ты можешь так поступать?

Он хотел сказать «со мной», но это бы прозвучало слишком эгоистично.

– Мне это необходимо, – шепнула Сара.

Сзади них остановилась машина, и свет фар осветил их лица. Сара увидела, что по его щекам текут слезы, и единственным ее желанием в тот момент было обнять его.

– Извини... Я не хотела тебе теперь говорить... Я хотела сказать после Рождества.

– А какая разница?

Он глянул назад, на Бенджамина и Мелиссу, выходивших из другой машины, а потом снова посмотрел на жену, которую ему предстояло потерять, которая покидала их надолго, быть может, навсегда, хотя сейчас и убеждала его в другом. Он знал, что все уже теперь будет по-другому. Они оба это знали.

– Что ты собираешься сказать им?

Дети непринужденно болтали и ждали, когда родители выйдут из машины. Сара поглядела на них, чувствуя на сердце камень.

– Еще не знаю. Давай дождемся конца праздников. Оливер кивнул и открыл дверцу, другой рукой торопливо вытерев слезы, чтобы дети их не увидели.

– Привет, папа. Как поужинали?

У Бенджамина было прекрасное настроение; Мелисса, длинноногая, с длинными светлыми волосами, тоже улыбалась. Она еще была в гриме. У них была репетиция в костюмах, и Мел осталась ею очень довольна.

– Замечательно, – ответила за мужа Сара, радостно улыбаясь. – Это очень милое заведение.

Оливер посмотрел на нее и подумал, как она может вообще говорить с ними, как может притворяться и смотреть им в глаза. Может, он каких-то ее черт не знал или не хотел знать?

Он вошел в дом, пожелал детям спокойной ночи и медленно стал подниматься по лестнице, чувствуя себя усталым и лишенным иллюзий стариком.

Сара тихо прикрыла за собой дверь спальни, а потом устремила глаза на мужа.

– Мне очень жаль, Олли... Правда.

– Мне тоже.

Он все еще не верил в это. Может, она передумает? Может, это климакс... или опухоль мозга? Или признак общей депрессии? Может, она сумасшедшая и всегда такой была? Но для него это не имело значения. Сара его жена, и он ее любит. Он хотел, чтобы она осталась, взяла свои слова назад, сказала, что не оставит его ни за что на свете... его... не детей, а именно его... Но по ее угрюмому взгляду Олли понял, что она этого не сделает. Все сказанное за ужином не было шуткой. Она уезжает в Гарвард. Она их покидает. Сознание этого факта пронзило его сердце как нож. Он задал себе вопрос, что же делать без нее. Оливеру хотелось плакать уже от одной мысли об этом, хотелось умереть, когда в ту ночь он лежал рядом с Сарой, ощущая тепло ее тела. Но она словно уже отсутствовала. Олли тосковал о прошедших годах и испытывал к жене как никогда сильное влечение, но не прикоснулся к ней. Он медленно отодвинулся на свою половину кровати и отвернулся, чтобы она не видела его слез.