Ранчо - Стил Даниэла - Страница 45

– Вид что надо! – Мэри Стюарт смеялась от удовольствия, любуясь ею. Она была фантастически красива, но, как ни странно, сама не разделяла этой оценки. Она считала себя неинтересной и всегда подвергалась за это от подруг осмеянию. Мэри Стюарт знала, что это не притворство. – Полюбуйся, что я представляю собой в восемь утра, без косметики. – Она нахмурилась, глядя в зеркало. Мэри Стюарт успела до блеска расчесать волосы, ее кожа по-прежнему была безупречной, на губах лежал тонкий слой бледно-розовой помады. На ней была голубая мужская рубашка, свежевыглаженные джинсы и новехонькие коричневые сапожки из змеиной кожи от Билли Мартина.

– Нет, вы только на нее посмотрите! – взвыла Таня. Чистя зубы, она испачкала пастой всю ночную рубашку. – Ты выглядишь, как модель из «Вог»!

– Она это специально, чтобы нас уесть, – подхватила Зоя, подавая Тане кофе. Они давно привыкли к фокусам Мэри Стюарт. Та даже в колледже всегда выглядела образцово. Таков был ее стиль, и в действительности это доставляло им удовольствие. Она была для других вдохновляющим примером. А как на нее смотрел противоположный пол!

Зоя облачилась в джинсы с дырками на коленях, ковбойские сапоги, купленные давным-давно, и старый, удобный свитер. Ее темно-рыжие волосы были зачесаны назад, она выглядела чистенькой и полностью соответствовала обстановке. Впрочем, обе прикусили языки, когда спустя пять минут увидели появившуюся из ванной Таню. Даже без косметики, выдернутая из кровати, она выглядела сногсшибательно. Для того чтобы быть звездой, ей не требовалось прилагать никаких усилий. Достаточно одного взгляда на ее густые светлые волосы ниже плеч: она не успела их зачесать, но казалось, они сами знают, как лучше лечь. Она надела тесную белую маечку, в которой вовсе не выглядела вызывающе, хотя любой мужчина, наделенный зрением, оценил бы ее привлекательность; джинсы сидели на ней, как на манекенщице: не слишком облегали, но и не свисали, и демонстрировали все, что положено: округлость ягодиц, изящную линию бедра, тонкую талию, длинные, стройные ноги. На ней были старые желтые сапоги, шею обвивала красная бандана, в мочках ушей сверкали золотые серьги-обручи. В джинсовой куртке, ковбойской шляпе и темных очках она выглядела попросту как реклама пансионата-ранчо.

– Я бы тебя возненавидела, если бы так сильно не любила, – призналась Мэри Стюарт, восхищенно ее рассматривая.

Зоя усмехнулась. Все три, несомненно, красавицы, но Таня, конечно, настоящий бриллиант.

– Никогда не могла догадаться, как это тебе удается, – сказала Зоя, испытывая то же теплое чувство, что и Мэри Стюарт. Ни о какой ревности между ними никогда не было и речи. Даже много лет назад, в колледже, в их четверке царили отношения родственной привязанности, как у сестер. – Раньше я думала, что достаточно понаблюдать, как ты одеваешься, – и секрет будет разгадан, – продолжала Зоя, выходя вместе с подругами из гостиной. – Но оказалось, что это настоящий фокус: сколько ни смотри, не подловишь момент, когда из шляпы появляется кролик. Ты единственная из тех, кого я знаю, способна запереться в ванной и появиться через три минуты настоящей кинозвездой. Я бы могла проторчать там хоть неделю – и все равно вылезла бы прежней: вполне приемлемой, причесанной, с чистым личиком, косметика на месте, но все равно самой собой. Ты же преображаешься в сказочную принцессу.

– Пластические операции творят чудеса. – Таня блаженно улыбалась. Она наслаждалась их обществом, но не верила ни единому слову похвалы. Хотя, конечно, они молодчины, что балуют ее комплиментами. – Подтянешься как следует – и можно обходиться без косметики.

– Не мели вздор! – воскликнула Мэри Стюарт. – Ты выглядела точно так же и в девятнадцать. Вставала поутру гусеница гусеницей, а из ванной вылетала бабочкой. Отлично понимаю Зою! Ты не умеешь важничать, поэтому не можешь понять, какое счастье тебе привалило. За это мы тебя и обожаем.

– А я-то думала, что все дело в моем акценте! – Она по-прежнему сохранила южную манеру говорить. Поклонники особенно любили улавливать акцент в ее пении. – Просто не верится, что я позволила вам вытащить меня из постели в такой ранний час! Это вредно для здоровья, особенно на такой высоте. Сердце вот-вот выскочит. – Взбираясь на холмик, где высился главный корпус, она задыхалась и отчаянно ловила ртом воздух.

– Наоборот, это страшно полезно, – возразила Зоя, подмигивая Мэри Стюарт. – К вечеру ты привыкнешь к высоте. Главное – не напиться.

– Почему? – удивилась Таня. Она не была привержена спиртному, просто ей было любопытно.

– Потому что окосеешь от первых же трех глотков и превратишься во всеобщее посмешище, – ответила Зоя со смехом.

Ей пришлось напомнить, как Таня однажды опьянела на танцах и подругам пришлось тащить ее домой, где ее вырвало на Зоину кровать; тогда Зоя была готова ее убить. Зоя и Мэри Стюарт покатывались со смеху, а Таня и по прошествии двадцати с лишним лет умудрялась выглядеть виноватой. Она твердила, что то было не опьянение, а грипп, однако Зоя настаивала, что она перебрала.

Они влетели в ресторан – и завтракающие забыли про еду от потрясающего зрелища.

Одни сидели за столиками, другие накладывали себе вкусную еду на общем столе. Все выглядели сонными и смирными, за исключением нескольких постояльцев, чье оживление говорило о привычке рано вставать.

По ранчо уже пронесся слух, что среди гостей находится Таня Томас, но то, как она выглядит в действительности, стало для многих сюрпризом. Таня, хохочущая вместе с подругами, оказалась такой беззаботной и молодой, такой красавицей, что все как один вытаращили глаза. Зоя пожалела подругу. Прикрывая ее, Зоя и Мэри Стюарт отвели Таню к столику в дальнем углу. Мэри Стюарт села ее охранять, а Зоя отправилась за едой. Ресторан зашумел как улей. Танина доля была незавидной.

– Как ты думаешь, что произойдет, если я вдруг встану и выставлю себя на обозрение? – шепотом осведомилась Таня, сидя спиной к залу, но все равно не снимая темных очков. Шляпу она повесила сзади на стул, но и со спины выглядела великолепно. Все в ней вопило о том, что она – звезда, и в зале не было ни одного человека, который бы этого не чувствовал.

– Думаю, произведешь фурор, – ответила Мэри Стюарт.

Они дожидались Зою, мирно переговариваясь, Зоя принесла еду – бекон и целых три йогурта.

– Я заказала для нас яичницу и овсянку, – сообщила она.

Таня ужаснулась:

– После этого мне придется полгода сидеть на диете! Я не могу поглощать столько всего за завтраком.

– Ничего, тебе полезно, – ответила Зоя. – Ты привыкаешь к высокогорью, к тому же тебя ждет большая физическая активность. Хороший завтрак – это то, что прописал доктор.

Она сама следовала этому предписанию. Таня послушно взялась за йогурт.

– Хочешь, чтобы я набрала лишний десяток фунтов? – Но, несмотря на свое ворчание, она вдруг ощутила голод. Йогурт оказался только началом. Зое пришлось вторично отлучиться к общему столу. Таня встретила ее возвращение суровым взглядом. Ей не обязательно было оглядываться, чтобы знать, что творится вокруг. – Ну как?

– Ты о еде? Лучше не придумаешь, – удивленно ответила Зоя. Ей все казалось очень вкусным; только что поданная яичница источала головокружительный аромат. Но оказалось, что Таню интересует не завтрак, а завтракающие.

– При чем тут еда, глупышка? Я о людях. Чует мое сердце...

– Вот оно что! – Зоя покосилась на Мэри Стюарт, принявшуюся за яичницу. Ей не хотелось расстраивать Таню. – По-моему, все нормально.

– Опиши. Должна же я знать, к чему готовиться! Как, настроены местные индейцы? Дружелюбны ли они? – Она надеялась, что к ней постепенно утратят интерес. Иногда так и было в местах, где она появлялась, но чаще ей приходилось спасаться бегством, что сейчас не входило в ее планы. Очень хотелось перестать привлекать внимание, смешаться с толпой, но на это, видимо, нельзя уповать.

– Сейчас разберемся. – Зое было чудно, что люди при виде подруги начинают ходить на головах. – Две дамы интересуются, натуральные ли у тебя волосы, их мужья спорят насчет груди: силикон это или мясо. Одному приглянулась твоя попка. Три женщины утверждают, что у тебя подтянутое лицо, но пять других твердят, что это чушь. Куча девчонок подросткового возраста до смерти хотят взять у тебя автографы, но матери обещают их казнить, если они к тебе пристанут. Официанты влюбились все как один и не находят в тебе изъянов. Вот, собственно, и все. Да, еще мексиканец, жаривший нам яичницу: ему захотелось узнать, верно ли говорят, что ты наполовину мексиканка. Я ответила, что вряд ли, и он расстроился.