29 (СИ) - "Blueshoe" - Страница 3

- Хорош мне выкать. Ты молодец конечно, но понимаешь ведь, что изменить мир не получится? - говорю я и сам себе противен за эту фразу. Как злой дядька, который из вредности сказал ребёнку, что Деда Мороза не существует.

- Но это ведь не значит, что не надо пытаться, - парирует Яр улыбаясь и не отвлекаясь от работы. Он, совершенно не обижен и не расстроен, наверное, не раз спорил уже на эту тему с окружающими его людьми, пытающимися вправить ему мозги.

- Не значит... - соглашаюсь я, задумчиво глядя под ноги. Парень разгибает спину и, утирая пот со лба, говорит:

- Вы никуда не собираетесь? В смысле ты... я попозже лопату занесу, ага?

- Хорошо, - киваю я.

Дома тепло. После холодной машины и ветреного, продуваемого проезда - дома просто отлично. Я переодеваюсь в потрепанные спортивные штаны и старую кофту, пью кофе, курю и думаю. Не трудно догадаться о чём, точнее о ком.

Как удивительно полярны мы с ним. Я - скучный, пресытившийся, замкнутый и он - яркий, энергичный, открытый. Раньше у меня не было повода задуматься: какие они, эти люди, что помогают всем безвозмездно. Ведь не может быть, что все такие как Яр? Он, наверное, единственный в своём роде.

А ещё мне завидно. У Ярослава простая философия: я так живу, но это не значит, что остальные должны жить так же. Однако, следовать ей не легко. А у него - чистая вера в лучшее, в человека и в то же время отсутствие необоснованных иллюзий. Яр не носит розовых очков и знает, какие люди, порой, ужасные существа. Но он как-то принял этот факт и не испытывает никаких неудобств. Он не считает нужным кому-то что-то доказывать.

Я никогда так не умел. Если я во что-то верил, мне необходимо было срочно обратить в эту "веру" всех окружающих. Окружающие остервенело сопротивлялись своему счастью и моим попыткам причинять добро. Постепенно я разочаровался и перегорел. Постиг простую истину, что у каждого своя правда и я ничего никому не докажу, только наживу проблем и стану объектом дурацких слухов. И я перестал убеждать. А заодно и верить во что-либо, чтобы уж наверняка.

И сейчас мне вдруг становится обидно. Как-будто мне, не спрашивая согласия, ампутировали в молодости часть меня, отвечающую за яркие чувства и эмоции, заставляющую кидаться в авантюры, бросать вызов, мечтать. Как-будто меня насильно сделали обычным, взрослым, правильным. Ввели инъекцию рациональности и прагматичности. Я был один на тысячу , а стал одним из тысяч.

Наверное тот самый обрубок моей ампутированной души и тянется сейчас к Ярославу. Наверное это он ноет от одиночества и тоски по вечерам, когда я гляжу в потолок.

========== -2- ==========

        Ярослав приходит аж через три часа, которые я провожу совершенно бездарно. А он, похоже, с пользой. Парень весь в снегу, пуховик нараспашку, шапка торчит комком из капюшона, варежки на резинках болтаются, в руках лопата. Волосы растрёпаны, в глазах шальной блеск, щёки и губы красные. Дышит тяжело, будто бежал.

- Чаю хочешь горячего? - спрашиваю я, едва открыв дверь.

- Хочу, - улыбается Яр. Он похож на компактное солнце. Стоило ему зайти в квартиру, стало как-то светлей и радостнее, что-ли. Боже, еще немного и я не захочу его отпускать.

На кухне уютно пахнет кофе и бутербродами, которые я настрогал по-быстрому. Зимнее солнце золотит голые ветви чахлых деревьев во дворе. Четыре часа, еще не темно, но скоро стемнеет. Мне нравится это медленное угасание дня и ощущение, которое дарят сумерки.  Словно темнота плюшевым занавесом отгораживает небольшую кухню, на которой мы сидим, от всего остального мира. Там холодно и одиноко, а здесь тепло и Ярослав. Без него всё было бы совсем не так.

Я рассуждаю как старшеклассница и меня это пугает. Я даже зависаю на некоторое время. Очнуться меня заставляет громкий чих. Яр смущённо улыбается и трёт покрасневший нос. Его едва заметно потряхивает.

Вот бестолочь! Допрыгался на морозе в распахнутой куртке. Я предлагаю, не успев задуматься:

- Может сходишь в душ, погреешься?

А когда задумываюсь, понимаю, что не смогу избавиться от фантазий, в которых обнажённый Яр под тугими горячими струями смывает пену, узкими ладонями оглаживая грудь, задевая соски.

Ярослав, не ведая о буйстве моего воображения, улыбается:

- Придется тебя канонизировать.

- Что? - не врубаюсь я.

- Святой ты человек, говорю, - шлёпая следом за мной в комнату, смеётся парень. Я только фыркаю, выдаю ему чистое полотенце и он скрывается в ванной.

Пока Ярослав плещется, я стараюсь усмирить свою э... свой энтузиазм. Будет очень неудобно, если он заметит. Зачем мне эти заморочки? Есть ведь беспроигрышный вариант пойти в клуб, снять того, кто заранее будет на всё согласен. И тут же понимаю - нет, я не хочу кого-то. Хочу Яра.

Хочу его под собой, раскрасневшегося, с влажными зацелованными губами, блестящими глазами, с прилипшими к вискам зелёными прядками. Хочу увидеть, какой у него натуральный цвет волос и какого размера его член. Хочу гладить коленки и тазовые косточки. Смотреть, как он наблюдает за мной, пока я вылизываю его яйца. Чё-ё-ёрт! Такой стояк не скрыть. Нужно срочно что-то делать.

Я подрываюсь, чтобы сбежать в туалет. Мне хватит и минуты. Но, внезапно, открывается дверь ванной. За своими мечтами, я не услышал, как стих шум воды. Ярослав выходит распаренный, порозовевший... в одном полотенце на бёдрах. Окидывает меня взглядом, задерживая его на ширинке на миг и после впиваясь в мои глаза. Я чувствую, что краснею и отвожу глаза.

- Знаешь, баба Надя мне часто о тебе рассказывает. Говорит у тебя очень много друзей. Ты иногда приглашаешь их домой. Всегда разных девушек... и парней. Ну правда она думает, что с парнями ты просто выпиваешь... - говорит Яр задумчиво склоняя голову к плечу. И делает шаг ко мне, - А я думаю, вы занимаетесь чем-то более интересным.

- Я... кхм, - приходится откашляться, потому что голос внезапно сел, - я не...

- Ты так смотрел на меня там, в супермаркете. Мне аж жарко было, как-будто ты меня раздеваешь глазами. Как-будто ты был готов меня разложить прямо там, - стоя вплотную ко мне шепчет Ярослав.

По его шее стекает капля воды, замирая во впадинке ключицы. Под кожей частит голубая жилка. Горячая рука ложится мне на грудь, обжигая сквозь одежду, пропуская через моё тело электрический разряд. Я вздрагиваю, поднимаю глаза и вижу тонкую полоску зелени вокруг огромных зрачков и кончик языка, мелькнувший между красных губ.

Прощай крыша!

Мне хватает секунды, чтобы притиснуть Ярослава к противоположной стене узкого коридора, подхватить под задницу и вжаться в него всем телом, вызвав судорожное: "Ха-х..." на вздохе. Мои губы примагничивает его беззащитная шея, точёный подбородок и мягкие, соблазнительно разомкнутые губы. Яр отвечает на поцелуй отчаянно страстно. Его ноги обвивают мои бёдра, а руки тянут долой футболку. Полотенце падает на пол и к моему оголившемуся животу прижимается влажный кончик твёрдого члена.