Отныне и вовек - Стил Даниэла - Страница 84

— Я не смогу расплатиться с тобой позже, Астрид. «Леди Джей» едва держится на плаву. Вот почему никто еще не улетел в Нью-Йорк.

— А примет ли «Леди Джей» от меня заем?

Джессика улыбнулась:

— Не знаю, но ее мама могла бы. Ты позволишь мне обдумать твое предложение?

— Конечно. После того, как Катсуко вернется назад. И вот еще что. Тебе не позволено принимать никаких решений следующие две недели. Никаких. Даже касающихся завтрака.

Это часть основных правил поведения в твоем коротком отпуске. Я ссужу деньги на осенний ассортимент товаров, детали обсудим позднее. В любом случае мне надо списать кое-что со счетов на налоги.

— Я.., но…

— Замолчи.

— Знаешь что? — Джессика смотрела на нее усталыми опухшими глазами, улыбаясь уголками рта. — Возможно, я и пойду на это. Мне нужны товары на осень, либо магазин прекратит свое существование. Катсуко обрадовалась?

— А как ты думаешь?

Обе женщины опять улыбнулись, и Астрид затормозила у своего дома.

— Заглянешь ко мне? — Джессика кивнула и медленно пошла в дом за Астрид. — Мне нужно захватить пару вещей.

Меня не будет только сегодня вечером. С завтрашнего дня я хочу приступить к работе. — При этих словах она просияла.

Пятнадцать минут спустя они уже ехали к скоростной автомагистрали. Джесси по-прежнему не могла избавиться от ощущения, что ее жизнь напоролась на мину, а сейчас все менялось слишком быстро.

Она закрыла глаза, Астрид подумала, что подруга заснула.

Но Джесси была начеку. Даже слишком. Сна ни в одном глазу, не то что прежде. Организм требовал таблетку, Астрид же спустила их в унитаз. Все. Красные, синие, желтые, черные с зеленым. Ничего не осталось. В голове Джесси, как удары кувалды, раздавались слова Яна… Почему они были так жестоки друг к другу? Зачем этот яд, ненависть и гнев? Этого Джессика не могла понять. Может быть, они всегда так ненавидели друг друга.

Возможно, и лучшее время вдвоем тоже ложь. Так трудно во всем разобраться. Да и поздно. Поиск ответов напоминал розыски любимого бабушкиного наперстка на пепелище после того, как дом сгорел дотла. Ян и она развели огонь под их семейными отношениями и с противоположных сторон стеклянной стены наблюдали за тем, как они сгорают, раздувая пламя и отказываясь уйти с того места, пока не рухнет последняя балка.