Евангелие от святого Бернарда Шоу - Кроули Алистер - Страница 34

Отождествление апофеоза капитализма с трестом — знакомая ошибка. Сотрудничество — это одно, а коммунизм — совершенно другое. Единственная цель создания трестов — увеличить неравенство в распределении общих богатства, не менее того; и если этот стимул будет уничтожен, вся ткань расползётся. Задача концентрированной власти не в том, чтобы заключать честные сделки. Маленький человечек будет арестован просто потому, что он может создать помехи для игр в разорение людей. Есть, без сомнения, и экономика, которую мистер Шоу ошибочно называет «коммунизмом в производстве». Но это экономика волков, охотящихся стаями, чтобы загнать добычу. Такая софистика, превращающая политэкономику в болото, нам хорошо известна. И, как можно заметить далее, этот «коммунизм в производстве», над которым злорадствует мистер Шоу, был тем самым средством, при помощи которого уважающий себя подмастерье с защищённым будущим превращался в то, что блестящий молодой «Ангел Революции», Герда фон Коте, называла «фабричным кормом».

Перераспределение

Сегодня уже не нужно никакого Христа, дабы убедить кого-нибудь, что наша система распределения дико и чудовищно несправедлива. У нас есть дети — долларовые миллионеры

бок о бок с нищими, потрёпанными долгой жизнью непрестанного кропотливого труда. Каждый пятый умирает в тюрьме, в общественной больнице или в сумасшедшем доме. А в городах вроде Лондона — чуть ли не каждый второй. Разумеется, столь возмутительное распределение порождено насилием, откровенным и незамысловатым. Если ты против, ты будешь продан. Если ты сопротивляешься продаже, тебя отдубасят и бросят в тюрьму, процесс будет назван для приличия служением закону и порядку. Беззаконие не может зайти дальше этого. На этот раз никто, кому известны цены распределения, не защитит его. Самый фанатичный из британских консерваторов постесняется сказать, что его король куда беднее Рокфеллера, или объявить нравственный приоритет проституции перед шитьём на том основании, что первая прибыльнее. Потребность в решительном перераспределении доходов во всех цивилизованных странах теперь столь же очевидна и первостепенно важна, как и потребность в санитарии.

В этом разделе почти ничего критиковать, кроме его риторических и гротескных формулировок.

Кто это делает?

С этого следует начинать дискуссию, когда мы задаёмся вопросом пропорций, в которых нам следует вести перераспределение. Нас ставит в тупик нелепо непрактичное заявление, что (тем или иным путём) жалованье человека должно предоставляться ему не как средство поддержания жизни, но как своего рода Премия Воскресной Школы за примерное поведение. И эта глупость осложнена не столь нелепым, но таким же непрактичным убеждением, что, вероятно, каждому человеку следует присуждать ровно ту часть национального дохода, которую он или она произвёл.

Ребёнку может показаться, что, если кузнец выковал подкову, то подкова ему и принадлежит. Но кузнец-то знает, что подкова будет принадлежать не ему одному, но и его хозяину, и его инкассатору, и сборщику налогов, и людям, у которых он купил железо, наковальню и уголь, и только сухой остаток этой величины пойдёт ему самому; и с этого сухого остатка ему придётся выменивать у мясника, пекаря и портного (оплатив им всю причитающуюся стоимость) те вещи, которые на самом деле станут частицей его живых тканей или гардероба; ибо у этих торговцев, его товарищей, тоже есть хозяева и ростовщики, требующие своей доли.

Если даже такие простые и прямолинейные деревенские примеры чисто индивидуального производства оказываются (в ходе несложного исследования) результатами сложной общественной организации, то что, в таком случае, можно сказать о такой продукции как дредноуты, булавки и иглы фабричного производства и перьевые ручки? Если Бог возьмёт дредноут в одну ладонь, а ручку — в другую, и спросит Иова , кто произвёл их и кому они должны принадлежать как изготовителю, Иов озадаченно поскоблит макушку глиняной черепицей и промолчит, если только до него не дойдёт, что настоящий изготовитель — Бог, и что у всех нас есть право на то, что он создал, дабы прокормить своих ягнят.

В этом разделе повторяются элементарные трюизмы Джона Стюарта Милля. Некто удивляется тому, что следует разрушить теорию «права изготовителя». Раздел завершается следующим образом: «Если Бог возьмёт дредноут в одну ладонь, а ручку — в другую, и спросит Иова, кто произвёл их и кому они должны принадлежать как изготовителю, Иов озадаченно поскоблит макушку глиняной черепицей и промолчит, если только до него не дойдёт, что настоящий изготовитель — Бог, и что у всех нас есть право на то, что он создал, дабы прокормить своих ягнят». Пожалуйста, не числите меня среди ягнят! Моя конституция, уже порядком подпорченная ответами на прежние возражения, может смертельно пострадать от долгих диет на тех продуктах, о которых тут может идти речь!

Рабочее время

Поэтому право изготовителя не может служить альтернативой принятию совета Иисуса. На практике в этом вопросе нельзя придумать ничего иного, кроме как платить рабочему за рабочее время, в зависимости от затраченных часов, или дней, или недель, или лет. Но по сколько? Когда бы ни возникал этот вопрос, на него давался единственный ответ: «Так мало, сколько можно, чтобы он не умер с голоду», — с нелепыми результатами, уже упомянутыми выше, и той дополнительной аномалией, что наибольшую долю получают те, кто не работает совсем, а наименьшую — кто вкалывает как лошадь. В Англии девять десятых богатств попадают в карманы одной десятой населения.

В данном разделе мистер Шоу излагает доктрины Манчестерской школы так, словно они неизбежны. Наверное, не стоит приводить все доводы по этому поводу на столь ограниченном пространстве, имеющемся в нашем расположении. Но вполне очевидно, что некоторый установленный государством минимальный размер заработной платы — альтернатива, хотя и не в полной мере, но всё же приемлемая.

Мечта о распределении в соответствии с качеством

На это теоретики воскресной школы могут возразить: «Почему бы не заниматься распределением в соответствии с качеством?» Тут так и представляешь, как Иисус (улыбка которого постепенно исчезала с каждым веком, когда попытки раз за разом отбросить его учение приводили к всё более и более глубокой катастрофе) сгибается от хохота. Не слишком ли идиотский проект — спорить об оценке добродетели деньгами? Лондонская школа экономики, надо полагать, существует как раз для того, чтобы разрабатывать экзаменационные листы с вопросами вроде такого: «Взяв денежную величину добродетели Иисуса за 100 %, а Иуды Искариота — за 0 %, укажите верные

величины для Понтия Пилата, хозяина Гадаринских свиней, вдовы, положившей последнюю лепту в коробку для подаяний, мистера Горацио Боттомли , Шекспира, мистера Джека Джонсон , сэра Исаака Ньютона, Палестрины , Оффенбаха , сэра Томаса Липтон , мистера Поля Чинкевалл , вашего семейного врача, Флоренс Найтингейл , миссис Сиддон , вашей уборщицы, Архиепископа Кентерберийского и общественного палача соответственно»! Или: «Ныне покойный Барни Барнат получал доход в три тысячи раз больше, чем английский крестьянин доброго нрава. Назовите главные добродетели, благодаря которым мистер Барнато превзошёл крестьянина в три тысячи раз; и покажите в цифрах ущерб, понесённый цивилизацией, когда Барнато впал в отчаяние и покончил с собой, разделив его показатели на тысячу». Идея воскресной школы с её принципом «каждому тот доход, который он заслужил», воистину, слишком нелепа для обсуждения. Гамлет избавился от них триста лет тому назад: «Если обходиться с каждым по заслугам, кто уйдёт от порки? Иисус остаётся непоколебимо практичен; а мы стоим, беззащитные, как дурни, как растяпы, как непрактичные фантазёры. В миг, когда вы попытаетесь свести идею воскресной школы к цифрам, вы обнаружите, что это приведёт вас к безнадёжному плану платить человеку за время; и в своём экзаменационном листе вы прочтёте: «Время Иисуса не имело ценности (он сетовал, что лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнёзда, а ему негде приклонить голову). Время доктора Криппен стоило, как утверждают, триста пятьдесят фунтов в год. Критически разберите такое положение дел; и, если Вы не согласны с его правомочностью, оцените в фунтах, долларах, франках и марках, какова должна быть их повремённая заработная плата». Вы можете сказать в ответ, что вопрос этот дурно пахнет и что вы отказываетесь на него отвечать. Но найдутся ли у вас возражения на вопрос, скольки минутам букмекера равняется стоимость двух часов астронома?