Негодяи (сборник) - Гейман Нил - Страница 17

С 1895 года его заперли в особняке. Он не должен был никогда больше выходить под открытое небо. Таким образом, Роберт продолжал расти и набираться жестокости в своей мрачной позолоченной тюрьме. Он мазал вещи остальных членов семьи рвотой и экскрементами. Няня угодила в больницу с травмами, происхождение которых не хотела объяснять. Однажды зимним утром сбежала кухарка. Поговаривали что-то об ожогах третьей степени от кипятка и неосторожности на рабочем месте.

Никто точно не знает, что именно произошло в доме ночью 7 января 1897 года, но кровавые последствия видели очень и очень многие. Патрик Картерхук обнаружен в собственной постели зарезанным. Его тело испещряли сто семнадцать ножевых ранений. Жена Патрика, Маргарет, была найдена с топором в спине на лестнице, ведущей в мансарду, а десятилетний малыш Честер – утонувшим в ванной. Роберт повесился на балке в своей комнате. По такому случаю он парадно принарядился – синий воскресный костюм, весь забрызганный кровью родителей и еще мокрый после ванны, в которой он утопил младшего брата.

Под текстом – старая мутная фотография семейства Картерхуков. Четыре напряженных лица без тени улыбки, окруженные викторианскими виньетками. Сухопарый мужчина лет сорока с аккуратно подстриженной бородкой; миниатюрная блондинка с грустными и внимательными глазами, такими светлыми, что казались белыми. Два мальчика, младший светленький, как мать, а старший темноволосый, черноглазый, с легкой ухмылкой и задумчивым наклоном головы. Майлз. Старший мальчик был ужасно похож на Майлза. Не двойник, конечно, но по внутренней сущности – те же самодовольство, превосходство, скрытая угроза.

Майлз.

Если вы хотите убрать окровавленные половицы и залитый водой кафель, если хотите уничтожить балки, на которых висело тело Роберта Картерхука, избавиться от стен, которые впитывали в себя крики, вам придется снести дом. Можно ли удалить призраки, ставшие фактически потрохами и внутренностями дома? Или эта мерзость накапливается в воздухе? В ту ночь мне приснилась маленькая фигурка, которая, открыв дверь в комнату Сьюзан, проползла по полу к спящей и нависла над нею со сверкающим тесаком мясника, позаимствованным на кухне с оборудованием в миллион долларов. А в помещении пахло шалфеем и лавандой.

Я проспала до полудня, но проснулась в темноте. Бушевала гроза. До заката я смотрела в потолок, а потом оделась и поехала в особняк Картерхуков, оставив дома бесполезные травы.

Дверь открыла Сьюзан с заплаканными глазами. Ее бледное лицо светилось во мраке коридора.

– Вы ясновидящая, – прошептала она. – Я только что хотела звонить вам. Ничего не прекратилось, а стало только хуже. – Она рухнула на диван.

– Майлз и Джек дома?

Сьюзан кивнула и ткнула пальцем в потолок.

– Вчера вечером Майлз заявил совершенно спокойно, что хочет убить нас. И я в самом деле волнуюсь… потому что… Уилки… – Она снова заплакала. – О Господи.

Кошка медленно вошла в комнату. Худая и облезлая старая кошка. Сьюзан указала на нее.

– Взгляните, что он сделал… бедная Уилки!

Я присмотрелась. Над задними лапами животного виднелся лишь неровный клочок меха. Майлз отрубил кошке хвост.

– Сьюзан, у вас есть Интернет? Мне надо вам кое-что показать.

Она привела меня в библиотеку, за викторианский стол, явно принадлежавший ее мужу. Нажала кнопку включения, ноутбук пискнул. После ввода пароля засветился экран. Я показала Сьюзан веб-сайт с историей Картерхуков. Когда она читала, я чувствовала на шее ее теплое дыхание.

– Роберт Картерхук вам никого не напоминает? – спросила я, «открыв» фотографию.

– Что это значит? – кивнула она, словно в трансе.

Дождь бил в черные оконные стекла. Мне так хотелось оказаться под ярко-синим небом. Дом невыносимо давил.

– Сьюзан, вы мне нравитесь. Не так много людей мне нравятся. Я хочу помочь вашей семье. Но это не по мне.

– Что вы имеете в виду?

– Я хочу сказать, что вам нужно разыскать другого экстрасенса. Я помочь вам не могу. Что-то не так с вашим домом. Мне кажется, вам нужно уезжать. И меня не волнует, что говорит ваш муж.

– Но если мы уедем… Майлз все еще будет с нами.

– Да.

– Значит, тогда… он излечится? Если уедет из этого дома?

– Сьюзан, я не знаю.

– Но вы говорите, что…

– Я хочу сказать, что вам нужна помощь, которая мне не по силам. Я не специалист. Я не могу ничего исправить. Думаю, вам нужно уехать сегодня же вечером. Найдите гостиницу. Снимите две комнаты. Заприте смежную дверь. А потом… потом будет видно. Это все, что я могу сделать для вас по-дружески.

Сьюзан стояла, пошатываясь и сжимая руками горло. Наконец, отодвинулась от меня и, пробормотав извинения, исчезла за дверью. Я ждала. Запястье мое вновь пульсировало от боли. Окинула взглядом книги, заполнявшие комнату. Да, здесь мне не повезло. Не будет никаких рекомендаций для богатых и нервных подруг. Я сама уничтожила свою надежду. Дала ей не тот ответ, который она хотела. Но я, в кои-то веки, чувствовала, как успокоилась совесть. Не могла заявить, мол, совесть моя спокойна, а в самом деле это ощущала.

Сьюзан промелькнула мимо двери, направляясь вниз по лестнице. Сразу за ней пробежал Майлз.

– Сьюзан! – закричала я, вскакивая.

Но я не могла заставить себя покинуть комнату. Послышался голос. Торопливый и недовольный. Потом все смолкло. Тишина. Ничего больше. Надо бы выйти. Но я боялась оказаться одна в темном коридоре.

– Сьюзан!

Ребенок, который издевался над младшим братом и угрожал мачехе. Ребенок, который сказал мне в глаза, что я умру. Ребенок, который отрезал хвост кошке. Дом, который порабощал жильцов и управлял их сознанием. Спокойствие, только спокойствие. В коридоре по-прежнему царил мрак. Я сделала шаг к двери.

Внезапно в проеме возник Майлз, прямой и напряженный. Как обычно, одетый в школьную форму. Он преградил мне дорогу.

– Я же говорил тебе уходить и не возвращаться. Но ты приезжала снова и снова, – сказал он рассудительно. Так говорят с провинившимся ребенком. – Разве ты не знаешь, что умрешь?

– Где твоя приемная мать, Майлз? – Я попятилась. Он шагнул ко мне. Я боялась этого ребенка. – Что ты сделал с Сьюзан?

– Ты все еще не понимаешь, да? – проговорил он. – Сегодня вечером мы умрем.

– Извини меня, Майлз. Я не хотела тебя обидеть.

Он рассмеялся, сморщив лицо. Искренне рассмеялся.

– Нет, ты меня не поняла! Она хочет тебя убить. Сьюзан собирается убить тебя и меня. Оглядись по сторонам. Думаешь, ты случайно в этой комнате? Внимательно смотри. Смотри на книги…

И я посмотрела на книги. Каждый раз, попадая сюда, я восхищалась ими. Даже фантазировала, как потихоньку беру одну или две для нашего книжного клуба с…

С Майклом! Мой любимый клиент. Каждая из книг, которую он давал почитать мне за минувшие два года, была отсюда. «Женщина в белом», «Поворот винта», «Призрак дома на холме». Я зауважала себя, увидев их. Какой умной я стала, прочитав книги, написанные замечательными людьми. Но я не была начитанной заучкой. Я была попросту тупой шлюхой в отличной библиотеке. Майлз вытащил из ящика стола фотографию. Свадебное фото. Летний закат озарял жениха и невесту. Сьюзан – живая и цветущая копия той женщины, которую я знаю. А жених? Его лицо я узнала с трудом, но я наверняка узнала бы его член. Два года кряду я делала «хэндджоб» мужу Сьюзан.

Майлз глядел на меня слегка прищурившись, как комик, отпустивший шутку и ждущий реакции зала.

– Она хочет убить тебя, но, я уверен, она собирается прикончить и меня тоже.

– Что ты имеешь в виду?

– Прямо сейчас она звонит на «девять-один-один». А мне приказала задержать тебя. Когда она вернется, то застрелит тебя, а после расскажет копам одну из двух историй. Первая из них. Ты – мошенница, которая утверждает, что обладает ментальными способностями и охотится за психологически уязвимыми людьми. Ты сказала Сьюзан, что поможешь упокоить неуравновешенного и нервного сына, но на самом деле твоя цель – проникнуть в дом и обокрасть нас. Когда она тебя раскрыла, ты стала агрессивной, выстрелила в меня, а она застрелила тебя в порядке самообороны.