Время умирать - Костин Михаил - Страница 7

Я потянулся. Ноги немного затекли, и почему-то заболела правая рука.

«Странно. Вроде я нигде не ударялся. Откуда тогда боль? Может, во сне стукнулся? Да, наверное, так, ну ничего, пройдет…»

Решив еще полежать, я понадеялся, что неприятное ощущение отступит, но боль не уходила. Наоборот, она только усилилась. По-прежнему не открывая глаз, я потер больное место – не помогло. «Эх, видимо, пора все же вставать».

Я медленно открыл глаза… и к великому своему удивлению обнаружил, что лежу не дома, а в каком-то лесу. Лес был густой, но почему-то знакомый. Я сел. Болела голова, в ней царил невообразимый сумбур. Вначале на ум ничего не приходило, я даже начал злиться, и вдруг память вернулась. Я вспомнил все – и путешествия, и битвы, и видения, и Лес Потерянных Душ, и башню, и учителя. Меня бросило в холодный пот, и я вскочил на ноги.

– Рик? Айк? – кажется, я крикнул это в голос. Но услышать меня было некому. Я был один. «Где же остальные? Где Башня – или хотя бы ее руины?»

Никого, только деревья да кусты. Я старательно прислушался – тишина. Вернее, звуков было великое множество, но это был обычный лесной шум – шелест листьев, щебетание птиц, шуршание травы. Кричать еще раз я не осмелился – где-то рядом могли быть враги. Но ведь где-то рядом должны быть и друзья! Или… все мертвы? На меня накатила волна страха и слабости, но раскисать было нельзя, и я откинул неприятную мысль. Если я жив, то и они живы. Должны быть живы.

На всякий случай я внимательно себя осмотрел. Кроме руки и головы, ничего не болело. Впрочем, головная боль уже потихоньку отступала. Не было ни тошноты, ни головокружения, и это радовало. В конце концов, я решил не терять времени на бесполезные рассуждения, и, отряхнувшись, пошел через лес. Я не знал, куда иду, но надеялся, что рано или поздно мне повезет, и я наткнусь на какой-то знак, след, чьи-то вещи, тела. Нет, нет, тела я находить не хочу!

Вскоре мое желание сбылось, и я наткнулся на признаки жизни, и их было немало – поломанные ветви, пеньки срубленных деревьев, пару раз попадались отпечатки грубых крестьянских башмаков. Это поставило меня в тупик. Неужели легенды лгут. Неужели и в Лесу Потерянных Душ живут люди? Я вышел на опушку и увидел то, что совсем не ожидал увидеть.

Ноги подкосились, и я опустился на траву. Мысли скакали, словно перепуганные белки. Этого не могло быть… Это было невозможно! Но это было. Если только зрение не обманывало меня, я находился вовсе не в Лесу Потерянных Душ, и даже не в Магниссии, а рядом с родным Виллоном. Но как? Почему? Как так случилось?

Чтобы убедиться, что все реально, я ущипнул себя. Потом еще раз, сильно, до синяка. Черепичные кровли и башенки никуда не исчезли. Виллон по-прежнему стоял передо мной. Растерянность и удивление сменились ощущением радости. Я был дома! Дома! Увы, радость оказалась недолгой. Вскоре впереди я заметил на дороге трех крепких мужчин при оружии. Внутри похолодело. Повинуясь недоброму предчувствию, я метнулся к придорожным кустам и уже из укрытия принялся внимательно разглядывать странную троицу. Их присутствие здесь было неестественным – у нас не ходят с оружием средь бела дня. Да и вообще…

Только сейчас я понял, что окрестности Виллона были как-то уж слишком безлюдны даже для трудового дня. Троица подошла ближе, и тут я их узнал. Нет, не самих людей, а их одежду – это были братья Ордена Духов. И хотя в городе всегда жил брат Ордена, у него даже была часовня и небольшое подворье, но того я знал, и его среди мужчин не было.

«Слуги духов в Виллоне? Неужели явились за мной? Нет, они не могли знать, что я окажусь дома. Я сам не знал. А может, я напрасно паникую? Сколько меня не было в городе? За это время все могло измениться. Все наверняка изменилось. Хотя… а вдруг засада?»

Слово «засада» меня напугала. Осторожно, крадучись, словно вор, я пошел по кустам вдоль дороги. В город я попал без особого труда. Улицы были пусты, даже рядом с местным трактиром не было ни души. Здесь явно происходило что-то неладное. А возможно, уже произошло.

Я скользнул в неприметный проулок и перевел дух. Надо было успокоиться. Я сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. Когда задерживал дыхание, чувствовал, как сердце молотом бьется внутри. Легче не стало, но сидеть на месте было невыносимо, и я двинулся дальше. Перебираясь через груды мусора и дважды чуть не провалившись в помойные ямы, я вышел к центральной площади. Опасения многократно усилились. Никого из горожан там не было, зато возле часовни толпилось не меньше десятка братьев Ордена.

«Так, – лихорадочно думал я, – по словам Жимора, рядом с нашим городом было озеро Духа, того самого, что якобы передал нам свою энергию. Может, братья здесь по его душу? Но тогда где все горожане?»

Я снова сделал глубокий вдох.

«Ладно, позже разберусь. Я все-таки дома!» Один раз я уже возвращался в Виллон, но не повидался с родными. Второй раз этого допускать нельзя. Я решил не думать о плохом и направился к родительскому дому.

На дорогу ушло довольно много времени. Идти открыто я поостерегся, и потому пробирался проулками, стараясь скрываться в тени. И вот, наконец, знакомая покосившаяся ограда. Я перемахнул через частокол и ужаснулся. Окна и двери оказались заколочены досками, посеревшими от влаги. Вокруг царила тишина и уныние. Лишь яркая тряпка валялась в пыли у крыльца. Я поднял ее. На глазах выступили слезы. Горло сжало, словно клещами. Это был любимый праздничный платок моей младшей сестры…

– Где же вы, родные мои? Куда вы подевались? – прошептал я, прижимая платок к груди.

Я подошел к ближайшему окну, оторвал несколько досок и влез внутрь. В доме было темно и очень тихо. Повсюду валялась одежда, всякая утварь, уже давно сгнившие продукты. Сильного беспорядка я не увидел, но было очевидно – мама и сестры собирались в суматохе, спешили. Обшарив весь первый этаж, я поднялся на второй, зашел в свою комнату. Там было все, как и раньше, только теперь кровать и стол покрывал толстый слой пыли. По полу бегали тараканы, где-то скреблась мышь. Я попытался присесть на стул, но не смог. На душе было слишком скверно.

Не в силах больше находиться внутри, я выбрался на улицу и почему-то побрел к забору, разделяющему наш дом с соседским. Висевшая на одном гвозде доска была на месте. Протиснувшись через лазейку, я ввалился в чужой огород. У соседа – старого кожевника Томаса – жила злая и зубастая собака, она всегда лаяла и рычала, но в этот раз ее не было слышно. Соседский дом был таким же пустым, безжизненным и заколоченным, как и наш. Зато двери мастерской кожевника были распахнуты настежь. Надежда мелькнула ночным светлячком и тут же пропала. На пороге я увидел облепленный истлевшей шерстью скелет собаки, скорее всего, это был тот самый злой сторожевой пес.

Уже не таясь, я кинулся в следующий двор, где жила семья торговца сыром. Там меня ждало все те же запустение. Но больше всего меня потрясли аккуратно заколоченные двери и окна. Это был знак того, что люди уходят отсюда надолго, а быть может, и навсегда. Толстые, добротные, хотя и успевшие уже посереть от времени, доски, солидные кованые гвозди одинакового вида. Их явно забивал один и тот же человек. Что-то подсказывало мне, что он не был жителем Виллона. Как будто хороший прочный гроб сделали и заколотили. Тогда-то я осознал – бесполезно, таясь и оглядываясь, бродить от дома к дому – в Виллоне никого не было. Никого, кроме братьев Ордена. И это было ужасно! Все, кого я знал, кого любил и кому радовался – исчезли.

Вдруг захотелось кричать, но я сдержался. Глаза щипало, комок стоял в горле. Но слез не было. Может быть, не было совсем, а может, потому, что на них не было времени. Я уже не был тем наивным мальчиком, что когда-то покинул Виллон. Я повзрослел, поумнел и немного обозлился. Предаваться скорби я больше не желал. Я желал действовать!

– Эй, брат Торкват, – послышалось вдруг за забором.

Я прильнул к доскам и замер.

– Ты слышишь? Вроде кто-то ходит?