Я – шулер - Барбакару Анатолий - Страница 8

Секрет хаты был раскрыт. Бегемотик с Резаным и раньше пользовались камерой, только прятали ее в другом месте, среди книг. Пока Резаный играл, Бегемотик на кухне считывал с экрана заурядного «Шилялиса» информацию. «Маяки» слал с помощью более простого устройства. (О нем позже, в другой главе.)

Бегемотик потерялся. Не уехал, но получил бойкот в нашем мире.

Резаный остался уважаем. Может быть, даже более, чем раньше.

Недавно встретил его. Занимается нынче продажей вертолетов, танков и подводных лодок. Передал прайс-лист. Я не купил. Если очень понадобится чтонибудь из этого товара, возьму в другом месте.

Глава 3. О мастерстве

Частенько приятели, из некартежников, уговорив развлечь их шулерским трюком, изумляются:

– Фокусник!

Причем полагают, что для меня восклицание – комплимент.

Мастерство фокусника, манипулирующего картами, и профессионализм карточного шулера – две большие разницы. У фокусника задача – выступить, произвести трюком эффект, у картежника – сделать выступление по возможности неприметным.

Конечно, и фокуснику и «катале» есть чему поучиться друг у друга. Игроку у фокусника – отточенной технике, фокуснику у игрока – знанию психологии одурачиваемых и крепости нервов. Своих, разумеется. Ошибка в работе фокусника – чревата свистом в зале и в худшем случае снижением гонорара. Ошибка шулера может стоить жизни.

Что есть мастерство «каталы»?.. Начинающие считают, что достаточно отшлифовать некоторое (желательно побольше) количество «примочек», не побояться применить их в игре, и успех обеспечен.

Если бы все было так просто... Конечно, арсенал «примочек» имеет большое значение, и над расширением его постоянно следует работать, но владение им чаще всего необходимо для того, чтобы не дать себя провести. Удивятся горячие «многоумеющие» специалисты, если узнают, что шулера-авторитеты чаще всего используют в работе два-три фирменных трюка. Что наверху, где все – исполнители, большинство трюков не проходит.

И тут большое значение имеет индивидуальность.

Мотя... Я не видел ни одного уникального приема в его исполнении. Конечно, он знал многое, но не применял. Не знаю, почему... Скорее всего опасался за репутацию, а может, действительно не владел в совершенстве. Но играл на самом высоком уровне. За счет чего? Об этом до сих пор спорят. Но кто ж ответит... Есть подозрение (подтвержденное экспериментами): за счет редкой – цирковой даже! – зрительной памяти. Достаточно было дважды раздать колоду, чтобы он по малейшим дефектам, возникшим на картах за эти две сдачи, мог видеть расклад. Поди, поборись с ним. Поблефуй. Особенно в покер.

Чуб брал высочайшей техникой игры и незначительными, но при этой технике все решающими мини-секретами. Но был способен и на дерзкий, ударный трюк.

Маэстро. Феноменальная дерзость на базе феноменальной техники. И феноменальный, нескончаемый арсенал.

С ростовскими залетными долгое время не могли справиться. Те несколько сезонов «кормились», наши не могли понять, что «кушают». Потом раскусили: «на перстнях» играли. Внутренняя поверхность выровнена и отполирована. Масти отражаются, как в зеркале.

Вариацию этой идеи использовал Махмуд. На стол небрежно бросалась блестящая зажигалка. Когда над ней проносили карту, мелькала масть.

Говорить о мастерстве коллег – значит в какой-то степени раскрывать их секреты... С этим надо поосторожнее.

Я считался представителем школы Маэстро. Предполагающей всестороннее обследование клиента. В игре следовало как можно скорее определить, что с большим успехом «кушает» фраер, этим его и «кормить». Конечно, сначала желательно выждать, понять, чем попытается «накормить» он. Но и активный метод приемлем. Главное – следить за реакцией и не ошибиться насчет его прикрытия.

Оглядываясь на прошлое, удивляюсь: за все время профессиональной деятельности случился только один прокол. Играл со Щербатым (тоже «катала»; когда не было фраеров, баловались между собой) на пляже пластиковыми картами. И вдруг три карты выстреливаются с моей стороны, падают на топчан. Щербатый аж подпрыгнул.

– Ладно, – говорю, – не дергайся. Доставай и свою, лишнюю.

Зарделся, сказал:

– Ну тебя в пень... – И, бросив «лишак» на мои три, прекратил игру.

Как-то обходилось.

Помню, когда только начинал, рассказывали легенды. Например, о том, как заезжие гастролеры чудили в парке. Играли в преферанс в двух соседних компаниях. И вдруг один обернулся и заметил играющему по соседству за спиной приятелю:

– Ты ошибся. – И продолжил игру. По звуку, по шелесту тасовки услышал, что друг делает не то.

Тогда рассказ завораживал, казался слишком невероятным.

На самом-то деле для профессионала – это семечки. Через два года на пляже в процессе обучения друга и партнера Шурика я повторил этот фокус. Играли на пляже, и он тоже сидел спиной. Слышу: ошибся. Вполоборота поворачиваюсь, делаю замечание:

– Еще две сверху.

И ни Шурик, ни я не удивились. Потом вспомнили, посмеялись.

Или – другая легенда. Говорили: есть исполнитель; карты со стола сгребает, помнит, как они ложатся в колоде, врезает ровненько одну в одну. После каждой врезки представляет, как карты перераспределяются. После того как колоду срезает и раздает, по своим картам знает, как разлеглись остальные.

Освоил этот трюк, хотя исполнял не так искусно, прозаичней. Один из сообщников-дольщиков, кандидат-математик, вывел формулы на основные игры. Но при сборе колоды приходилось следить за расположением не всех, только нужных карт. И врезать приходилось одну в одну. И «вольт» исполнять, передергивать, значит. Впрочем, трюк громоздкий, чаще всего ненужный. Другие – намного удобнее.

Конечно, каждый профессионал старается изобрести что-то свое. Так сказать, внести лету. Но лепта – это потом. Ни к чему ее обнародовать раньше времени.

И мне удалось открыть несколько «фирменных» рецептов. Не беда, что некоторые из них оказались «изобретенным велосипедом». Послужили исправно, как новенькие.

Например, возникла проблема с «маяками». В игре с залетными использовали, конечно, «маяки», всем своим известные, классические. Но и со своими случалось играть, с теми, кто в курсе классики. Приходилось придумывать нечто новенькое (изящную систему изобрели: сразу после сдачи карт – все запросы, весь расклад у сообщника, как на ладони). Но и новенькое скоро расшифровывалось. Свои – не подарок.

И вот внедрили новинку, которую – были уверены – раскусят не скоро. Использовали технические средства. В прямом смысле – «радиомаяки». Особо не мудрили: устройство взяли из радиоуправляемой модели-самолета – в «Юном технике» продавалась. Приемное устройство один из наших (во Дворце пионеров когда-то кружок посещал) оформил в виде миниатюрной катушки, в которой находился подвижный заостренный сердечник. При получении сигнала сердечник выдвигался. Устройство крепилось пластырем либо под мышкой, либо в области бедра, там, где карман. (Мне и еще одному из наших крепление под мышкой не нравилось. Щекотно.)

Случались накладки: ложные сигналы. Технарь наш пояснил: закономерные неприятности. То грозовые разряды поблизости. То в линии электропередачи – неполадки. (Из-за этих неприятностей я однажды на «мизере» шестью взятками обогатился.)

Но и эта система долго в секрете не продержалась.

Так-то по игре ее вычислить невозможно, но четверо допущенных к секрету – слишком много. Именно эту, нами изобретенную систему, и использовали в своей мистической квартире Бегемотик с Резаным. В качестве обратной связи.

Целое направление в работе профессионалов – специальная подготовка колоды. Направление, уже достаточно развитое предшественниками, но – нескончаемое, дающее возможность для полета фантазии.

Признаюсь: в этом жанре особые озарения меня не посещали. Как-то скоро клиенты приучили к тому, что колода, мной принесенная, к игре не допускается. (Неважно, что упакованная... Мало ли было случаев, когда клиент сам покупал в магазине карты, уже препарированные, готовые к употреблению против него).