Разного пазла части (СИ) - Панченко Юлия "Вампирчик" - Страница 5

Руслан Игоревич плечами пожал и тему поддерживать не стал.

- Купаться будешь? – повернулся ко мне, глаза лукаво прищурил.

И глядя в лицо гостя, отмечая мельчайшие морщинки у глаз, искорки веселья на дне зрачков, я перестала удивляться его странным прихотям. Пожалуй, человеку недостает острых впечатлений, новизны, драйва. Вот и потащил на озеро купаться. В середине октября.

- Нет, холодно.

- И я передумал, - кивнул Руслан Игоревич, поднимаясь. – Идем назад. Слоек захотелось с яблоком, как их нынче – штруделем называют? Вот их, и чаю терпкого, сладкого, - прицокнув языком и странным образом смахивая на благородного шляхтича, гость накинул мне пиджак на плечи и устремился вверх по мозаичной тропинке.

Заказ принят – подумала я. И слюну сглотнула.

В тепле разморило. На кухне пар валил из кастрюль, дымил чайник. И в сон клонить стало: пока разнос к кабинету несла, едва не зевала, а ноги ватные передвигались еле-еле. Каждый шаг с трудом давался.

И зачем только к озеру повел? Что бы спрятаться, а потом напугать до полусмерти? Точно так - ведь купаться в итоге передумал. Да и кто вообще в озере купается, если бассейн есть.

Странные причуды у богатых.

В кабинете дым сигаретный застыл, хоть топор вешай. Оставив яства на столе, я замахала руками, ища пульт от кондиционера. Дама в широкополой шляпе продолжала улыбаться – загадочно, с непонятным намеком. Пульт нашелся на подлокотнике одного из кресел. Во втором, вытянув длинные ноги, отдыхал Руслан Игоревич.

- Прошу, - повела рукой я, приглашая к столу.

- Отчего же одна чашка? – устроившись, поинтересовался гость.

И стоило принять этот вопрос за приглашение, да вот только:

- Нам не положено с гостями за стол садиться и запрещено на угощение соглашаться.

- А я мнением твоим и политикой заведения не интересовался, - «показал зубы» гость, - неси.

И я принесла.

Стараясь сбросить дрему, поставила фарфоровую кружку – близняшку той, из которой пил чай Руслан Игоревич, на стол. И стоять осталась.

- Садись, - подвинул блюдце со слойкой, и чаю из заварочного чайника налил. – Вижу, что устала.

Не став спорить, присела напротив. Удивительно, но сегодняшний вечер вымотал как никогда. Десятый час пошел только, обычно в это время самый пик работы, а сегодня – прогулка на воздухе и только, но, сколько сил она забрала.

И энергии.

Чай был ароматным, терпким, как клиент и заказывал. Я такой напиток тоже любила. Чтоб горечи слегка – на самом последнем глотке, на кончике языка, и послевкусие чтоб цветочного разнотравья.

- Утомил тебя, Мирослава?

Ответ на этот вопрос мог очень не понравиться моему начальству, поэтому просто улыбнулась. Скромно, уголком губ, чтоб понятно стало – утомил.

- Красивая ты девушка, я сказал бы – шикарная,- продолжил мужчина, и на этом изречении сон от меня немного отступил, в голове прояснилось на мгновение.

Приставать станет? Поэтому чаем поить принялся и комплиментами задабривать?

- Никаких намеков, - угадывая мои мысли, Руслан Игоревич поднял ладони вверх и улыбнулся.

Оказалось, что на одной щеке у него ямочка - мило, весьма мило.

Веки снова потяжелели.

Последней мелькнувшей в сознании мыслью, которую я успела расслышать: какая удивительная вещь - эти колдовские глаза напротив. Нечеловечески желтые. Золотые почти, с черными крапинками по контуру, а ведь только что голубыми были.

***

Проснулась не в кресле – на диване. В шею неприятно, до боли впились бусинки, какими расшит был воротник униформы.

Рассвет близился – сквозь стекло пробивались первые, еще робкие лучи не солнца даже, света. Огляделась. На столе убрано – грязные чашки аккуратно на разнос поставлены, салфеткой накрыты. Кондиционер выключен, а окно приоткрыто. Потянула носом, вдыхая влажный, сладковатый воздух. В теле, не считая затекшей шеи, легкость, невесомость почти оказалась – как после полноценного отдыха: спа-процедур, массажа, десятичасового сна. А на деле ведь – на пару часов прикорнула. И странно как! Не потревожил никто, не выгнал: ни персонал, ни Руслан Игоревич.

Встала, потянулась до хруста. Нашла деньги в валюте зарубежной, зажатые между разносом и блюдцем с нетронутой слойкой. Много – обычно мне и четверти от этой суммы не оставляли.

Но странности на этом не закончились.

Девочки, встреченные на первом этаже, смотрели искоса, с завистью. Будто чем насолить успела.

Антон – усталый, с красными глазами, подмигнул и скривился, когда я мимоходом кофе попросила – выпил, небось, за ночь чашек семь-восемь, вот и подташнивало.

А Максим, перехватив за руку у комнаты отдыха, сказал, что пока Вера лечится – за мной закреплен кабинет. И Руслан Игоревич вместе с ним. Сказал, что гость хвалил мою деятельность, принципы и преданность политике клуба. Администратор улыбался и в глазах его застыло одобрение – дескать, кто же учил.

Я послушала управляющего, покивала, силясь уразуметь – новости по душе пришлись или не так чтобы очень.

Домой приехала к семи часам. Пока смену сдала, пока в магазин заехала – в холодильнике, поди, шаром покати, вот и пришлось по супермаркету побродить. А еще, попробуй, выбери – чего желудок просит, если в том самом желудке кроме сладких слоек ничего существенного за сутки не побывало. Словом, долго возилась.

Во дворе заперла старенькую «десятку» и, нагрузившись пакетами направилась к подъезду.

Возле дверного звонка, всунутый в зазор, меня ждал сложенный вчетверо лист плотной бумаги. Показания холодной воды – подумала было, но нет, из ЖЭКа писали на вырванном клочке тетрадного листа, почерком неровным, на этом же тисненом великолепии значилось каллиграфически, с завитушками: «Позвони ему, он волнуется».

Черт возьми!

Скомкала письмо и сунула в карман – по чистой привычке не бросать мусор на пол.

По старинке, значит, достать решил. Если не отвечать на смс и электронные письма, в расход пойдет дорогая бумага. Впрочем, дражайший родственник никогда на мелочи не скупился.

В квартире пыли скопилось порядком – когда только убиралась в последний раз? Все некогда: работа или лень. Можно было бы сегодня заняться – и внимание на грязь обратила и временем располагала, но…

Пока готовила нехитрый завтрак: горячие бутерброды, думала о новом витке в работе. Колоритный Руслан Игоревич никак из сознания не выветривался. Многогранный персонаж – бесцеремонный, грубоватый, но по-своему заботливый: чаем напоил, спать уложил. Правда, большой вопрос, отчего вообще в сон клонить стало. Перед начальством вот похвалил – тоже плюс. С чего бы, только. Добрые и бескорыстные дела с давних пор не внушали доверия и веры, людям их совершающим, не было никакой.

Вымыв посуду, и присев за стол с намерением в спокойствии выпить кофе, а после приняться за дела, вспомнила о записке.

Вытащила из кармана лист, перечитала. Поморщилась.

Позвонить и правда стоило, только лишь потому, что с родственника станется приехать лично. Избытком гордости, в отличие от меня, он никогда не страдал, и являлся тогда, когда ждала меньше всего. Иногда спустя месяц с последнего звонка, иногда через год. А звонил раз в неделю – узнать, здорова ли, все ли в порядке.

Его забота бесила меня.

И все же, слушая гудки, сердце забилось – сильно, руки похолодели. Не знаю, чего мне хотелось больше – положить трубку до того, как он ответит, или услышать его мягкий, вкрадчивый голос.

- Здравствуй, милая, - ответил он, когда я уже не чаяла дозвониться. – Рад, что ты перестала бунтовать.

Ну, это спорное утверждение. Рано обрадовался – хотела сказать, но передумала: спорить с ним, что дуть на ветряную мельницу.

- Со мной все хорошо, приезжать не надо, - буркнула неприветливо.

- Расскажи мне новости, - попросил родственник, - ты давно не звонила.

Поставив локти на стол, я прикрыла глаза свободной ладонью. Тяжело разговор давался. Тяжко.

- Всё как всегда, - голос некстати охрип, кашлянула.