Дар - Стил Даниэла - Страница 72

— А что сказал папа? — спросила Мэрибет, все еще не в состоянии поверить, что супруги Уиттейкеры ездили к ним.

Проехать четыреста километров только для того, чтобы увидеться с людьми, которые на полгода — в самое трудное время — бросили свою дочь на произвол судьбы, — это было непостижимо.

— Он сказал, что твоя мама ничего не потеряла от того, что всю жизнь провела дома с детьми, и ты можешь сделать то же самое, — честно ответила Лиз.

Она не стала рассказывать Мэрибет, что после этого отец добавил: «Если она теперь вообще сможет найти мужа», в чем он сильно сомневался после ее «падения».

— Мне кажется, твой отец не понимает, что такие умные, целеустремленные девочки, как ты, встречаются крайне редко.

Она улыбнулась Мэрибет. Эта юная девушка так много ей дала. И теперь они с Джоном хотели отплатить ей той же монетой. Они уже обсудили это между собой.

— По-моему, у него создалось впечатление, что мы просто нафаршировали тебя разными безумными идеями по поводу колледжа, — продолжала Лиз. — Наверное, так оно "и есть, — добавила она с улыбкой, — в противном случае я буду очень разочарована. На самом деле, — она сделала короткую паузу, потому что в комнату вошел Джон, — мы хотели бы поговорить с тобой кое о чем.

Когда у нас родилась Энни, мы открыли на ее имя счет и стали копить деньги на ее образование. Теперь мы должны сделать то же самое для Кейт, но на это у нас еще есть время.

Счет на имя Томми мы открыли вообще очень давно, и теперь мы хотим дать тебе денег из капитала Энни, чтобы ты могла гарантированно поступить в колледж. Ты можешь учиться здесь или выбрать любое другое место.

Мэрибет была потрясена до глубины души, и, воспользовавшись ее молчанием, в разговор вступил Джон:

— Мы обсудили это с твоим отцом и решили, что сейчас ты вернешься домой, весной окончишь школу, а после этого отправишься туда, куда тебе вздумается. Если захочешь, можешь вернуться сюда и жить у нас.

Джон посмотрел на свою жену, и та согласно кивнула. Они уже договорились, что Мэрибет не будет говорить Кейт, что она ее мать.

Может быть, когда-нибудь, когда девочка вырастет и они сочтут, что ей нужно об этом знать, они ей скажут. Но в ближайшее время совсем не обязательно было сообщать ей правду, и Мэрибет совершенно не хотелось причинять боль ни им, ни ребенку.

— Итак, ты поступишь в колледж, Мэрибет. Остальное — дело твоего выбора. Я не думаю, что дома тебе будет легко, потому что твой отец — тяжелый человек, но мне кажется, что за это время он немного изменился. Он по-прежнему считает, что ты совершила ошибку. Я не уверена, что он способен забыть об этом, однако, по-моему, он будет рад, если ты вернешься домой. Может быть, тебе удастся прожить с родителями в мире в течение нескольких месяцев до твоего поступления в колледж.

— Мне сама мысль о доме ненавистна, — призналась им Мэрибет.

В комнату вошел Томми, сел рядом с ней и взял ее за руку. Ему тоже не хотелось, чтобы она покидала их, и он уже пообещал ей, что будет часто приезжать, несмотря на то, что расстояние между их городками было значительным.

Впрочем, оба они знали, что шесть месяцев — это не навсегда. Им просто казалось, что пройдет целая вечность — ведь в шестнадцать лет время кажется бесконечным.

— Мы не настаиваем на твоем возвращении к родителям, Мэрибет, — сказала ей Лиз, — но мне кажется, что сейчас тебе стоит пожить дома — ради твоей матери и для того, чтобы привести в порядок свои мысли.

А потом она сказала то, что обещала Джону не говорить:

— Но я не думаю, что тебе нужно там жить всегда; Они похоронят тебя заживо, если ты позволишь им это сделать.

Мэрибет слабо улыбнулась в ответ на ее замечание. Жить с ее родителями было все равно что тонуть в океане, не надеясь на чью-то помощь.

— Я знаю, что они попробуют это сделать.

Но теперь они уже не смогут мной распоряжаться по своему усмотрению. За что мне нужно благодарить вас.

Она обняла Лиз, все еще не в состоянии поверить в великодушие Уиттейкеров. Однако не стоило забывать, что и она для них много сделала.

Они сидели и тихо разговаривали, а потом Кейт проснулась и начала плакать. Мэрибет смотрела, как Лиз взяла девочку на руки, а потом дала Томми. Они передавали ее из рук в руки, как маленькую куклу, и в том, как они смотрели на нее, чувствовалась настоящая любовь.

Это было именно то, чего Мэрибет хотела для своего ребенка, именно то, что ей было нужно. Глядя на них, Мэрибет поняла, что у Кейт будет замечательная жизнь. Да, она приняла правильное решение.

Томми подержал малышку на руках, а затем протянул Мэрибет. Она поколебалась, но потом приняла ее.

Девочка, повинуясь инстинкту, потянулась к материнской груди, все еще полной молока, которого малышка ни разу не попробовала. От Кейт пахло душистым тальком и чем-то сладким.

Мэрибет, подавив в себе боль, снова про-. тянула свою дочь Томми, проводив ее печальным взглядом. Ей по-прежнему было тяжело находиться рядом с ней.

Она знала, что когда-нибудь, когда ее жизнь пойдет своим чередом, ей будет легче. Кейт вырастет и будет восприниматься ею как дочь Уиттейкеров, во всяком случае, Мэрибет очень хотелось в это верить.

— Я позвоню им вечером, — наконец сказала она, имея в виду своих родителей.

Мэрибет понимала, что настала пора возвращаться домой, по крайней мере на некоторое время. Ей нужно было привести в порядок свои отношения с родителями, а затем она будет свободна как ветер и начнет жить самостоятельной жизнью.

Но когда Мэрибет позвонила им, ей показалось, что ничего не изменилось. Отец был все так же груб и суров, поинтересовавшись, «избавилась ли она от него» и «провернула ли дельце».

— У меня родился ребенок, папа, — холодно произнесла она. — Девочка.

— Мне это неинтересно. Ты отдала его? — резко спросил он.

Мэрибет почувствовала, как догорают последние угольки ее любви к нему.

— Ее удочерили мои друзья, — сказала она дрожащим голосом, чувствуя себя невероятно несчастной и с силой сжимая руку Томми.

Теперь у нее не было от него никаких тайн, и его поддержка была нужна ей больше, чем когда-либо.

— Я приеду через несколько дней.