Дар - Стил Даниэла - Страница 43

Он знала, что это не решит проблему. Даже если она успеет полюбить ребенка, она все равно не сможет заботиться о нем — и о себе тоже.

В начале октября ей пришлось признаться другим официанткам, что она беременна. Правда, они и сами давно уже это поняли и прониклись к ней еще большим уважением, думая, что это последний дар ее покойного мужа, прекрасный способ навечно сохранить память о нем.

Откуда было им знать, что это была память о школьном кумире Поле Брауне, о парне, чья восемнадцатилетняя жена тоже, возможно, была уже беременна.

Мэрибет не могла признаться им, что хочет отказаться от ребенка, и испытывала страшное чувство вины, когда ее коллеги стали приносить ей маленькие подарки. Она прятала их в дальний угол шкафа и пыталась не думать о младенце, который будет носить эти милые вещи.

На следующем приеме доктор Маклин снова спросил ее о Томми.

— Такой милый мальчик, — улыбнулся он, уверенный в том, что финал этой истории будет счастливым.

Они оба были ему очень симпатичны. Мэрибет нравилась ему, и он считал, что и Уиттейкеры оценят ее по достоинству и привяжутся к девушке.

Когда в середине октября Лиз пришла к нему на очередной осмотр, он не преминул сказать ей, какой замечательный мальчик ее сын.

— Томми? — с удивлением переспросила Лиз Уиттейкер.

В последний раз доктор видел Томми шесть лет назад, в роддоме, когда родилась Энни.

— Он действительно очень хороший.

— Вы должны гордиться им, — с улыбкой заговорщика продолжал доктор, желая сказать больше об этих двух молодых людях, которые ему так нравились, но не чувствуя себя вправе сделать это — он ведь пообещал им ничего не сообщать родителям мальчика.

— Я и горжусь, — ответила Лиз, не понимая, чем вызвано это замечание доктора Маклина.

Весь день в школе она была очень занята, однако вечером, возвращаясь домой, вспомнила его слова и задумалась. Он что, где-то виделся с Томми? Может быть, доктор Маклин читал какую-нибудь лекцию в школе или его собственный ребенок учится с ним в одном классе?

Впрочем, она недолго размышляла об этом и вскоре забыла о странном разговоре.

Но на следующей неделе одна из ее коллег сказала, что видела Томми с очень красивой девочкой, мимоходом обронив, что красивая девочка, видимо, скоро станет матерью.

Услышав об этом, Лиз почувствовала, как у нее подкашиваются ноги. Затем, вспомнив неожиданную похвалу в адрес Томми, которую она услышала из уст доктора Маклина, она начала догадываться о том, что происходит.

Она не находила себе места целый день, а вечером решила расспросить обо всем самого Томми. Но он пришел домой только в двенадцать.

— Где ты был? — спросила Лиз сурово, когда сын вошел в кухню.

— Я занимался с друзьями, — не слишком уверенно ответил он.

— С какими друзьями?

Она знала практически всех его приятелей, особенно сейчас, когда сама преподавала в старших классах.

— С кем ты был? Я хочу знать.

— Зачем? — насторожившись, спросил Томми.

Вошел отец, и он заметил, что его родители обменялись странными взглядами. После того как мама вышла на работу, они стали относиться друг к другу менее враждебно, но все равно дистанция между ними сохранялась.

Лиз не стала говорить мужу о том, что Томми видели в обществе беременной особы, но он услышал их разговор и пришел узнать, в чем дело. В последнее время и его стало беспокоить то, что Томми приходит домой очень поздно.

— Что происходит? — спросил Джон довольно миролюбиво.

Томми всегда был послушным мальчиком, и с ним вряд ли могло произойти что-нибудь серьезное. Может быть, у него просто появилась девушка, но в этом нет ничего противоестественного.

— Я узнала о нашем Томми довольно странные вещи, — ответила Лиз, — и теперь хотела бы услышать объяснения от него самого.

— Что значит «странные»? — удивился Джон. — Что такого странного можно ожидать от нашего Томми?

Он уселся и стал с интересом ждать продолжения разговора.

— Что это за девочка, с которой тебя видели? — в лоб спросила Лиз.

— Просто подруга. Ничего особенного.

Томми лгал, и Лиз это почувствовала.

Мэрибет не была ему просто подругой. Он был по уши влюблен в нее и изо всех сил помогал ей учиться, заботясь о ней и о будущем ребенке.

Но маму было трудно провести.

— Она беременна?

Томми выглядел так, будто боксер-профессионал дал ему под дых. Джон при этих словах жены чуть не свалился со стула. Лиз смотрела Томми прямо в глаза.

— Ну?

— Нет, я… я… мам, знаешь… я не знаю… это не я… о Господи, — замялся он, проводя рукой по волосам. — Я не могу тебе объяснить. Это не то, что ты думаешь.

— Может быть, это только сплетни? — с надеждой спросил отец.

На Томми лица не было.

— Да нет… Все так сложно…

— Боже, какой кошмар, — сокрушенно прошептала Лиз.

— Сядь-ка, — сказал Джон, и Томми буквально рухнул на стул.

Лиз, наоборот, встала и полными негодования глазами посмотрела на него.

— Этого не может быть, — произнесла она с болью в голосе. — Она беременна… Томми, ты что, с ума сошел?

— Я тут ни при чем. Мы просто друзья. То есть мы… ну ладно, мы не совсем друзья, но… мама, она тебе понравится, вот увидишь…

— Боже мой! — повторила Лиз, снова опускаясь на стул. — Кто она такая? И как это произошло?

— Так, как это обычно происходит, — безжизненно откликнулся Томми. — Ее зовут Мэрибет. Мы познакомились этим летом.

— Почему ты нам ничего не сказал?

А как он мог им сказать? Они уже давно не разговаривали ни с ним, ни друг с другом.

Жизнь их семьи остановилась, когда умерла Энни, а теперь они просто плыли по течению, как обломки судна после кораблекрушения.

— Какой у нее срок? — спросила мама, как будто это имело какое-то значение.

— Шесть с половиной месяцев, — с неожиданным спокойствием ответил он.

Может быть, это и к лучшему, что они все узнали. Томми давно уже хотел попросить маму помочь Мэрибет; ему казалось, что она должна понравиться его родителям. Лиз выглядела совершенно потрясенной.

— Шесть с половиной месяцев? Когда же это случилось? — Она пыталась подсчитать, но от растерянности у нее это никак не получалось.