Дар - Стил Даниэла - Страница 24

Днем автобус остановился в Гриннелле.

Несмотря на легкий ветерок, было жарко, и Мэрибет стало нехорошо после длинного переезда, но съеденный сандвич улучшил ее самочувствие. Ее попутчики выходили на остановках, в автобус садились новые; похоже, большинство из них ехали из одного маленького города в другой.

Когда вечером этого дня они остановились в игрушечном маленьком городке, чистеньком и хорошеньком, она оставалась в салоне единственной пассажиркой, севшей в начальном пункте.

Это был университетский городок; в ресторане, куда дружной гурьбой отправились пассажиры автобуса, было много молодежи. Мэрибет он немного напомнил вагон-ресторан, однако все было очень вкусно, и у женщины, обслуживавшей ее, был учтивый и расторопный черный мальчик-помощник. Подав Мэрибет чизбургер и молочный коктейль, официантка широко ей улыбнулась. Бутерброд был огромным и очень дешевым; повсюду раздавались веселые голоса и раскаты хохота.

Мэрибет показалось, что это очень хорошее место; она так расслабилась здесь, что ей не хотелось уезжать, однако автобус уже должен был отправляться и следовать прямым путем до Чикаго.

Выходя из ресторана, Мэрибет вдруг увидела в его окне маленькое объявление, приглашающее на работу официантов и их помощников. С минуту она смотрела на него, погрузившись в размышления, а затем медленно отправилась назад, думая, что ее либо сочтут сумасшедшей, либо поверят в любую историю, которую она сочинит.

Та же официантка, которая обслуживала ее, посмотрела на нее с улыбкой и с немым вопросом, подумав, что клиентка забыла что-нибудь из вещей. Мэрибет, колеблясь и не решаясь начать разговор, переминалась с ноги на ногу.

— Скажите, а можно мне… я видела объявление… Мне нужна работа. То есть я…

— То есть ты хочешь работать, — все так же улыбаясь, подхватила женщина. — И нечего этого стыдиться. Два доллара в час. Шесть дней в неделю, десять часов в день. У нас скользящий график, так что удается выкраивать время на своих детей. Ты замужем?

— Нет, я… да… — заготовленная заранее ложь вдруг вылетела у Мэрибет из головы. — То есть я была замужем. Я вдова. Моего мужа убили в Корее.

— Мне очень жаль, — искренне ответила женщина, глядя Мэрибет в глаза.

Она видела, что девочка действительно хочет работать, и она ей нравилась. Она выглядела совсем юной, особенно для вдовы, но в этом ничего плохого не было, ведь и ходила в ресторан в основном молодежь.

— Спасибо… — кивнула Мэрибет. — С кем я могу поговорить о работе?

— Со мной. У тебя уже есть опыт?

Мэрибет, поколебавшись, решила не врать и покачала головой, размышляя над тем, стоит ли говорить собеседнице о будущем ребенке;

— Но мне очень нужна работа.

Она изо всех сил сжимала сумочку, чтобы унять дрожь в руках, и отчаянно надеялась, что ответ будет положительным.

Внезапно ей захотелось остаться здесь. Тут было так хорошо — этот уютный милый городок сразу понравился ей.

— Где ты живешь?

— Пока нигде. — Она совсем по-детски улыбнулась, и эта улыбка покорила сердце официантки. — Я только что сошла с автобуса.

Если вы меня возьмете, я заберу свой чемодан и пойду искать комнату. Я могу приступить к работе уже завтра.

Собеседница улыбнулась. Ее звали Джулия, и Мэрибет ей очень понравилась. В этой девочке чувствовалась какая-то внутренняя сила и достоинство, как будто у нее уже были свои твердые принципы и жизненный опыт.

Конечно, ее появление выглядело немного странным, но Джулия привыкла хорошо относиться к людям и верить своему первому впечатлению. А эта девушка ей сразу понравилась.

— Хорошо, иди за чемоданом, — наконец ответила она, тепло улыбнувшись. — Сегодня можешь переночевать у меня. Мой сын поехал к бабушке в Дулут. Если тебя не смущает беспорядок, поспи в его комнате. Ему четырнадцать, и он настоящий неряха. А дочке моей двенадцать. Я разведена. А тебе сколько лет?

Все это Джулия выпалила без пауз на одном дыхании.

Мэрибет, бросив на ходу через плечо, что ей восемнадцать, побежала к автобусу за вещами. Уже через две минуты она вернулась, задыхающаяся и счастливая.

— А вас это точно не стеснит, если я у вас переночую?

— Да нет, — усмехнулась Джулия, протягивая ей фартук. — Давай-ка за работу. Ты можешь убирать за мной столы, пока в двенадцать я не уйду.

До двенадцати оставалось только полтора часа, но таскать огромные подносы и тяжелые кувшины с водой было очень трудно.

Когда в двенадцать ресторан наконец закрылся, Мэрибет не чувствовала под собой ног. В ресторане работали еще четыре женщины, а также несколько мальчишек — явных школьников, — которые так же, как и Мэрибет, убирали столы. Они были ее ровесниками, а женщинам было от тридцати до сорока.

В этот же вечер она узнала, что владелец после сердечного приступа заходит в ресторан только по утрам и иногда днем. Однако он все равно много работает, а готовит в основном его сын;

Джулия сказала, что несколько раз гуляла с ним, и он показался ей хорошим парнем, но из этого так ничего и не вышло. На ней лежало слишком много ответственности, чтобы тратить время на романы и еще находить в этом удовольствие.

У нее было двое детей, а бывший муж умер пять лет назад, оставив ее без поддержки. По ее словам, чтобы одевать и кормить детей, платить за их обучение и медицинское обслуживание, не говоря уж о других вещах, в которых они нуждались, ей приходилось экономить каждый цент.

— Воспитывать детей в одиночку — это не шутка, — серьезно сказала она Мэрибет по дороге домой. — По идее, следует объяснять это каждой женщине, которая подает на развод.

Дети не должны расти без отца, скажу я тебе. У тебя может голова болеть, ты можешь плохо себя чувствовать или очень устать — а им и дела нет, потому что ты — все, что у них есть.

Все ложится на твои плечи. У меня тут и родственников никаких нет… но зато девочки в ресторане мне очень помогают. Они и за детьми моими присмотрят, если надо, и разрешают их к себе подкинуть, когда у меня вдруг свидание.

Тут есть один хороший мужчина — муж Марты, — так он при любой возможности берет моего парня с собой на рыбалку. Знаешь, это многого стоит. Одной трудно справиться с детьми. Видит Бог, я стараюсь. Иногда мне кажется, что я вот сейчас лягу и помру от усталости.