Дар - Стил Даниэла - Страница 22

Бедные сестры проплакали всю ночь, лежа вдвоем на узкой кровати и прижавшись друг к Другу.

Очень скоро — скорее, чем обычно, — рассвело, и в девять часов отец положил чемодан дочери в багажник своего грузовичка. Мэрибет стояла у крыльца и смотрела на мать, страстно желая, чтобы у той достало сил запретить отцу прогонять дочь из дома. Но она прекрасно знала, что мама на это неспособна.

Они обнялись. Господи, как Маргарет Робертсон хотелось, чтобы ее дочь могла остаться дома, чтобы произошло чудо и оказалось, что все это было простым недоразумением.

— Я люблю тебя, мама, — глухо сказала Мэрибет, крепко прижавшись к матери.

— Я обязательно приеду к тебе, Мэрибет, я обещаю, — шепнула мать.

Подступившие слезы мешали Мэрибет говорить, и она только кивнула. Ноэль плакала в открытую, умоляя сестру не уезжать.

— Ну-ну, перестань, я скоро приеду. — Мэрибет пыталась храбриться, но в конце концов сама разрыдалась. — Я скоро вернусь.

К Рождеству. Вот увидишь!

— Я люблю тебя, Мэрибет! — крикнула Ноэль вслед отъезжающей машине.

В этот момент на крыльцо вышел и Райан, но ничего не сказал, а только помахал рукой.

Отец повез ее к пункту назначения кратчайшим путем, через центр города.

Монастырь показался Мэрибет зловещим и угрюмым. Отец даже не стал заходить внутрь, передав дочери ее небольшой чемодан прямо на ступеньках.

— Береги себя, Мэрибет.

У нее не поворачивался язык, чтобы сказать ему что-нибудь ласковое на прощание.

Отец мог бы обойтись с ней помягче, он мог бы попытаться понять ее и простить. Он мог бы вспомнить свою молодость и те ошибки — пусть не таких ужасные, — которые он совершал. Но ее отец не был на это способен. Он не мог подняться над самим собой и над своей чудовищной ограниченностью.

— Я буду писать тебе, папа, — сказала Мэрибет.

Отец долго не отвечал ей, потом молча кивнул.

— Сообщай матери о том, как ты себя чувствуешь. Она будет волноваться.

Мэрибет хотела спросить, будет ли он волноваться тоже, но не решалась задавать ему подобные вопросы.

— Я тебя люблю, — тихо сказала она, когда отец уже спускался по ступенькам, но он даже не повернулся к ней.

Когда машина тронулась, он поднял высунутую в окно руку, но не бросил на дочь прощального взгляда.

Мэрибет нажала на кнопку звонка.

Дверь долго не открывалась, так что ей даже захотелось бегом спуститься по ступенькам я отправиться домой, но дома у нее теперь не было. Она понимала, что родители не пустят ее обратно, пока все это не кончится.

Наконец показалась молодая монахиня.

Мэрибет назвала свое имя, монахиня кивнула, забрала у нее чемодан, впустила девочку внутрь, и тяжелая железная дверь монастырского приюта захлопнулась за ней.