Zeitgeist - Стерлинг Брюс - Страница 57

– Ха-ха-ха! – засмеялся в телефоне Тим. – Какое чувство юмора! Позволь пожать тебе руку, девочка! Можешь называть меня дядя Тим.

– Он говорит, что хочет пожать тебе руку, – передал Старлиц. – Говорит, что его зовут Тим.

– Слышу, слышу! – Зета схватила воздух, яростно тряхнула рукой, поморщилась, когда невидимка потрепал ее по голове.

– Настал момент истины, – сказал механический голос Тима. – Охранять беззащитную американскую молодежь от угрозы международного терроризма – вот моя задача.

– Что происходит? – неожиданно крикнул Виктор. – Что за уродливая черная тень там, в лесной чаще?

– Он говорит, что помогает нам, – сказал Старлиц.

Виктор дернул ногой, вскрикнул, схватился за поясницу. Его бумажник, выпорхнув из кармана, раскрылся, в высокую траву полетели визитные карточки и денежные купюры разного достоинства.

– Велите ему прекратить! – потребовал Виктор.

– Тим, – сказал Старлиц в телефон, – мой партнер недоволен твоим вторжением в его частные дела.

– Пусть катится! – бойко ответил Тим все тем же неодушевленным голосом. – Куда ему деваться? Русский панк остался с пустыми руками. Он мелкий статист. Интереса для наблюдения не представляет.

Виктор отчаянно сверкнул глазами. Происходящее его категорически не устраивало.

– Остынь, Виктор, – посоветовал ему Старлиц. – Сейчас я скажу тебе важное словечко: это «Эшелон».

– Вы сказали «Эшелон»?

– Не слыхал? Произнести по буквам?

– Конечно, слыхал! «Эшелон» – легендарная капиталистическая система глобального наблюдения, наивысшее достижение темных сил, воюющих с прогрессом!

– Это близко к действительности.

– «Эшелон» – совместный проект Великобритании, США, Австралии и Новой Зеландии. Они подключаются к подводным линиям связи и используют шпионские спутники «Аквакейд», «Риолит» и «Магнум». Шпионят за Интернетом и держат под контролем электронную почту по ключевым словам.

– Заткнись! – посоветовал голос Тима в телефоне. – Это секретные сведения.

Старлиц пристроил телефон на плече и, щурясь, уставился на солнце.

– Ты видишь Тима, Виктор? Сам я слышу его по спутниковому телефону, но ни черта не вижу. Этот парень абсолютно невидим.

– А я вижу какого-то черного уродливого психа, – доложил Виктор. – Похоже на безликий кошмар, растекшийся по всей Земле.

– Что видишь ты, Зета?

– Я его отлично вижу и слышу, даже чувствую его запах. Он редко меняет одежду.

– Я слишком занят, – пожаловался Тим.

– И вообще, он смахивает на одного мерзкого типа, моего учителя математики. На переменках он заглядывал нам под юбки.

– Девочки не любят математику, – проворчал Тим. – Двоеточие, дефис, левая скобка.

– Математика мне нравится, Тим. А ты – нет.

– В общем, хватит мне терять с вами время! – фыркнул рассерженный Тим. – У меня восемнадцать акров в пещерах под Форт Мид занято старым «Крэем» [91], и нам надо еще сделать апгрейд перед Y2K.

– Могу себе представить... – кивнул Старлиц.

– Зачем ты притащил эту девчонку в эпизод третьего уровня национальной безопасности? Это непрофессионально. Вам, болванам, просто повезло, что я появился.

– Тебе не надо было появляться, Тим. Я тебя не звал. Не знаю, зачем ты здесь. – И Старлиц небрежно пожал плечами.

– Тогда позволь мне тебя просветить. Ты меня даже не видишь, потому что чаще всего я опережаю на много световых лет твой убогий, уличный, приземленный дискурс. Потому что «Эшелон» – это Олимп сетевой глобализации. Мы настолько для тебя непостижимы, что даже невыразимы. Такие примитивы, как ты, не могут даже поднять тему «Эшелона» в разговоре о современной реальности. Мы, «Эшелон», всесильны, вездесущи, всеведущи, абсолютно технически совершенны. Мы тайно спасаем шкуру англо-американской империи еще с тех пор, как Алан Тьюринг стал заниматься минетом на автостоянках. Мы всегда все записываем, но никогда ничего не говорим. Улавливаешь?

– Да, нет, может быть.

– А это значит, что такой парень, как я, никак не может проникнуть в повествование традиционным путем. Я всегда deus ex machina. Главное повествование двадцатого века не работает, если за кулисами не стою я. Если о возможностях и деятельности «Эшелона» всем станет известно, изменится весь мир. Покушение на «Эшелон» – это нарушение всех политических и общественных законов. Это переворачивает всю историю двадцатого века. Это как если бы на Би-би-си снимали спокойную телепостановку в британском духе – и вдруг из Темзы вылезло огромное извивающееся чудище!

– Ближе к делу, Тим. За что нам такая честь?

– Мне позвонила Бетси. Мы поговорили до душам.

– Так... – Старлиц обдумал услышанное и обнаружил некий смысл. Возможно, дела были не так уж плохи. – Чем именно мы можем быть тебе полезны, Тим?

– Будучи богом из машины по профессии и по природной склонности, – заговорил Тим, – я, кажется, могу помочь вам выпутаться. Я заглянул в свои базы данных и нащупал основные параметры проблемы. Дано: разгулявшийся турецкий супершпион, возомнивший, будто двадцать первый век будет турецким, и строящий из себя образцового культурного героя. Следите за мыслью?

– Следим.

– Этого мы допустить не можем. Это идет вразрез с тенденцией глобализации в главном повествовании. Все равно как если бы блуждающая подпрограмма подавила главные циклы обработки данных. Сейчас, когда НАТО демонизирует Милошевича, мы не можем тратить время и силы на какие-то турецкие выверты. Если эта периферийная ветвь попадет на Си-эн-эн, будет испорчено самое лучшее представление НАТО.

– О чем вам толкует эта мерзкая темная сила? – нервно спросил Виктор.

– Кажется, он вербует нас в отряд прикрытия, – отозвался Старлиц.

– Правильно, – сказал Тим. – Вам вообще не нужно было встревать в такие тонкие государственные дела. Теперь, когда вы влипли, в повествовании для вас осталась всего одна законная роль. Управление последствиями.

– То есть мы – плебеи, наше дело – подобрать за Озбеем отходы, – перевел Старлиц.

Виктор помрачнел. Было видно, что этого он и ждал.

– Вам придется убрать все следы и улики, – твердо произнес Тим. – Судя по спутниковой съемке, у местных жителей есть тракторы с навесным оборудованием. Скажите им, что вас прислал Озбей, позаимствуйте их технику и заройте все и всех. Потом подожгите здание.

– Как быть с вертолетом?

– Пусть местные снимут с него лопасти и элероны. Из фюзеляжа выйдет славная закусочная с шиш-кебаб.

– Столько возни! – проворчал Старлиц. – Что, если я откажусь?

Телефон зловеще смолк. Через некоторое время Тим проговорил:

– Насколько я понимаю, Старлиц, ты не очень любишь видеокамеры.

– При чем тут это? – насторожился Старлиц.

– Как ты отнесешься к тому, что сверхчувствительная орбитальная камера стоимостью в сорок восемь миллионов долларов, рассылающая кадры по всему миру, сфокусируется лично на тебе?

– Только не это! – быстро ответил Старлиц.

– Ты превратишься в щепотку сажи, приятель. Тебя развеет легким ветерком, как в мультиках Industrial Light and Magic [92].

– Я все понял, Тим, и все сделаю.

– Вот это другое дело.

– Он нам заплатит? – с надеждой спросил Виктор.

– Nyet! – рявкнул Старлиц по-русски.

– Вот дерьмо! Так я и знал.

Неприятное присутствие Тима стало действовать Старлицу на нервы. Ему не терпелось покончить с тематическим беспорядком, вернуться в предсказуемый мир, перестать решать глобальные проблемы.

– Чем еще мы можем тебе помочь, Тим?

– Сейчас скажу. – Тим заглушил высокие частоты и перешел на шепот. – Я немного придвинусь, чтобы меня не услышал ребенок... Вот так. Расскажи мне о Бетси Росс. До чего она хороша! Как у нее с оральным сексом?

– Спроси ее сам.

– Но ты ведь знаешь? Я превращаю ее в знаменитость на alt точка nude точка celebrity. Бетси будет звездой alt точка binaries точка erotica точка voyeur. Я уже убрал экранную заставку с Моникой Левински и заменил ее Бетси. – Том вздохнул со всей искренностью, на которую была способна его плоская душа. – Настанет день, когда я смогу к ней прикоснуться!